Острая фаза

Вико потянула Таонгу за собой, будто куда-то опаздывала. Они проследовали в пищеблок, где она подвела его к длинному конвейерному столу. Она села на сам стол, повернулась лицом, свесила ноги и, загадочно улыбнувшись, посмотрела на Тао. Он слегка зевнул, уловив намек.

— Вико, мы только пару часов как занимались этим, перед тем как одеться и уснуть… Я не хочу.

Улыбка сошла с ее лица, но не снизила напора.

— Пожалуйста. Ради меня… Мы только тут еще не пробовали, а время скоротечно… Постарайся прошу.

Таонга вздохнул и принялся неспешно раздеваться. Вико остановила его, и начала снимать серебристый костюм сама. Она делала это медленно, целуя каждую обнажившуюся часть кожи, как что-то бережное и дорогое. Это подействовало. Тао подхватил ее как пушинку и положил спиной на стол. Его пах оказался на уровне ее ягодиц. Тао погладил грудь Вико руками, дождавшись, чтоб та расслабилась и откинула голову на другой край стола. Он добавил немного собственных усилий, и без спешки слился с ней. В этот раз все прошло на удивление легко. Им не нужно было прятаться или спешить, хотя заглянуть в блок из-вне могли в любой момент. Да и из окна «жилого» помещения увидеть то, что происходило в пищеблоке, было невозможно. Протяжно и с рывками застонали они почти одновременно. Тао с тяжёлым вздохом грузно лег спиной на стол возле Вико. По его лицу и груди струился пот. Вико смотрела на него. Ее рука нежно погладила эти места, снимая капельки влаги.

— Мне на том свете будет тебя не хватать — сказала она, повернув голову и посмотрев ему в глаза.

Таонга ничего не ответил. Он молча лежал на спине рядом на плоскости стола и тяжело дышал. Его взгляд тоже скользнул по ней, а рука пальцами нежно коснулась лица. Тао поймал себя на мысли, что Вико ему запала глубоко в сердце. Он отогнал от себя эти чувства, сославшись на усталость и недосып, встал на ноги, и помог подняться ей, подставив плечо. Они вместе, подхватив с пола одежду, побрели в жилой блок на встречу судьбе.

Когда Таонга проснулся в очередной раз, он оказался совсем один. У стены напротив не было даже следов того, что с ним тут был кто-то еще. Он резко приподнялся и сел, уперевшись спиной в стену. Внутри у него все сжалось от какой-то давящей пустоты. Ему внезапно стало так тоскливо, что захотелось выть. Он посмотрел в окно, но и там ничего не было, даже намека на какую-то стройку или работу. Тао вскочил, как ужаленный.

— «Что это? Мне что, все приснилось? Сколько я проспал?».

Эпилог

Долгая жизнь на искусственной колонии с ограниченными ресурсами и многочисленными зависимостями, коей был «Альхон», отложила определённый отпечаток на взаимоотношения между не совсем законопослушными людьми. Различные бандитские группы предпочитали не устранять конкурентов а запечатывать их в капсулы и использовать автэнтикаты для продажи, пока сами тела пребывают в гиберниозе, ожидая расплаты по долгам. Особое распространение подобный бизнес получил, когда слабое и продажное правительство Альхона заключило расширенное соглашение по Конвенции со Звездным Патрулем. Преступные группировки воспользовались этим по максимуму, чтоб нагреться. А когда дело запахло КСП и приходом сил Патруля для наведения порядка, грубо и бестактно слили их, как отработанный ресурс.

(Особенности бизнеса и взаимоотношений по-альхонски.

Неизвестный автор.

2550`)

Гиберниоз — летаргическое состояние организма между жизнью и смертью, при котором потребление тепла, кислорода и питательных веществ сводится к пренебрежительно малому минимуму.

При продолжительном времени пребывания в подобном состоянии тело усыхает и мумифицируется.

Возможность катастрофических последствий для организма со временем начинает расти в геометрической прогрессии. Исключение: люди-симбионты.

Выход из такого состояния, как и вход в него, обычному человеку не подвластен. Исключение: люди-симбионты.

(Общий справочник по терминологии.

Библиотека Звездного Патруля.

Аламах)

Где-то в системе Альхена

Небольшой шаттл, совершая маневры где-то далеко от пульсирующей звезды Альхены, приблизился к совсем незаметной матово-серой незаметной в темном мраке космоса спасательной капсуле. Поиски подобных объектов в открытом космосе системы для альхонцев были обыденностью. Кредитор (он же владелец запечатанного тела) хранил у себя начальную точку, вектор и скорость движения капсулы по орбите и поэтому мог в любой момент сообщить кому надо, тем самым разрешив заточение должника. Однако такое радостное событие для него могло произойти, только в случае, если его долг перед кредитором полностью погашен. В случае Маока Муава это случилось даже намного быстрее, чем происходило в обычном среднестатистическом случае.

Мудис Домхэд была типичной альхонкой и подружкой-фавориткой главы небольшой но весьма опасной банды на Альхоне, известной как «Муавры». И хоть сама банда разбежалась после того, как ее «вождь» угодил в «пасть рыбе покрупнее», Мудис ждала и надеялась. Именно она поспособствовала, чтоб автэнтикат Маока пустили в дело как можно скорее. Благо, пока любовь всей ее жизни спала в гиберниозе, она завела весьма близкие интимные отношения с наемником из «Зова Вальхаллы» по имени Дорнье Кабинсон, чтоб поспособствовать этому. И хоть Мудис воротило от толстого и неповоротливого Дорнье, но она, как истинная альхонка, могла легко и без зазрений совести раздвинуть ноги и пуститься во все тяжкие, чтоб решить вопрос в нужную сторону. Однако ее чуть не постигло фиаско, когда Дорнье озвучил ей сумму сделки. Хитрец из «Зова» прекрасно понимал, что красивая стройная подтянутая смелая и дерзкая Мудис вышвырнет его из своей жизни, как только получит то, что ей надо. Сейчас она вспоминала это все, как анекдот или как страшный сон (смотря с какой стороны посмотреть). Даже внезапное исчезновение этого прилипалы она как будто и не заметила. Зато недавний звонок представителя картеля по финансовым вопросам невероятно обрадовал ее. Оказалось, что Маок неожиданно разбогател на столько, что вполне мог и сам расплатиться по долгам со всеми процентами, если просто разбудить его и отправить в банк. Мудис пребывала в очень хорошем настроении. Точной суммы, на которую внезапно «поднялся» спящий в гиберниозе ее ненаглядный и любимый вождь всех «Муавров» уже 2-й месячный цикл, она не знала, но была в предвкушении. Случай, чтоб сам кредитор желал срочного пробуждения должника, был редким и даже в чем-то невероятным. «Какой-то дурачок похоже серьезно доверился Маоку либо его автэнтикату! Хвала Альхене, что в Галактике еще не перевелись подобные индивиды!».

Малый орбитальный шаттл класса «Следопыт» подлетел совсем близко к неизлучающей совсем никаких сигналов капсуле. Раскрывшееся жерло шлюзовой аккуратно заглотнула ее и, сменив направление, отправилось обратно к далекой светящейся точке на фоне бескрайнего космоса по имени «Альхон».

Ожидать, что Маок будет в порядке после 2х месячных циклов гиберниоза, было наверное даже более, чем наивно. Мудис и не ждала. Она не хотела даже смотреть на это. Дроны все сделали сами. Сами извлекли усохшее, как бы спрессовавшееся тело мужчины лет 33 — 35-и, и сами переложили его в мед-капсулу с интенсивом. Мудис это не устроило. Ждать еще 2–3 недели, пока тело дозреет до кондиции в капсуле под интенсивом да еще и с возможными последствиями для мозга и некоторых других немаловажных по ее мнению органов, из-за чего потом может потребоваться новое лечение, было ни разу не про альхонку. Мудис решила и этот вопрос, благо здоровье, репутация и внешние данные позволяли. Стар-креды на посещение дорогущего рекреационного центра на Би-Проксиме ей выделил все тот же кредитор. С учетом времени на дорогу туда-обратно выходило все равно быстрее и с минимальными возможными издержками, после перенесенного гиберниоза.