Страница 13 из 63
— А жинка, а дети? — напираю я.
— Так кто ж не хочет? — сообразил, что не просто так я завёл разговор.
— Значит так. Будешь у меня получать мыло, за мой счёт, заметь. И чтобы постоянно мылись, особенно после разговора с другими, не с Гусь-Мальцева.
Дальше я прочел ему целую лекцию. Где, что и как.
— Надеюсь, всё понял? — смотрю на него, прищурив глаза. Кивает головой. Продолжаю дальше «наезжать».- Не будешь исполнять, лишишься должности. Понятно?
Так как все знали, что у меня фамилия Мальцев, а по отчеству-то я Иванович, но не знали степень родства, а распоряжался я лихо, многие мои указания нижними чинами исполнялись тщательно. Так, на всякий случай. Новак же о степени моего родства почему-то молчал, ну а я тем более.
К сожалению, много мыла производить мы не могли, не было жира и большого котла. Пару раз охотники ещё приносили кабана и пару барсуков, этим всё и закончилось. Да и разгар лета, откуда у животных много жира? Закупить масло Шулер отказался, сославшись на нехватку денег и прямого распоряжения от Мальцева. А мне уже банально надоело постоянно им что-то объяснять и доказывать. Да ещё и ненароком и не обидеть. Мне тут что, больше всех надо?
Разнообразие внёс помещик из Шатуры, отставной капитан Беспалов, похожий на моржа своими большими бакенбардами. Ветеран русско-турецкой войны 1828–1829 на Кавказе. Прослышав про мыло, приехал прикупить, да и скучно ему. Оказывается, он с мылом сталкивался ещё у сирийских турок и признал его очень полезным. Капитан оказался много повидавшим и воевавшим человеком. Мало того, увидев колонну с углем, и тоже такую захотел. Его сильно опечалила цена в двадцать рублей. Ничего себе. Я и не знал что так дорого! А во Владимире все тридцать. А в столице полтинник минимум. Хотя если хороший самовар в Туле стоит двадцать пять-тридцать рублей, то почему бы и нет. Все промышленные товары, особенно что-то новое, блестящее и красивое, стоило огромных денег. Знать от них просто дурела и хвасталась друг перед другом разным дефицитом.
Небольшое имение, что досталось Беспалову по наследству, доходом похвастаться не могло. И, как я понял, заниматься крестьянским трудом ему ещё и претит.
— Мало того, что свирепствует холера, так ещё и урожая в этом году не будет. Ожидается очень голодный год, а царь-батюшка, уже подушные налоги поднимает, девяносто восемь копеек серебром стало — жалуется нам Беспалов. Слушаем за ужином его дальнейшие рассуждения.
Он уже подумывает вернуться в армию. Но войны пока нет. Для строевой службы он уже староват. Пожаловался нам на жизнь Беспалов. Договорились, что он будет поставлять жир животных, а на обмен, получать мыло. Что уж он с ним собирается делать, мы так и не узнали. А ещё у нас в двадцать первом веке говорили, что дворянам торговать претит. Не знаю, может князьям и графам и претит, а мелкие дворяне, не прочь и заработать, особенно когда их припечёт…очень.