Страница 27 из 50
— Ты с этим поосторожней.…И не вздумай никому больше это рассказывать — перебил меня Мальцев.
— Понятно. Строит и перестраивает дворцы, когда бюджет страны дефицитный, а сам меньше английского в двадцать раз. И как выразился Ангел — скромнее надо быть — и развожу руками. Типа не я сказал, это мне передали…а я дальше.
Смотрю, Мальцев доходит до «кипения», пора на этом и заканчивать.
— Пока на этом всё. А как у Вас дела? Что с новинками? — ну и правда, это почти всё, что я натужно вспомнил за долгое время об Николае-1.
Мальцев пометался, как «злой зверь по клетки» и остановился передо мной.
— Я, конечно, знал, что такие люди как ты… не от мира сего. Но чтобы на столько — заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок передо мной. — Одно слово, великовозрастный оболтус.
Ну и чего он злиться? Можно подумать про бастардов для него новость. Сижу и смотрю на Мальцева, ожидая, что он ещё скажет. Мальцев отошёл от меня, постоял, подумал, взял какую-то деревянную шкатулку и подал мне.
— Ух ты, красота та какая — рассматривая две серебряные ручки для письма, отделанные кусочками янтаря.
— Вот только за эту красоту Николай Павлович и не сослал тебя сразу в Сибирь, за захват торгового турецкого судна…Возьми, это тебе — усмехнулся Мальцев.
— И что хорошо продаются? — сразу же интересуюсь прибылью, что сейчас очень важно.
— Император в восторге от них после пары дней как я ему дал. Ещё заказал — усмехнулся Мальцев. Явно что-то себе выторговал — есть и другие заказы. Приходиться расширять производство в столице…а это опять деньги. И не маленькие. Ещё я заказал бельгийские ткацкие машины и пригласил из Англии мистера Хоу. Ты же просил — и наклонив голову набок внимательно посмотрел на меня.
Вообще-то я швейные машинки просил, а не самого изобретателя. И заказывал, что машинки, что станки для себя. Мальцев же опять всё под себя подгрёб. Ох, чувствую, будет мне за это дополнительная нагрузка.
— У него там дело не пошло, и он хотел уехать домой в Америку. Но согласился по контракту поработать и на меня. Европейские же власти всячески мне мешают, пришлось это делать через разных людей — сделав паузу. — А это, вышло не дёшево. Из-за всего этого мне пришлось продать привилегию на стекло для керосиновых ламп Олсуфьеву — продолжил Иван Акимович.
— Что так плохо с деньгами? — удивляюсь я. Вот уж не ожидал что у Мальцева с ними проблемы.
— Плохо, не то слово. У меня работает сто тысяч человек и всех надо накормить, и одеть. А торговля встала. Да ещё император задержал выплату за поставки рельсов. А из-за твоих «шалостей», я не могу на…получить деньги. Ладно, иди, отдыхай — вздыхает он и берёт папку с привезёнными мной документами. — Завтра будем с Дубельтом говорить, и не вздумай про Ангела взболтнуть.
А я ещё и не про всё расспросил, а так хотелось. Видать не всё ладно в «нашем Датском королевстве» и Мальцеву приходиться сейчас изворачиваться, чтобы заработать денег. Кризис… и тут гадский кризис…
На следующий день после обеда, на котором был Дубельт, мы перешли в Мальцевский кабинет с камином. Уселись в кресла около столика с напитками и привезённой мной папкой с документами.
Сам знаменитый Леонтий Васильевич, чуть растолстевший пятидесятилетний мужик с рыжими усами и волнистыми поседевшими волосами. Постоянно шутил за обедом, но при этом не сводил с меня взгляда. Явно оценивая и взвешивая каждую мою реакцию и слова. Брр. Тигр на охоте.
— Так значит Дмитрий, вы говорите не простой англичанин — добавил он, когда я дошёл до места в рассказе о пленении доктора.
— Этот с…доктор, прибыл, чтобы разведать всё крымское побережье на случай конфликта. И в этом ему помог губернатор — князь Захар Семёнович Херхеулидзе, выписав ему мандат на посещение. — Передаю мандат. — Город Керчь абсолютно не готов к войне. (Причём настолько, что «защитники» сразу позорно сбежали во время Крымской войны. Только лишь увидели корабли неприятеля и сразу сбежали. Барон Карл Карлович фон Врангель сделал распоряжение об уничтожении береговых батарей; начальнику эскадры контр-адмиралу Вульфу было предписано принять заблаговременно меры к спасению судов. В крайнем случае, истребить их; начальнику Керченского адмиралтейства поручено вывезти наиболее ценное казённое имущество, а всё остальное затопить, либо сжечь; Керчь-Еникальскому градоначальнику приказано уничтожить всё. Гарнизон же наш состоял из 4-х батальонов пехоты, 2-х казачьих полков с конною батареей, артиллерийской прислуги при орудиях батарей. За Врангелем потянулось всё начальство укреплений. Так что неприятелю представилась возможность овладеть нашими батареями со стороны моря без всякого боя. Но он ещё не знал об отступлении гарнизона и потому не мог на это решиться. Врангель же, отойдя от Керчи на 15 верст, о чём татары дали знать неприятелю, который вследствие этого два раза подвергнул город бомбардированию со своих судов, проникнув в Керченскую бухту. Что касается керченских горожан, то они, натерпевшись страху в первый день открытия неприятельского огня и видя суету и растерянность Врангеля, пришли к сознанию своей беззащитности. Возможности потерять движимое имущество; поэтому, не заботясь о домах, кто таковыми владел, — начали спешно собирать свой скарб, часть которого замуровали в подвалах, а что можно захватывали с собою, чтобы по возможности поспешно бежать. Бегство было затруднено отсутствием фургонов и подвод. — Прим. Автора).
— Он так же должен был подготовить выступления крымских татар против империи. Привёз и тайные письма, которые должен был передать через Мордвинова. И вот, что было у младшего Мордвинова — передаю перстень.
— Знакомый — повертев и переглянувшись с Мальцевым Дубельт.
— Ну а меня-то вы просветите, Леонтий Васильевич? — а то Мальцев мне про него так ничего и не сказал.
— Этот перстень главы масонской ложи Астерия — улыбается Дубельт.
О-па. А я-то всё думал, что же мне знакомое буква G, всё покоя не даёт. А тут масоны, мать их так.