Страница 7 из 25
Тем не менее капитану Веровому сейчас эта функция помогла. Несмотря на то, что последние сорок пять лет он провел в анабиозе, в данный момент ему было необходимо побыть одному. Для начала нужно было привести в порядок собственный организм, затем заняться мыслями. Никто из членов экипажа не должен был заметить его слабости. От его воли слишком многое зависело на корабле. А Мария, эта несносная девчонка…
Веровой помотал головой, чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний. После длительного пребывания в анабиозе память не сразу выдавала все свои козыри. Веровой только сейчас удивился тому, что спокойно общался с ЦУПом и даже осознавал, кто он такой.
Сейчас он вспомнил про дочь. Расследование после первого выхода из анабиоза на подлете к червоточине показало, что в алгоритмы компьютерного кода ЦУПа вмешивалась именно она. Именно она передала коды доступа к ЦУПу на Землю. Тревогу на «Магеллане» и призыв всего экипажа лечь в криосон, вероятно, организовала тоже она. Веровой быстро сообразил, что никакой разгерметизации на крейсере нет, а значит, весь этот концерт с организацией экстренной гибернации всего экипажа мог быть попыткой захвата «Магеллана». Капитан в тот момент ничего не понимал. Единственное, чего требовал от него долг, — сохранить «Магеллан», его экипаж и пятнадцать тысяч душ колонистов. Веровой принял тогда единственное решение, которое должен был принять согласно протоколам безопасности: в любой непонятной ситуации он должен был увести крейсер с орбиты Земли. Потеря трех челноков и десанта была платой за то решение, но иначе Веровой поступить не мог. Все говорило о том, что управление «Магелланом» перехвачено, а протоколы безопасности переписаны. И не о безопасности «Магеллана» тогда думал Веровой — думал он тогда о безопасности всей планеты. Возможно, единственного дома во всей вселенной, куда можно было вернуться остаткам цивилизации.
Он помнил последнее предполетное совещание комитета экспансии в Академии Космического Флота Земли, память вернула ему и эту сцену. Вот он стоит в центре овального кабинета, вокруг чиновники и высокопоставленные военные всей объединенной Земли, каждый сидит за отдельным столом. Некоторые места пустуют — вместо реальных людей за их столами голограммы. Только что прошло голосование, на котором Верового единогласным решением избрали капитаном «Магеллана».
— Запомните, капитан, — говорил президент объединенной Земли, — это закрытое совещание. Ничего из того, что будет сказано здесь, не будет предано огласке, и с протоколов этого заседания никогда не будет снят гриф секретности.
— Я осознаю это, — сказал только что назначенный капитаном Веровой.
— Отлично, — кивнул президент и передал слово председателю комитета.
— Капитан Веровой, — немного откашлявшись, начал председатель, — осознаете ли вы важность возложенной на вас миссии?
— Безусловно, господин председатель.
— В ваших руках мощь, способная создать новый мир. Осознаете ли вы это?
Веровой кивнул, четко и утвердительно ответил:
— Да.
— Осознаете ли вы, что эта же сила способна не только созидать, но и разрушать?
— Да, я осознаю это.
— Что вооружения на «Магеллане» хватит на то, чтобы уничтожить как Землю, так и Солнце?
— Да, я осознаю это.
Как ни странно, но именно в тот момент капитан Веровой не осознавал ничего. Нет, конечно, он учился в Академии Генерального Штаба планеты, руководил не одной космической миссией и зарекомендовал себя наилучшим образом. Но именно в тот момент он не осознавал того, о чем пеклись члены комитета.
— И вы понимаете, что в ваших руках будут находиться как жизни членов экипажа, так и жизнь всей планеты? — продолжал свой допрос председатель комитета.
На мгновение Веровой запнулся, но все же ответил утвердительно:
— Да, я осознаю это.
— Как вы считаете, не слишком ли большая ответственность ложится на плечи одного человека?
— Протоколы безопасности построены таким образом, господин председатель, что капитан не имеет всей полноты власти. Любое его решение должно быть дважды подтверждено кем-либо из совещательного органа миссии «Магеллан».
— Верно, капитан. Но протоколы писаны людьми и для людей. Программы, оберегающие нас от нас самих, тоже писались людьми. В жизни всегда есть место закону Мерфи: что может произойти, то произойдет.
— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, господин председатель.
— Я имею в виду любую гипотетическую ситуацию, при которой все члены экипажа окажутся в анабиозе или будут мертвы.
Веровой чуть заметно вздрогнул, и члены комиссии заметили это. Председатель продолжил:
— Что будет для вас в приоритете, если подобное произойдет? В описанной мной гипотетической ситуации вы единолично будете обладать такой властью, которой не было ни у одного доселе жившего человека. В ваших руках может быть сосредоточена сила, равной которой нет во вселенной. Вы уподобитесь богу!
— Я не религиозен, господин председатель, — спокойно ответил Веровой. — В спорных и щекотливых ситуациях я всегда руководствовался уставом Объединенного Космического Флота Земли.
— Капитан Веровой, что гласит устав на такой случай?
— При любом выборе между жизнью корабля и жизнью планеты капитан должен выбрать родную планету — Землю.
— Вы процитировали устав неточно, — довольно сурово отметил председатель, и сердце капитана Верового сжалось. — Но мне нравится ваша интерпретация. Вы употребили слово «родную», которого в оригинальном тесте нет. Да хранит вас Господь Бог!
Веровой вздрогнул, очнулся от воспоминаний, допил свой регидрационный раствор и направился в медицинский отсек. Нужно было приводить себя в норму. Через час ожил ЦУП.
— Капитан, старший помощник Ким пришел в себя и ожидает вас на мостике.
Веровой забросил в рот полагающиеся ему таблетки, запил их простой водой и побрел на капитанский мостик.
—… а теперь выведи мне текущие координаты.
Майор Ким Сергеев уже работал, разглядывая на голокарте изображение «Магеллана». Вокруг фигурки крейсера плясали планеты и цифры, обозначающие десяток необходимых для оценки навигации параметров, пунктиром обозначался курс «Магеллана».
— Приветствую, Ким.