Страница 10 из 10
После убийства Воронцова сеть агентов, выстраиваемая на островах и завязанная на моего бывшего воспитателя, понесла серьезные потери. То, что убийство это не было случайным, в этом никто даже не сомневался. Но когда стали просто пропадать люди, прямо или косвенно работающие на меня, стало очевидно, что мы имеем дело не просто с местью за сравнительно честный — а самое главное в рамках уголовного кодекса — отъем денег, а целенаправленным противодействием. В таких условиях я посчитал правильным на время свернуть всякую активность на островах, дабы не лишиться тех людей, который еще оставались «в строю». Естественно, ни о каком прощении тут речь не шла, просто временно пришлось сменить вектор приложения усилий. Вместо действия через высшее английское общество, силы были брошены на налаживание контактов с многочисленной ирландской общиной. Как говорится, враг моего врага — мой друг. Тут это правило работало на все сто.
Вообще отношения Российской и Британской империй за последний год так и не сдвинулись с точки максимального охлаждения. Ситуация вокруг островов в Ионическом и Карибском морях, передачу которых России Великобритания не признавала, не перерастала в открытый вооруженный конфликт только по одной причине. Этой причиной была Франция и Наполеон в качестве ее императора. Лишившись всех союзников на континенте, англичане просто не могли позволить себе окончательно толкнуть Россию в объятия французов. Это при том что потепление отношений между двумя сильнейшими на континенте государствами было мгновенно замечено во всех соседних странах. И замечено, надо признать, с серьезной долей тревоги. Немецкие государства — Австрия и Пруссия — не могли не подозревать возможность того, что в один прекрасный день их территории просто поделят между собой два императора, и на этом для них все закончится. Забавный, однако, выверт истории, обычно в таком положении оказывалась Польша.
Что же касается Гемфри Деви, то он в итоге ехать в Россию отказался. Возможно Фарадей не смог найти подходящие слова, а может не счел нужным. Скорее всего Деви и в Англии было достаточно хорошо, чтобы не думать о возможном переезде, к этому времени он уже был достаточно известным и уважаемым исследователем и преподавателем. Не голодным, во всех смыслах этого слова.
В любом случае изобретать веселящий газ нам пришлось самостоятельно, благо это оказалось не так чтобы очень сложно сделать. Сразу после того посещения института я отправился к Севергину, который сам уже, на самом деле, изысканиями почти не занимался, но курировал все химическое направление моей деятельности.
Внедрение закиси азота в медицине же в итоге изрядно затянулось. Как это обычно бывает, по очереди вылезали десятки проблем, которые нужно было как-то решать. Сначала лабораторное получение соединения и предварительные исследования дабы убедиться, что это оно. Длительные клинические испытания, непонимание и недоверие врачей. Обучение хирургов работе с новым веществом. Проблемы массового производства газа, его хранения и транспортировки. Постоянные неполадки газового клапана, дающие утечку закиси азота и так далее. Непосредственно в практической хирургии анестезия начала применяться только в начале двадцатых годов пройдя сложный и тернистый путь.
Переоценить же значимость открытия воистину невозможно. Сколько жизней было потеряно на хирургическом столе от болевого шока за все предыдущие века, посчитать сложно. Если раньше верхом достижений в этой области был алкоголь и деревянная киянка, которой специально обученный человек мог достаточно аккуратно приложить пациента, временно отправив в небытие, а чаще обходились и вовсе без этого просто фиксируя человека чтобы тот не дергался, то теперь все изменилось. Можно было проводить сложные операции. Можно было делать это не торопясь, вдумчиво, не пытаясь отрезать все как можно быстрее, пока пациент не загнулся от боли. Да и просто, любой кому хоть раз в жизни сверлили зубы, понимает, насколько анестезия важна.
Конец ознакомительного фрагмента.