Страница 34 из 36
Твоё м… чуть не заснул. Быстро ударил себя по щекам. Ах ты гад, он меня что загипнотизировал или я так устал, за всё это путешествие? Подскочил к нему и быстро натянул колпак на голову. Всё хватит экспериментов, пусть этим другие занимаются. Хотя нет, он такой шустрый, может и вывернутся. Да ещё со связями. Надо что-то придумать. Пора со всем этим заканчивать и ехать домой, а то тут до бесконечности можно разбираться… и не разберёшься.
На следующий день подошла парусная галера на треть меньше шхуны. Капитан и владелиц галеры старый друг сотника и как я подозреваю компаньон по контрабанде. Пришёл и одномачтовый десятиметровый баркас гружённый коврами. К сожалению, Щербе удалось привлечь в свою сотню дополнительно только два десятка человек. Может на других условиях он бы набрал и больше, но у него там свои игры. Сильного сопротивления на гражданском пароходе мы тоже не ожидали. Главное спокойно нам к нему подойти. Разгрузили продукты, где были живые бараны, козы и куры, и назавтра приготовились к выходу в море. Я сразу отклонил ночную атаку. Там тоже не дураки. Оказывается мелкое каботажное пиратство всё ещё довольно распространено и даже на торговом пароходе сейчас есть пушки. Значит, пароход будет где-то на дальнем рейде Керчи. Тем более раз тут замешан губернатор в той или иной степени. После долгого совещания решили рискнуть и спокойно подойти к пароходу на галере, как будто везём англичанина. Баркас будет болтаться вдалеке, и только потом подойдёт. Теперь начали искать людей похожих на англичан для переодевания.
Глава 15
Вот казалось, чего это я попёрся на купеческий пароход искать на одно место приключение? А всё просто, из-за денег. Банальная нехватка их у меня постоянно, вот и нужна добыча. Вот не верю, чтобы турки шли из Одессы и не везли контрабанду. Может много, и не стрясём денег, а Щербе хватит. Ему надо сотню укреплять, авторитет свой у других атаманов, а мне связи у казаков. Так что всё банально, всё опять упирается в материальные ценности. Вот и приходится идти на банальный грабёж. Но, а что делать, если надо много материальных средств разом, а взять больше негде? Надежда на регулярные русские части у меня окончательно растаяли, как на сухопутные части, так и на моряков. Я же действительно хочу вмешаться в Крымскую войну, но без союзников мне не обойтись. А без денег тем более. Тем более я собираюсь заниматься банальным грабежом интервентов, а не участвовать в регулярных боях.
— Иван, иди сюда. Ты там подкинь немного продуктов матросам, а то мне на них без слёз, смотреть больно — отдаю распоряжения полицейскому. — Ну и с барахла чего-нибудь юнгам подбери. А то вон смотри, мальцы у них совсем оборванцы.
— Вот не как я пойму вас, Дмитрий Иванович — пробурчал он.
— Чего ты не поймешь? Что мне жалко хороших русских людей, а плохих нет. Привыкай. Жить надо и по совести, а не только по закону — хлопаю его по плечу.
— Ох и чудной вы, барин — удивляется он. В интонации его голоса, я, наконец, услышал одобрительные нотки, которых так добивался от подчинённых.
Я всё больше и больше рушу стереотипы находящихся со мной людей. Мне надо, чтобы за мной они пошли и в «огонь и в воду». И чтобы их в дальнейшем не перекупили. А если и перекупят, то я должен об этом знать. Других людей у меня нет, и приходится «воспитывать» окружающих меня.
Как я понял, нам надо было пройти чуть более тридцати русских верст, или сто тридцать английских миль или двести пятьдесят километров по прямой. С учётом того, что максимальная наша скорость может быть около трех — четырех узлов, а это что-то около восьми километров в час. Значит, нам надо полтора-два дня туда добираться.
Так и получилось. Только к концу следующего дня мы и нашли нужный пароход, дрейфующий недалеко от Керчи. Повезло, что вблизи и на рейде не было других пароходов, и он выделялся своими двумя трубами и гребными колёсами по бокам.
В первый день нам помешал небольшой дождик, который моросил весь день. Продрог как собака. Пришлось, садился за весла галеры гребцом, чтобы согреться. Опасались за порох, но тут у нас всё оказалось нормально. Зато выскочила другая проблема с холодным оружием, о которой я раньше и не подозревал. Это удержание мокрых рукояток сабель в мокрых перчатках. Не зря делали натыльники в виде клювов и душки, которые выполняли не только защитную функцию, но и для удержания оружия. Так же обязательно нужен и темляк, которым обматывали руку. Придётся опять пересмотреть устройство сабли, которую я хочу сделать для себя. В общем, в очередной раз практика доказала, что она самый лучший учитель.
Сделали небольшой крюк, как будто идём из Керчи. Основной десант, спрятали под парусом, изобразив аварию. Пароход был и так не большой осадки три метра, как я узнал потом, а сейчас полностью груженный. Поэтому борт над водой, даже с фальшбортом возвышались метра на полтора. Наша же галера, чуть более полуметра, над водой. Перепрыгнуть на борт я думаю, у нас проблем не возникнет. Главное сделать всё четко и быстро, пока противник не опомнился. Как мне рассказали казаки, турки очень хорошо владеют холодным оружием. Для меня, это оказалось очень неприятной новостью. Поэтому я настоял на проведение пару тренировок, и из-за этого же своих, кроме Кулика никого не взял. В случае успеха, основными ценностями будут пароход и мука, которые я забрать не смогу. Так какого… я буду своих людей терять, которых у меня и так немного.
Финт с переодеванием сыграл на всё сто. Оказывается турки такие же разгильдяи, как и наши. Спокойно подпустили галеру, к передней части парохода, и дали отшвартоваться. Я бы предпочёл к корме, потому что там находились командиры. Но у вы, он был развернут кормой в сторону Турции и наверное Мекки. Пришвартовались недалеко от пушки, довольно таки большого калибра.
И тут вся наша орава в тридцать пять человек резво полезла на борт. Встречающих десяток турок, моментом уронили на палубу и начали вязать. Оставили пятерых казаков для «упаковки» и охраны. Остальные вместе со мной и Щербой, двумя согласованными отрядами кинулись вперёд по разным бортам парохода к корме. Там на возвышении, возле штурвала находилось семь человек. Сначала бежали казаки только с холодным оружием, и впереди моего отряда Кулик. Стрелки шли спокойно сзади, высматривая опасность. За ними те, кто вяжет пленных. Я настоял именно на такой тактике. Большую часть мы преодолели, просто сбивая подвернувшихся турок с ног. Но на корме турки уже опомнились, и начали хвататься за оружие. Послышались первые выстрелы.
Меня сразу привлёк турок, который выхватил странный четырёх ствольный пистолет и попытался навести на нас. Стволы у него в одной плоскости и смотрели во все стороны. Мне тут же пришлось разрядить трофейный штуцер, чтобы не дать ему выстрелить. А вот стоящий рядом с ним турок оказался хитрее и сразу юркнул за бухту канатов.
Прошло буквально каких-то двадцать секунд, и мы захватили пароход. Остались свободными только четверо или пятеро турок отступивших на верхнюю корму, и спрятавшиеся за бочками и канатами. Казаки приготовились ринуться вверх по лестницам на противников.
— А ну стоять — крикнул громко, перекрывая шум.
— Почему? — удивился Щерба.
— А потому. Если у них есть револьверы, то людей потеряем много. А я этого не хочу — отвечаю не только ему.
— Револьверы? Это что? И что тогда делать? — послышались возгласы.
— Или договариваться, или щиты делать. Раз уж упустили.
Пока некоторые казаки с турками переругивались, которые отказались сдаваться, мы строили баррикаду из бочек. Связали шесть бочек вместе, используя доски. Подняли и трое казаков начали двигать её вперед. Лучшие стрелки, в том числе и я, их подстраховывали. Остальные разбрелись по пароходу, вытаскивая и связывая оставшихся турок.
Пароход, по местным меркам, был и не маленький. Длиной более сорока метров, а ширеной в десять.(«Midar-i-Ticaret», вооруженный пароход, построен в Лондоне в 1846 году, водоизмещение 426 тонн, деревянный, колесный, два цилиндра, 1 котел, 200 л. с., экипаж 63 чел., вооружение — 4 пушки. Калибр не указан, в русском флоте стояли 4 фунтовые (где-то 3–3,5 дюйма, 80 мм), думается, это еще «с турецких времен». Длина парохода — 42 метра, ширена — 10 метров, осадка 3 метра. Имел парусное вооружение на двух мачтах, которое в основном и использовал. — прим. Автора)