Его прекрасное чудовище

— Да, я всегда знала, что меня отправят за стену.

— Я не об этом, — лорд потер губы кончиками пальцев. — Ты знала, что твой родной отец тебя убьет?

Ким вскинула голову и пристально посмотрела в черные глаза. Ей показалось, будто лорд над ней насмехается, что он постарался больнее уколоть ее тем что… Нет, папа ее не убивал, он помог ей переродиться в кого-то куда более опасного, нежели простая девочка, пусть и обученная военному делу.

— Можешь не отвечать. Конечно, ты не знала. Каждое твое слово об отце наполнено теплотой и любовью к нему.

— Разумеется, он ведь мой папа.

— Он твой убийца, Кимберли.

— Не говори так! — Девушка вскочила, едва не опрокинув пустую тарелку, стоящую перед ней на краю стола.

— Не говорить правду? Иммаил Авентон воспользовался тобой в своих целях, а ты не желаешь этого признавать. Зачем ты пришла ко мне, Ким? Отомстить за мать? По своему желанию или по желанию твоего короля?

Кимберли вновь села. Ей было неприятно слышать подобное о папе, но в голове всплыли фразы, оброненные им в шатре, когда он не знал, что дочь слышит.

“Кимберли была зачата в любви, но осталась жить только для того, чтобы исполнить свое предназначение. Ее предназначение - вернуть Рейевик, и я не упущу эту возможность.”

— Вернуть Рейевик… — пробормотала девушка. — Он сказал, что я должна вернуть Рейевик. Не забрать, а…

Раздался хлопок. И еще один, и еще… Темный лорд медленно хлопал в ладоши, с улыбкой наблюдая за тем, как вытягивается лицо Кимберли.

— Что это значит, Ревердан?

— Это значит, что Иммаил Авентон воспользовался тобой для того, чтобы вернуть северные земли Брекенсу. Ты ведь говорила, что хорошо знаешь историю? Так что же, тебе не рассказали, что Рейевик пять тысяч лет назад был частью Брекенса? Мой предок, будь он неладен, отвоевал кусок королевства и провозгласил себя единственным правителем. Дал новым землям название, которые потом вновь изменились, но уже семь веков назад, и только столица Рейевика, Гомер, осталась при своем.

— Так далеко меня преподаватель по истории не заводил, — нахмурившись, Ким схватила бокал воды и сделала глоток, но тут же выплюнула. — Какая гадость!

— А вот Иммаил знал, и он вдруг решил, что Рейевик непременно следует вернуть. Им двигала не месть… вернее, не только месть за жену, но еще и жажда обладать моими шахтами. Ты ведь знала, что в них находится основной источник магии? Нет, конечно же, не знала. Вижу это по твоим глазам. Благодаря магии драгоценности и железо никогда не закончатся, а кто бы не хотел обладать такими богатствами?

Ким слушала его вполуха и повторяла про себя слова папы: “Кимберли была зачата в любви, но осталась жить только для того, чтобы исполнить свое предназначение.”

Осталась жить… Что имел в виду отец, когда говорил это?

— Почему он… — девушка осеклась, но все же проговорила: — не убил кого-то другого? Почему пожертвовал мной?

— Зачем? Ты его родная дочь, полностью доверяешь ему, а он тебе. У вас идеальный союз, не находишь? А возьми он любую другую, кто знает, что бы из нее вышло. Она могла бы убить всю его армию, просто потому что не разобралась в себе или испугалась. А ты же словно овечка, идешь, куда поведут, делаешь, что скажут…

— Сам ты овечка! — вскипела Кимберли.

Глаза жгло от слез, которые больше никогда не прольются, и слушать Ревердана она больше не хотела. Рывком вскочила из-за стола и бросилась на выход из столовой. Не разбирая дороги, каким-то чудом добралась до покоев. Она и не помнила, какими коридорами Ревердан вел ее в столовую, но нужный путь до комнат все же нашла. Ее мысли занимало совсем не это, иначе она бы поняла, что отыскала дорогу до покоев только с помощью лорда. Пусть он и не пошел за ней, но пустил следом крошечное заклинание, позволившее девушке не потеряться.

Двери распахнулись перед Ким сами, она и на это внимание не обратила. Захлопнула их за собой и заперла, не думая, что хлипкая задвижка чернокнижнику не помеха.

— Овечка! — злилась Кимберли, вышагивая из угла в угол. — Каков нахал!

Девушка пребывала в ярости. Гнев топил ее, давил на плечи, заставлял машинально хватать мелкие вещички, коих в гостиной было не много, и со всей силы бросать в стену.

— Я тебе покажу овечку! — кричала она, а следом комнату наполнял стеклянный звон разбивающихся фигурок. Олень, сова, кролик… Вскоре единственная полка со статуэтками опустела, и Ким наконец успокоилась.

Девушка забралась на диван с ногами, предварительно скинув ботинки, с раздражением поправила надоевшую пышную юбку и уставилась на камин. Пирамидку, в которую были сложены сухие поленья, вдруг охватило яркое пламя и дрова затрещали. Ким удивленно вздернула бровь, обернулась на дверь, чтобы убедиться, что Ревердана в покоях нет и, не увидев его, крикнула в потолок:

— Даже не приходи!

— Это мои покои, — раздался насмешливый голос за спиной.

От неожиданности Кимберли подскочила на месте и свалилась с дивана, запутавшись в юбках.

— Ты… как здесь? — Девушка бросила испуганный взгляд на дверь - задвижка на месте. Да она и не слышала, чтобы скрипели петли. — Как ты вошел?

— Магия - это необъяснимо, — уклончиво ответил мужчина. Обогнул диван и сел с краю, похлопав по подушке рядом с собой. — Иди сюда, давай.

— Я не хочу даже говорить с тобой, не то что находиться рядом, — Ким поднялась на ноги и уже направилась в спальню, как все то же злосчастное лассо притянуло ее к чернокнижнику.

Баньши замерла, прижатая к тому, кого ненавидела всей душой. Девушка слышала биение его сердца, такое ровное, спокойное, но в то же время громкое.

— У тебя есть сердце, — тихо сказала она, передумав вырываться. — Но почему, если ты бессмертен, как и я?

— Я бессмертен не потому что умер. Моя жизнь не обрывается лишь благодаря проклятию, называемому черной магией.

— Проклятию?.. Магия - дар!

— Обычная - да, но не черная. Маги вроде меня во время изучения темных заклинаний напитываются тьмой. Энергия, которую мы поглощаем во время обучения, делает нас неспособными умереть. Создатель не придет за нами, темные материи не в его власти. Так мы и живем, не находя пристанища. Я не могу отправиться ни в Загробный мир, ни в какой другой. Меня не примет ни Марена, ни Создатель.

— Никогда?

Ревердан хмыкнул, опустив взгляд на прикрытую кружевами шею баньши. Зачем-то, сам не осознавая, что делает, провел по холодной коже кончиками пальцев, а другой рукой стиснул талию девушки еще крепче.

— До тех пор, пока я обладаю черной магией, я не могу умереть. Хотя, честно признать, жить мне крайне наскучило.

— Так верни магию миру и освободись, — Ким со злостью взглянула в глаза лорда. — Что, не так уж и наскучило? Там, за стеной, люди умирают, не получив помощи от магически одаренных лекарей!

— Если ты меня внимательно слушала, то должна была понять - я обладаю только черной магией, Кимберли.

— Я поняла это, — девушка все же вырвалась из цепких объятий и демонстративно отряхнулась, как если бы на нее налипло нечто мерзкое. — Но ты забрал всю энергию Ассона, верни хотя бы ее!

— Ты меня не слушала, — выдержав минутную паузу, сказал Ревердан и поднялся с дивана. — Доброй ночи, Ким.

Мужчина будто растворился в воздухе, стоило девушке лишь на миг отвлечься. Лорд исчез, и баньши растерянно хлопала глазами, силясь понять, как он так незаметно ушел. Осмотрела потолок и пол, сама с себя посмеялась - привиделось что-ли? Но одно хорошо - ее оставили в покое.

Ким провела половину ночи за чтением скучной книжонки, найденной ею на столике у камина, и ежеминутно поглядывала в окно, ожидая, что вот-вот и наступит серый рассвет, придет новый день… Один из миллионов дней ее жизни. Почему-то от этой мысли баньши занервничала. Она ведь всегда думала, что ей нужно успеть выйти замуж, завести детей, встретить старость в родовом замке или замке мужа. А что теперь? Ей нечего ждать, старость не придет, и можно делать все что угодно - времени у нее очень много. Вот только не хочется. Внезапно, осознав, что жизнь ее будет тянуться вечно, Кимберли отложила книгу. У нее будет достаточно лет, чтобы успеть прочитать все книги мира, и понимание этого только отбило желание заняться чем-то полезным прямо сейчас.