Прорыв под Сталинградом

Далее снова рассказывалась удивительная история об утраченной в плену рукописи, об эксперименте и гипнотерапии в Мюнхене и в конце концов о сенсационном успехе – до того самого момента, когда на пике популярности книги, спустя семь лет после ее первой публикации, в игре снова появился доктор Шмитц:

Между тем д-р Шмитц предпринял очередную попытку освежить память бывшего пациента и переслал ему копию договора участников сделки, заключенной в 1951 году. Герлах не без изумления хоть и признался, что подпись под необычным договором действительно принадлежит ему, в то же время выразил неуверенность по поводу того, что подписывал его, находясь в здравом уме и твердой памяти[149].

В ходе дальнейшего процесса, сообщает Spiegel, Генрих Герлах осведомился через своего адвоката в Коллегии врачей Мюнхенского округа, насколько морально или нет подобное соглашение между врачом и пациентом и не идет ли оно вразрез с медицинской этикой. Д-р Шмитц, узнав об этом обращении, в свою очередь тоже стал искать поддержку в Коллегии врачей и направил просьбу опровергнуть заявления Герлаха на основании действующих законов медицинского права. Однако ни Герлах, ни доктор Шмитц ответов не получили, председатель Коллегии официально так и не высказался по этому вопросу. Между тем Генрих Герлах выразил готовность перевести доктору Шмитцу за оказанные медицинские услуги соразмерный гонорар. Предложение было отклонено, Шмитц настаивал на соблюдении условий так называемого “гражданского литературного договора”. Spiegel приводил следующее высказывание доктора:

При тираже в Германии в 30 тысяч экземпляров по цене 17,80 немецких марок за книгу Герлах получит 53 400 марок (10 % от выручки магазинов)! Следовательно, мне полагается около 10 тысяч марок от этой суммы. Не говоря уже о международных и прочих правах, включая права на экранизацию и т. д.![150]

Со своей стороны Шмитц выдвинул предложение отдать дело на рассмотрение третейскому суду Мюнхенской ассоциации врачей – пусть он принимает решение. В конце репортажа говорилось об отчаянной решимости, с которой врач намеревался продолжать борьбу: “Если Герлах не согласится, дело перейдет в суд. А то, не ровен час, и меня обвинят в том, что я заставил его подписать договор под гипнозом”[151].

Два дня спустя вышла еще одна статья о процессе, на этот раз в Süddeutsche Zeitung. Ее автор Эрнст Боймлер, также как и журналист Spiegel, изложил историю создания романа. Чтобы читатель получил представление о позициях враждующих сторон, Боймлер взял интервью у обоих оппонентов. Шмитц аргументировал тем, что Герлах обратился к нему “не как обычный пациент”. “Он не был болен, – утверждал врач. – Речь главным образом шла о том, чтобы я помог ему написать книгу. И потому я не потребовал от Герлаха ни пфеннига за бесчисленные эксперименты, но долю в прибыли”[152]. Шмитц также ссылался на письма своего клиента, которые якобы могли только подтвердить заявления Герлаха о том, что их союз основывался на принципах “делового партнерства”. Генрих Герлах, напротив, утверждал, что не помнит ни о каком договоре и впервые узнал о его существовании, когда пришло письмо от Шмитца. На вопрос о том, насколько велика вероятность, что подпись поставлена под гипнозом, Герлах отвечал весьма сдержанно: “Я бы поостерегся делать такие выводы. Однако терапия невольно ставила меня в зависимое положение”. О самом эксперименте Герлах также отзывается совсем по-другому:

Сеансы продолжались не три, а только две недели. Лишь однажды присутствовала секретарша. Перед каждым сеансом я в двух словах рисовал Шмитцу сцену, которую нам предстояло восстановить. Погружая меня в гипнотическое состояние, Шмитц нашептывал слова, заранее мной записанные. И уже потом, в трансе, я излагал ему всю сцену[153].

Позднее, подытоживая результаты, Герлах отзывался о мюнхенском эксперименте с гораздо меньшей эйфорией, чем Шмитц, о чем свидетельствуют письма того периода. За время терапии, по его мнению, им удалось реконструировать не две трети романа, а только четвертую часть. Итог, соответственно, более отрезвляющий:

Речь идет примерно о 150 страницах из 614-страничной рукописи. Шмитц послал мне записи в Браке. На основе 150 страниц, которые доктору удалось из меня выжать, я восстановил первую и вторую часть книги. После усиленного копания в памяти, бесед с друзьями и изучения источников родились недостающие 450 страниц из первоначального варианта, на это ушло четыре года[154].

Свидетельства Герлаха совпадают с тем, что по прошествии более пятидесяти лет сказала его дочь Доротея Вагнер, ничего не знавшая о документах, подключенных к судебному делу. Заявления Герлаха звучат и сегодня убедительно: первые 150 страниц текста появились в результате гипнотерапии, а чтобы записать остальные 450 страниц, потребовалось четыре года.

После Süddeutsche Zeitung процессом в конце концов заинтересовалось гамбургское издание Bild-Zeitung. 31 января 1958 года газета опубликовала большой (на всю полосу) репортаж под заголовком “Ужасы Сталинграда, пережитые в гипнотизерском кресле”. Его авторы Херман Харстер и Макс Пьер Шефер, так же как и другие, изложили сначала обстоятельства, при которых роман воссоздавался. Впрочем, особый акцент Bild сделала на правовой стороне, задавшись вопросом: “Насколько правомочно требовать вместо гонорара долю финансового участия в интеллектуальной собственности пациента? Ведь именно это является камнем преткновения в необычной судебной тяжбе, не имеющей себе равных в истории немецкого права и медицины”[155]. Репортеры заручились мнением обеих сторон. Война, плен, конфискация рукописи, попытка ее восстановления – история получилась яркая и выразительная. Bild также привела копию соглашения, на котором действительно стояла подпись Генриха Герлаха. Текст письменного документа, датированного 30 июля 1951 года и заверенного Герлахом и Шмитцем, гласил:

Нижеподписавшийся господин Г. Герлах, проживающий по адресу г. Браке, Хинтерштрассе 6, и господин доктор Шмитц, проживающий по адресу г. Мюнхен, Янштрассе 10, заключили сегодня следующее соглашение. В случае, если после гипнотерапии, проведенной д-ром Шмитцем, г-ну Герлаху удастся восстановить текст означенной рукописи “Прорыв под Сталинградом”, Герлах обязуется выплатить Шмитцу в качестве вознаграждения 20 % (двадцать процентов) от ожидаемого гонорара за опубликование рукописи или ее частей до вычета налогов. Д-р Шмитц, в свою очередь, изъявляет готовность довести курс терапии до успешного завершения[156].

Тут же рядом с факсимиле была приведена отдельная колонка, в которой два юриста полемизировали о правовой практике того времени. По их словам, договор, если он противоречит общепринятым моральным нормам, считается недействительным согласно § 138 Гражданского кодекса. Соответственно, любое грубое нарушение профессионального долга рассматривается как “безнравственное и влечет за собой аннулирование правовой сделки с обеих сторон (Решение Верховного суда № 153/260)”. Ответ на вопрос, имеет ли место в договоре о премиальном гонораре нарушение медицинской этики, содержится в Профессиональном кодексе немецких медиков. Рассматриваемый случай отсылает нас к § 1 Кодекса, согласно которому “служение здоровью” пациента не является предпринимательской деятельностью. Гонорар медика должен быть соразмерен оказываемым услугам. Для его расчета служит ориентиром приведенное в § 10 положение о тарифах.

149

Там же, с. 43.

150

Там же, с. 43.

151

Там же.

152

Ernst BÄumler. Der hypnotisierte Bestseller-Autor. Die literarische Geburtshilfe eines Münchener Arztes endet mit einem ungewöhnlichen Rechtsstreit. In: Süddeutsche Zeitung, 30. Januar 1958, S. 3.

153

Heinrich Gerlach. In: Там же.

154

Там же.

155

Herma

156

Там же.