Страница 7 из 63
Стоило мне только лечь, как глаза сами собой и закрылись. Следующие два дня я провёл, в основном, гуляя во дворе большого и несуразного особняка. Старался обращать больше внимание на жизнь окружающих. Еду мне в комнату приносила Дуняша. Другие обязанности выполнял кряжистый слуга Фёдор из бывших солдат. На третий день, когда я уже весь извёлся, меня позвал Иван Акимович. Встретил он меня всё так же. Сам как будто только с официального приёма в иностранном посольстве. Всё же он больше аристократ, чем купец, подумал я. На этот раз предложил сесть на венский стул с полосатой обивкой подушки и спинки.
— Я обдумал Ваше неожиданное предложение, и оно меня…несколько заинтересовало. Так сколько вы хотите за это? — и уставился на меня.
— Две тысячи серебром — отвечаю спокойно.
— Это слишком…слишком много молодой человек — пренебрежение опять появилось с в его словах.
Ну, к этому я был готов.
— Я готов немного снизить цену. А вы поможете мне с получением разрешение на хранение и производство сабель, ножей и ручного огнестрельного оружия. Возможно, и некоторых других разрешений на производство — делаю встречное предложение.
В результате долгого разговора, переходя на технические детали, мы пришли к согласию. Мне пришлось в общих чертах рассказать о производстве. А куда деваться? Выхода у меня всё равно уже никакого и не осталось. Единственное, что не рассказал, как правильно делать флоат-ванну. Удивил знанием метрической системы, известной Мальцеву. Наконец, договорились. Я помогаю наладить производство оконного стекла с полной сохранением тайны. За это время получаю зарплату в 200 рублей ассигнациями в месяц и не меньше. Вот тут я уже упёрся на цену своих услуг. Мальцев тоже понял, что какой-то козырь по производству стекла остался и у меня. Я же объяснил, что придётся часть вещей заказывать за свой счёт, что так будет удобней и быстрее. Не буду же я за каждой мелочью бегать к нему или к его доверенному лицу.
— Я же дворянин…и не собираюсь отчитываться за каждую копейку по пустякам — высказался я, добавляя холода в голосе.
Решили всё производство организовать в Гусь-Мальцевском. Там с охраной лучше и приезжих почти нет. По окончанию первой плавки я получаю тысячу рублей серебром и бумаги на разрешения производства и хранения холодного и ручного огнестрельного оружия.
— А откуда у вас такие знания, Дмитрий Иванович? — вкрадчиво спрашивает меня собеседник — они явно не соответствуют такому молодому человеку. Да и не видно, что бы вы учились за границей.
Сейчас, даже просто грамотных людей, особенно в России очень мало, а технически грамотных вообще единицы. Так что понять интерес Мальцева ко мне можно.
— Я надеюсь, что вы никому не расскажете? — и внимательно посмотрел на хозяина дома. Увидев его кивок головой, продолжил. — Мне стал сниться Ангел. Мы с ним много и долго разговариваем на разные темы. Только очень тяжело. Он говорит на каком-то малопонятном русском…А я не совсем всё и понимаю. Мне кажется, когда я с ним рядом, то проходит неделя, а может и больше. А когда я просыпаюсь, всеготолько одна ночь и прошла — собеседник слушает с широко открытыми глазами. Я продолжаю дальше — иногда он подсказывает и учит, что я должен делать. Вот обратиться к вам, например. Но многое я потом забываю — а вот пусть и думает. Спиритизм в это время в моде, как-никак. А так мне легче всего объяснить все свои познания, плюс дополнительная страховка и мне. Всё же деньги на кону немалые. — А часто Ангел и смеётся над нами.
— А это… точно Ангел? — немного опешил от моих слов Мальцев. — А смеётся-то над чем?
— Ну, а зачем нечистому мне помогать? А смеётся, ну…над Ъ в конце слов — опять обескураживаю собеседника.
— А чем ему Ъ не нравится? — не понимает Мальцев. Но, похоже, что именно этот ответ его больше всего убедил, что я действительно общаюсь с Ангелом.
— Я это совсем не понял. Он сказал так: будет много инфо…мации, будут мини…ми-ни.зировать. Так, по-моему — произношу сознательно медленно, как будто пытаюсь правильно вспомнить слова ангела.
— Чудно-о…Хорошо. Завтра придёт стряпчий, и всё оформим. Поедете в Людиново. Там сделаете ваши ролики, ванны и остальное. Оттуда в Гусь-Мальцевский. И я вас, Дмитрий Иванович, очень попрошу, молчите и не рассказывайте о снах. Особенно об Ангеле — немного отошёл от услышанного хозяин дома, перейдя на обычный язык. Понимаю, прибыли светят не шуточные в случае нашего успеха.
Ну вот, опять я на «тарантайке» трясусь, но уже в сторону от Москвы. Карету предоставил Мальцев. В ней со мной едет Новак Анджей Радомирович. Доверенное лицо купца. Больше похожий на запорожского казака, чем на шляхтича. Такой себе тридцатипятилетний степенный пан. На козлах рядом с кучером — Фёдор. То ли мой слуга, то ли охранник и соглядай в одном лице. Немногословный кряжистый малый с простоватым лицом, но недюжинной силы. В этом я уже успел убедиться. Явно знаком с оружием и не понаслышке. Двадцатипятилетний вдовец. Его жена умерла при родах. Увы, здесь это не редкость. Это мне поведал Новак, под большим секретом. Ну чтобы я насчёт баб чего-нибудь такого Федору не ляпнул.
Пока доехали, я всю себе задницу отбил. Хоть и были подушки везде, но меня и мою попу они не спасли. Нет, надо с этим что-то делать. Если нормальный завод, то надо поставить и нормальные рессоры. А то до Гусь-Мальцево или Гусь-Мальцевского я точно не доеду.
Вот почему так, что все наши властьимущие совсем не заботятся о тех, кто им эти богатства и создаёт? Кроме завода, дома управляющего и церкви, на всё остальное без слёз, смотреть в Людиново было нельзя. Деревня расположилась на берегу водохранилища для завода. Осталось только вздохнуть и оставить свои мысли при себе. А-то ещё не поймут и запишут в какие-нибудь революционеры. Или в декабристы? Оно мне надо? Крепостное право на дворе, как-никак.
Дом управляющего Борисова Степана Евграфовича, стоящий немного в стороне, мне тоже не приглянулся. Какая-то несуразная полутораэтажная большая изба с низкими потолками. Радомировича тут знали хорошо, видать бывал здесь и не один раз. Так что встреча затянулась надолго. Баня, топленная по-чёрному, потом застолье, разговоры и сплетни про Москву и остальное.
Я же, сославшись на усталость, пошёл спать. Как же уснёшь тут? Пришлось делать революцию в отдельно взятой кровати. Убрал громаднейшую перину и кучу подушек на пол. Чай не зима не замёрзну, и только потом завалился спать.