Страница 100 из 115
Впереди уже маячили столы с тарталетками, канапе, овощными и фруктовыми нарезками, когда на горизонте объявился новый персонаж.
Меня окликнули:
— Эй, ты! Нищеброд в пиджаке!
Фраза могла быть адресована кому угодно, если бы говоривший не преградил мне дорогу, нагло ухмыляясь. Этого укурка я сразу вспомнил. Мажор из ателье, которого я вырубил недавно за хамское поведение. Если не изменяет память, Алексей Сухомлинский. А память у меня хорошая.
Джан брезгливо уставилась на отморозка.
— Оклемался, — я добродушно хлопнул парня по плечу. — Ты что, шампанского перебрал?
Судя по запаху, я попал в точку.
Аристократ побелел от злости.
— Кто тебя пропустил? Зимний бал — для благородных. А тебе впору ботинки полировать даже самому распоследнему барону.
Заготовленная речь?
Трогательно.
— Уйди с дороги. Я подарил тебе жизнь, радуйся.
— Подарил мне жизнь? — презрительно скривился Сухомлинский. — Ты за собой бы лучше присматривал, холоп.
Вот это зря.
У меня всё меньше поля для манёвра.
Разговоры вокруг нас стихли. Многие наблюдали за развитием событий, попивая шампанское. Я заметил, что рука Сухомлинского тянется к несуществующей рукояти меча.
— Съешь печеньку, — хмыкнул я. — И топай к мамочке.
Я его провоцировал, прекрасно осознавая это.
Ловлю на себе укоризненный взгляд Маро.
Сухомлинский в ярости срывает перчатку и швыряет мне в лицо.
— Вызов. Здесь и сейчас.
— Ты вызвал на бой простолюдина, сынок? — раздался мужской голос из толпы.
Алексей собрался что-то ответить, но между нами вклинился Распорядитель.
— Господа, — слуга встал таким образом, чтобы ни к кому из нас не поворачиваться спиной. — Прошу прекратить это безобразие. Если хотите выяснить отношения — мы предоставим арену для поединка.
— Почему бы и нет, — согласился я.
— Что с нашим оружием? — спросил мажор.
— Вам его предоставят на время дуэли.
Где-то в толпе отец несостоявшегося левитатора изобразил жест «рука-лицо». Сын откровенно позорил свой Род, устроив дебош на княжеском приёме. И лишь начальник службы безопасности, стоя в отдалении, заинтересованно ловил каждое наше слово.
По странному стечению обстоятельств, рядом отирался Лев Барский.
Я вновь ощутил внимание телепатов, но они не сумели пробиться сквозь выставленные блоки. Фон был идеально ровным… потому что я предвидел такой поворот.
— Согласен, — заявил я.
— Прошу следовать за мной, — Распорядитель повысил голос: — Расходитесь, господа! По правилам Дома Эфы на арену допускаются только участники поединка. Мы обеспечим честный бой.
Джан сжала мои пальцы.
— Не волнуйся, — шепнул я своей спутнице. — Всё будет хорошо.
Врать, что скоро вернусь, я не стал.
Потому что уверен: всё только начинается.
Распорядитель повёл нас сквозь банкетный зал, свернул в боковую галерею, и вскоре мы оказались у лифтов, курсирующих между этажами дворца. Красиво жить не запретишь.
По дороге нас перехватил мужчина в штатском, на спине которого был вышит герб клана — атакующая змея. Особист вызвал лифт. Когда кабина приехала, я в очередной раз получил возможность насладиться признаками богатства и власти. Кабина по размерам не уступала моей спальне. Зеркальная стена, дизайнерская отделка, обилие хрома, позолоты и… слоновая кость?
Кнопок было не так уж много, но эсбэшник их проигнорировал. Достав из внутреннего кармана пиджака ключ, мужчина вставил его в неприметный разъём, дважды повернул и отдал голосовой приказ:
— Минус два.
Лифт плавно, без толчка, начал скользить вниз.
— Прямо по коридору, — сухо произнёс мужчина.
— После вас, барон, — издевательски ухмыляюсь.
Двери бесшумно распахнулись, пропуская нас в широкий коридор. Реагируя на движение, вспыхнули светильники. Мы прошагали метров пятьдесят. По обе стороны коридора попадались запертые железные двери.
Заворачиваем за угол.
Я почти не удивился, столкнувшись с Гамовым и неизвестным персонажем в смокинге, который поинтересовался:
— Вам нужен арсенал? Или предпочитаете биться собственным оружием?
— Собственным, — отрезал Сухомлинский.
— Мне пофиг, — пожимаю плечами. — Я могу этого ушлёпка и голыми руками уделать.
— Знай своё место, грязь, — прошипел юный барон. — Ещё на коленях будешь стоять и пощады выпрашивать.
Фыркнув, я переступил порог арены.
Стандартная подземная яма для поединков с холодняком. Амфитеатр, концентрические круги зрительских мест, покрытый жёлтым песком цирк. Лампы под круглым сводом уже горят — видимо, Гамов успел включить.
— Здесь проходили отборочные и финальные бои Великих Турниров, — задумчиво произнёс князь. — Ведите себя достойно, господа.
В голосе начальника СБ звучало почтение.
Мы спустились вниз по проходу между рядами. Лампы продолжали зажигаться по всему периметру, не оставляя тьме ни единого шанса.
Трибуны охватывала кольцевая галерея, на которую выходило три двери. В один из секторов была встроена ниша с арсенальными воротами. Оттуда зачастую и появляются участники дуэлей, облачившись в броню и вооружившись любимыми клинками. Ну, или ещё чем. Я мог бы взять шест, копьё, булаву или двуручный меч. Вот только… не вижу смысла.
Признаться, ожидал от Гамова более интересной проверки.
Начальник СБ остановился в проходе, скрестив руки на груди. Охранник вообще не последовал за нами. Когда наши с Сухомлинским ноги коснулись песка арены, неизвестный в смокинге заговорил:
— Господа, хочу представиться. Павел Волин, главный ланистер Дома Эфы. Сегодня я выступаю гарантом честности поединка. Есть желание переодеться?
— Конечно, — я остановился у бортика арены.
И начал снимать лишнее.
Алексей изумлённо уставился на меня.
— А что? — пожимаю плечами. — Бал ещё не закончен. Пачкаться в твоей крови — такое себе.
— Комплекты одежды, — ланистер указал на две аккуратно сложенные стопки.
— Подготовились, — хмыкнул я.
Шмотки представляли собой мешковатые грязно-серые ифу. Ближайшая ко мне стопка была обозначена клочком бумаги с литерами «С. И.».
Ифу пришлось впору.
Обуви нам не выдали, и я остался босиком на прохладном песке.