Пепел и крылья

Клыкарь поймал серебристое с крапинками перо и покрутил в руке.

– Ну, хоть кто-то будет спать сытым, – печально произнесла Ашри, и урчание в животе подтвердило её слова. – Прости, – сконфузившись, извинилась девушка, – но я готова уже жевать ремни, – и робко спросила. – О чём ты хотел сказать?

Пыль и перья вновь посыпались на голову, а спустя пару мгновений к ногам Ашри и Клыкаря упала пара тушек.

– Разговоры подождут, – расплылся в улыбке бист, поднимая за лапки птиц. – Думаешь, Древние не будут против, если я пожарю дары небес на алтаре?

– Они только за! – хищно улыбнулась Ашри.

– Оказывается, не так уж храм и необитаем, – прожёвывая очередной кусок сочного мяса горми, Ашри наблюдала, как крысоподобные зверьки с полосатыми спинками дерутся за останки птиц и обглоданные кости.

Клыкарь проследил за её взглядом и, запустив косточкой в самого наглого зверька, ухмыльнулся:

– Эти на вкус почти такие же, так что если хочешь добавки, можно и их съесть.

– Может на завтрак, – протянула Ашри, продолжая следить за зверьками.

Самый мелкий, почти детёныш, избрал оригинальную тактику. Выгибая дугой худую спину, ещё не перелинявшую в сплошной, как у взрослых, окрас, зверёк истошно кричал, словно его рвали на части. Подёргивая хвостом и растопыривая пальцы розовых лапок, он продолжал издавать пронзительные звуки, кидаясь на сородичей. И те то ли старались не связываться с полоумным, то ли делали скидку на его возраст и слабый интеллект, но всегда отступали.

Клыкарь зажмурился от очередного вопля грызуна, но вдруг, коротко пискнув, зверь стих. Когда бист открыл глаза, то увидел, что из неподвижного тельца торчит нож Ашри. Грав удивлённо посмотрел на девушку, но та, как ни в чём не бывало, продолжала жевать и на немой вопрос приятеля лишь пожала плечами:

– Не люблю истеричек.

Прикончив остатки трапезы, Ашри спрыгнула с поваленной колонны и, распугав зверьков, отважившихся подойти поближе и выяснить, что же случилось с их внезапно затихшим сородичем, выдернула нож.

– Не смотри на меня так, – обратилась она к Граву, натянуто улыбнувшись. – Он был угрозой для этой популяции. Но крипкрапы слишком социальные и даже бешеных не изгоняют. В итоге погибает целая колония.

Ашри поднесла нож к пламени алтаря и прокалила лезвие, а потом бросила в огонь и дохлого зверька.

– И есть их я бы не советовала, мало ли…

Грав лишь изумлённо наблюдал за ней.

– Эй, кто ты и что сделала с доброй Ашри, другом всех живчиков? Куда делась милая непутёха и откуда взялась эта убийца грызунов?

– Видимо, там же, где верящий в справедливость бист, любитель веселья и приключений.

– Этот бист перед тобой, детка!

Ашри рассмеялась.

– Передо мной грезящий о севере тхару с подбитым глазом! Сидит и пускает слюни по скучной унылой жизни в лесной избушке!

Клыкарь запустил в Ашри косточкой от горми, но та ловко увернулась.

– Кстати, на твоей карте подземелий нет этого храма? – приподняв бровь, спросила Ашри, убирая нож. – Готова поставить «дракона», что есть!

Клыкарь, прищурившись, посмотрел прямо в глаза элвинг, изучая и обдумывая.

– Соскучилась по куфам? Или, умяв пару аббаррских птичек, воспарила духом и готова вновь собирать песок в штаны?

– Нет, просто видела какие-то отметки в этом секторе, когда показывала приют. И вообще-то, именно ты рвался доложить всё стражам, но теперь решил окопаться в этих руинах. Кстати, о чём ты там хотел поговорить?

– Неважно. Иди проверь лучше нашего кормильца.

Ашри огляделась, прислушиваясь, дабы определить, где «свил» себе гнездо Сварг. И услышала с противоположной стороны храма, из-за колонн странные звуки. Словно кого-то душили. Кого-то большого и простуженного.

Ашри шла вдоль огненных ручейков на звук. За вторым кругом колонн она увидела кайрина. Сварг явно перебрал с горми и теперь, как обычный домашний кот, изгибался всем телом, отрыгивая пернатые комочки.

– Какая мерзость, Сварги! – сморщила нос Ашри. – Даже шаати так не делают.

Зверь сконфузился. Закончив процедуру, он клацнул пастью и, потянувшись, прошёл мимо элвинг в противоположную сторону. Походив, он выбрал себе место недалеко от огня, потоптался, словно собака, и улёгся. Вздохнув, кайрин опустил голову на лапы и прикрылся крыльями, ворча что-то себе под клюв. С Ашри он не разговаривал.

«Обиделся», – подумала Ашри и, побродив, устроилась на гладком камне недалеко от огненного пятачка. Приятный холодок коснулся спины. Может, когда-то это был стол для подношения жертв… Интересно, кровавых, или жрецы обходились корзиной чавуки? Возможно, она могла бы прочесть истории, что хранит этот храм, но сил и желания не было. Стоило прилечь, и усталость нахлынула потоком. Ашри чувствовала себя опустошённой. Хотелось провалиться в сон без сновидений. Но стоило закрыть глаза, как она увидела лицо Уны – тёмный, обтянутый кожей череп, с чернотой вместо глаз. Тьма тонкими струйками дыма поднималась вверх, рисуя замысловатые узоры. Элвинг открыла глаза и уставилась в потолок, но и там был лишь сумрак: свет горящих масляных ламп не дотягивался до купола, и клубящиеся тени сплетались в малоприятные картины пережитого дня.

Лежать было неудобно. Кроме того, от камня уже шёл настоящий холод, и Ашри знобило. Потерев виски, она спрыгнула с плиты и бесцельно побрела по храму.

Незаметно она поднялась по лестнице на галерею и оказалась возле двери, через которую они вошли. Внешний мир напоминал о себе протяжным воем бури и песком, который ветер кидал в выбитые круглые окна. О том, чтобы выйти на улицу, не могло быть и речи. В горле пересохло, но она знала, что фляга Грава пуста, а воды в этой гробнице времени нет. Спустившись, она начала осматривать дальние части храма. Здание было построено радиально: маленький круг – огненный бассейн, следующий круг колонн, затем круг верхнего этажа балконов. От центра шли четыре линии, словно крестом прорезающие храм, и четыре двери вели в коридоры. Но все они были либо завалены, либо замурованы. Были ещё большие резные врата, вероятно, центральный вход, но их она не смогла открыть. Скорее всего, за ними был лишь песок, ведь храм давным-давно ушёл под землю.

Вернувшись и сделав круг около огненного алтаря, Ашри остановилась рядом со спящим кайрином. Её внимание привлекла одна из колонн, сплошь покрытая узорами. Кое-где краска сошла, и рисунок стёрся, но в целом большая часть изображений сохранилась и хорошо читалась, для тех, кто понимал древние символы. Вызвав лиловый огонёк, она рассматривала потрескавшиеся рисунки странных существ, цветочные орнаменты, геометрические узоры.

Ашри скорее почувствовала, чем услышала Грава.

– Напоминают орнаменты на камнях Тирха, – кивнул на колонну бист.

– Есть что-то, – согласилась Ашри.

– Давно была там?

– Последний раз больше оборота назад, перед тем, как встретила Сварга. А ты?

– Пару лун тому, – Клыкарь задумался. – Но только в правом крыле. Там тоже появились куфы, хотя и не такие крупные, как твой любимец.

– Не знала, что ты так давно вернулся на Мэйтару. – задумалась Ашри, но после тряхнула головой. – Куфы? Не один?

– Не один, – кивнул Грав. – Не такие легендарные, как тот, что хранил секрет Кулуфины, но приятного мало.

– Как Саад и его семейство? – вспомнила о пастухе, некогда спасшем их жизни, элвинг.

– Пока куфы не выбираются из руин, но…

– Но откуда эта тварь взялась в Аббарре? – Ашри стиснула зубы. – Мы же далеко от Най-Тиарах.

– Что-то происходит, – Клыкарь рассматривал выдолбленные на камнях письмена и узоры. – Надо бы сообщить страже о них, и про приют тоже. Не удастся долго обходить законы Орму.