Страница 13 из 17
И стараться быть как можно более незаметной.
Но Розочка другая. Совершенно. Это хорошо или все-таки не очень?
– Я Машку за руку держу, тогда ей не страшно. А если я не приду, что тогда?
– Действительно, – Астра глотнула сладкого чая. – В магазин пойдем? За ботинками?
Розочка перестала болтать ногами, но слизнула крошку с пальца. Поглядела с недоверием:
– Пойдем, – сказала она осторожно. – Но если не хочешь, то ты тете Лере денег дай, и она сходит. И вообще ты денег дай, она будет покупать продукты. Тогда тебе не нужно будет…
Наверное, так и следовало поступить.
Калерия Ивановна давно ведь предлагала. У нее ведь муж и талоны на спецпаек, и взять она может не только на себя. И… и в этом нет ничего стыдного.
Наверное.
Астра покачала головой и со вздохом сказала:
– Нет.
Сделать так означало признать и собственную трусость, и неспособность жить, как другие, и… и, в конце концов, она не настолько беспомощна, чтобы позволить кому-то решать даже не проблемы, отнюдь, обыкновенные… неудобства.
– Доброго дня, – раздалось за спиной.
И Астра замерла.
Она ненавидела себя и за этот совершенно бессмысленный страх. И за неспособность справиться с ним. За сердце, которое вдруг застучало быстро-быстро. За пересохший рот и острое желание сбежать. Куда? Не важно, главное, подальше.
– Это моя мама, – сказала Розочка. – А это Святослав. Он тут жить будет.
И голос дочери вернул саму способность дышать.
– Добрый день, – Астра заставила себя разомкнуть склеившиеся вдруг губы и повернуться, и улыбнуться, как должно. Мама бы сказала, что важны не обстоятельства, но то, как ты ведешь себя в оных обстоятельствах. И поведение Астры ее бы не порадовало.
Совершенно.
А человек оказался… обыкновенным. Не совсем человеком, судя по тому, сколь плотное облако силы его окружало. Золотые нити уходили в тело, и кому-то иному зрелище показалось бы жутким, но Астра оценила и красоту узора, и многие оттенки его.
Золото темное.
И светлое, почти белое. С густой тяжелой краснотой, которая говорит о том, что маг может быть смертельно опасен, и с легкою прозеленью. И оттенков столько, что собрать их все не получается. Да и не нужно. В конце концов, это просто неприлично, так чужую силу разглядывать.
– Рад познакомиться, – маг улыбался.
Хотя… да, Астра давно научилась разбираться в человеческих улыбках. Эта вот была вымученной, самую малость виноватой.
Почему?
Астра нахмурилась.
– И я рада. Несказанно, – мама учила ее быть вежливой, и умение это частенько выручало. И сейчас вот помогло. – Надеюсь, мы будем… хорошими соседями.
– Будем. Конечно, – заверила Розочка.
Только прозвучало это на редкость двусмысленно.
Глава 7
В жизни своей Святу случалось встречать дивов.
Узколицые.
Высокие.
Тонкие до того, что, казалось, их пальцами переломить можно. Но впечатление обманчиво. С дивом и матерый двуипостасный связываться не рискнет. Сами же они, глядя на мир и тех, кто в нем обретается, свысока, не боялись никого и ничего.
Даже там…
…вспомнился вдруг Север. Стылый воздух. Сырость. Дым, разъедающий глаза. Стук топоров и скрежет деревьев. Крики. Лай.
И топор в обманчиво тонкой руке, поскольку даже целителю положено норму исполнять. Взгляд свысока. Грязная рваная одежда, которую див носил так, будто бы на плечах его по меньшей мере соболя возлежали, а не сгнившая телогрейка.
Насмешка в зеленых глазах.
И ощущение собственной, Свята, беспомощности. Острое желание немедля согнуть спину, поклониться, извиниться за то, что он, бестолковый, оторвал дива от действительно важного занятия. И тут же – злость.
Нет, на него не воздействовали.
Могли бы, – Свят чуял, что даже блокирующие узоры не лишили дива сил, – но не воздействовали. Сочли слишком ничтожным. И это вот ощущение, собственной ничтожности, никчемности, сопровождало его на протяжении всей той встречи.
И разговора, от которого осталось острое чувство вины. Какой? Свят не знал. И не умея еще с этим чувством сладить – молод был и неопытен – спешно затолкал его в глубины разума. А теперь оно взяло и всплыло. И…
…эта дива была другой.
Совершенно.
И на диву-то она походило лишь ростом, чересчур уж высоким, пожалуй, вровень с Ингваром-то будет, да этою неестественною льдистой хрупкостью. Но и только.
Дивы не сутулятся, не выгибают спину горбом, стараясь казаться меньше. Дивы не растопыривают локти, не глядят исподлобья и уж точно во взгляде их не бывает страха. Дивы не рядятся в такие вот, клетчато-нелепые одежды, если у них есть хоть какой-то выбор.
В общем, дива была.
И дива была до крайности неправильной, что, несомненно, роднило ее с дочерью, которая вот не испытывала ни страха, ни сомнения, но одно лишь детское всеобъемлющее любопытство. Его она и не скрывала.
А так… та же тощая длинная шея.
Худые руки с обветренной сухою кожей, что тоже само по себе невероятно.
Светлые брови, что терялись на светлой коже. Полупрозрачные глаза с прозеленью. И волосы тоже с прозеленью, но неявной, этаким налетом на благородной платине.
– Извините, – дива опустила взгляд и съежилась еще больше, отчего у Свята появилось стойкое желание с кухни убраться, но он его переборол.
О диве известно было до крайности мало.
Откуда она здесь появилась? И как жила?
И, главное, не с нею ли, такой вот обманчиво-беззащитной с виду, связался объект?
– Это вы меня извините, – Свят улыбнулся еще шире, надеясь, что улыбка его выглядит в достаточной мере беззаботною. – Я подумал, что раз все ушли, то можно и чаю попить. Если вы не возражаете.
– Не возражает, – ответила Розочка. – А чайник горячий, кипел недавно. А что у тебя к чаю есть?
– Вас, – поправила ее Астра.
– Вас, – поправилась Розочка, но скорее, чтобы матушку не расстраивать, нежели и вправду из желания проявить вежливость.
– Сушки. Пряники, правда, наверное, немного черствые уже.
– Тогда их нужно съесть.
– Роза!
– Что? Испортятся же. Ты сама говорила, что нельзя допустить, чтобы продукт испортился. А у нас варенье имеется…
– Откуда? – как-то обреченно поинтересовалась Астра, размешивая в кружке давно растворившийся сахар.
– Так вчера еще тетя Аня дала, сказала тебя накормить, как проснешься.
– Действительно, с пряниками надо что-то делать, – разговор явно не ладился, несмотря на все желание Свята вызвать симпатию. То ли не действовали его способности на диву, то ли именно эта дива слишком уж недоверчиво относилась к посторонним, чтобы допустить и тень симпатии, но вот не ладился и все тут.
И чувствовалось, что, дай ей волю, она тотчас спрячется в раковине собственной комнаты и носу оттуда не высунет, пока Свят куда-нибудь да не уберется. А допустить этого было нельзя.
Пакет искомых пряников, которые, если и зачерствели, то лишь сверху, сохранивши мягкое, пахнущее специями нутро, занял место на столе. А пока Свят отсутствовал, на этом же столе появилась солдатская кружка, в которую и заварки насыпали, и кипятку налили.
– Простите, я не уверена, что правильно, – дива убрала прозрачные руки свои под стол. На Свята она все еще старалась не смотреть. – Возможно, вы любите более крепкий или слабый.
– Отлично получилось, – поспешил успокоить Свят.
И пряники выложил.
И сушки он тоже захватил, на всякий случай. А еще жменю ирисок.
– В госпитале подсунули, – ириски были слегка мятыми и покрытыми крошкой, что хлебною, что табачною, но Розочку это нисколько не смутила. Протянув руку, она подвинула себе всю горсточку. Потом, верно, спохватилось, что так будет не вежливо, и одну вернула Святу.
Еще подумала и вторую подсунула матушке.
А та покачала головой.
– Ранены были? – взгляд дивы потеплел, и появилось в нем любопытство.
– Был. Не сказать, чтоб критично… – Свят потер шею. – Под огненный шквал угодил. Конечно, прилечь успел, защита сработала, но краем все-таки задело.