Цена твоей нелюбви

Я застыла с тарелкой, на которую накладывала оладьи для себя. Пальцы впились в край с такой силой, что мне даже показалось, будто керамика не выдержит и от неё отделится кусок.

В голове зашумело, хотя, вроде бы, для такой реакции не имелось ровным счётом никакого повода. Да, мы с Зеленовым переспали. Но больше нас ничего не связывало. Он был волен встречаться с кем угодно, когда угодно и как угодно. Почему же сейчас так горько на душе? Неужели я и впрямь надеялась на то, что эта ночь имеет для Лёши хоть какое-то значение?

– Я не поеду, Вер, спасибо. Хочу учебники какие-нибудь поискать. Или в сети покопаюсь. Учиться нам скоро, не до отдыха.

Эту фразу я произнесла совершенно ровным и даже безэмоциональным тоном, удивляясь сама себе. Внутри бушевал настоящий пожар эмоций, а вот внешне удалось сохранить безмятежность. Это когда Вера уйдёт, я, возможно, позволю себе всласть поплакать. А сейчас даже намёка не хотела давать подруге, чтобы она ничего не заподозрила.

– Ну, Кать… ты даёшь! – хмыкнула Вера, принимаясь за оладьи. – Лето – на то и лето, чтобы его с пользой провести, а не по уши в учебниках, из которых мы только вылезли. К тому же, институт, как по мне, лафа. Это не одиннадцать лет за партой, без права на помилование.

Я пожала плечами и, заставив себя откусить немного от оладьи, промолчала. Что толку было говорить Вере о том, что мне на их базах отдыха вовсе не место? Это она – влюблённая, счастливая, готовая к приключениям. А у меня в голове только непонимание, горечь и обида.

И хоть Лёша мне ничего не обещал, я не звалась его девушкой, да между нами и вообще не имелось никаких отношений, эту самую обиду мне нужно было пережить и прожить.

– Лучше расскажи мне, как у вас с Витькой закрутилось, – попросила я и приготовилась слушать рассказ Веры, глаза которой тут же засияли.

А ещё через десять дней меня ждал сюрприз, от которого я едва не хлопнулась в обморок, когда увидела две полоски. С женскими днями у меня всё было в полном порядке с четырнадцати лет. Ни единой задержки, ничего подобного. Потому, уже на третий день отсутствия этого физиологического процесса я поняла, что что-то не так.

Раньше я бы первым делом позвонила Вере, с которой бы и обсудила данную проблему, но только не сейчас. Теперь у меня был секрет. Причём почти на миллион.

«У меня всё под контролем»… Или как там сказал мне Лёша? Да-да, именно это он и имел ввиду, а я – полностью доверилась ему в этом смысле. Наивная дурочка!

Я отложила положительный тест на бортик ванны и застонала. Благо дома никого не было, потому мой плач Ярославны ни одна живая душа не услышала. И что теперь делать? Господи… у меня будет ребёнок. От Зеленова. От парня, который меня воспринимает словно пустое место.

Я поняла, что начинаю задыхаться. Держись, Катя, тебе нужно оставаться в здравом рассудке. Легко сказать, а вот сделать почти что невозможно.

Взяв тест, я завернула его в салфетку и, добравшись до комнаты на неслушающихся ногах, спрятала с глаз долой.

Итак, попробуем мыслить здраво. Что будет дальше, если ребёнка оставить? На то, чтобы Зеленов ему обрадовался, упал передо мной на колени и тут же сделал предложение, рассчитывать не приходилось. Это первое. Второе – мне что, придётся ходить на занятия с пузом, вызвав тем самым море пересудов? Значит, учёбу придётся отложить.

Господи, ну за что мне всё это?

Сев на край постели, я растёрла лицо ладонями. Теперь следовало подумать о том, что вызывало у меня ещё большую панику, чем кричащий карапуз. Избавление от малыша.

Я всегда мечтала о детях, о большой семье, но в этих самых мечтаниях они рождались у меня ближе к тридцати, к тому же, когда я уже сходила бы под венец. И вот теперь ничего похожего на эту прекрасную картину. Мне восемнадцать, я только начинаю жить, парня у меня нет и в помине, не то что мужа…

А что если сейчас я избавлюсь от малыша, а потом так и проживу одинокой всю свою жизнь? Ведь если принять во внимание мой «успех» у представителей противоположного пола, это вполне вероятно!

В общем и целом, ответов ни на один свой вопрос я не находила, следовательно, решения этой проблемы, от которой у меня волосы вставали дыбом, пока не имелось.

Однако и оставаться с ней один на один не было сил, поэтому я всё же взяла телефон и, очертив голову, позвонила Вере и попросила о встрече. Разумеется, где-нибудь в кафешке, потому что вскоре бабушка должна была вернуться домой, а пока ошарашивать её тем фактом, что он может стать прабабушкой, я не собиралась.

По дороге как раз планировала пораздумать на тему того, признаваться ли в отцовстве Зеленова, или нет. Ведь вполне можно было соврать Вере, что у меня есть парень, но я его скрываю.

Условившись с подругой встретиться через час, я положили трубку и посмотрела на себя в зеркало. Бледная, перепуганная… краше в гроб кладут.

Конечно, ни о каком вранье речи не пойдёт. Я встречусь с Верой и расскажу всё, как на духу. А дальше хоть трава не расти. И, по крайней мере, перестану чувствовать себя настолько одинокой.

Одна голова хорошо, а две ведь лучше, правда?

Тяжело вздохнув, я открыла шкаф и принялась вытаскивать одежду, чтобы собраться и прибыть в кафе вовремя.

– Ты меня просто убила! – ужаснулась Верка шёпотом. – Уверена… ну, что у вас всё же было? А вдруг задержка – это просто гормональный сбой? И тест врёт? – затараторила подруга, лицо которой, по мере новостей, которые я ей выложила, все приобретало и приобретало офигевшее выражение.

Конечно, озвученные ею вероятности были бы идеальными. Жаль только сбыться могли с точностью одна сотая процента. То есть – никогда.

– Я прочла в интернете, что, скорее всего, на это рассчитывать не придётся, – тяжело вздохнула в ответ.

– Вот же чё-ё-ёрт! – протянула Вера. – А чего ты мне ничего не рассказала-то сразу? – надулась она. – Мы же лучшие подруги!

Я отпила глоток остывшего латте. Верка была права – обычно тайн друг от друга у нас не имелось. Я и сама задавалась вопросом, почему случившееся стало моим секретом, но раз за разом приходила к мысли, что если бы не беременность, о ночи с Лёшей не узнала бы ни одна живая душа. Кроме нас с ним, конечно.

– Ну а как ты думаешь, каково мне было понять, что он и виду не подал, что у нас с ним что-то было? К тому же, помнишь Аллку? – намекнула я на то, о чем сама Вера мне и рассказывала не так давно.

– Мда уж… Но всё равно, – сказала она, правда, развивать мысль не стала. Видимо, поняла, что мне сейчас не до выяснения дружеских отношений. – И что теперь станем делать?

От её «станем» внутри появилось тёплое чувство. Я не одна. И хоть Вера мне мало чем могла помочь, я была благодарна за то, что подруга дала мне понять, что мы вместе.

– Пока не знаю… Буду говорить с мамой и бабушкой. Сама понимаешь, если даже я решу, что ребёнка не будет, не стану идти на такой шаг втайне от них.

Вера посмотрела на меня так, словно видела впервые в жизни.

– Что значит, если решишь?.. Ты что, планируешь его оставить?

Закусив нижнюю губу, чтобы не разреветься прилюдно, я опустила голову и глубоко вздохнула.

– Не знаю, Вер, – сказала в ответ. – Пока ничего не знаю.

Мы замолчали. Я так и чувствовала на себе взгляд Веры, но о чём она думала, расспрашивать не торопилась. Знала, что Васильева всё расскажет мне сама.

– Перво-наперво, нужно обо всём сказать Зеленову, – проговорила она, и я тут же вскричала:

– Нет!

Вера воззрилась на меня с ещё более неподдельным изумлением. Под её взором мне стало окончательно не по себе.

– Хочешь сказать, что Лёха даже не будет поставлен в курс дела?

– Я не хочу… не хочу даже представлять, что тогда начнётся. Он меня не любит, у него роман с другой. Я вообще ему не подхожу никак! Понимаешь?

– И что? – Васильева подалась ко мне и с горячностью заговорила: – Речь ведь идёт уже совсем не о тебе, и вовсе не о ваших с ним отношениях, которые, как бы то ни было прискорбно понимать, вряд ли когда-нибудь бы начались. Будь у вас хоть десять совместных детей.