Букет белых эустом

Пришло сообщение от Марины: «Работа завершена. Заказчики в восторге» и десяток фото — розы, орхидеи, гортензии, лилии украшают столы, мебель, колонны и люстры. Кира ответила: «Молодцы!», заметив, что пальцы дрожат. Девятнадцать лет она запрещала себе думать о Кирилле, девятнадцать лет выходила из этой истории, и вдруг вновь в неё попала. Зачем судьба вернула её в Конашов, в дом к Федуловым, зачем привела к ней рыжеволосую девочку с глазами Кирилла, а потом и его самого?

«Хватит об этом думать, — отдала себе приказ Кира. — Ничего не произошло. Взрослая женщина встретила свою первую любовь, нахлынули воспоминания, вот и растаяла вчера… Всё! Забыла!».

Надо возвращаться в обычную жизнь. Сообщение от Ульяны пришло: написала, что доехала отлично, за её больным приятелем ухаживает невеста, завтра вернётся в Москву. Кира вздохнула: вот с кого надо пример брать — девочка домашняя, вежливая, тихая, а какой характер! Сказала себе, что жених её обидел, значит, с ним не по пути, развернулась и дальше по жизни, не оглядываясь, пошла. Наверняка, не одну ночь проплакала, а вот приняла решение и с дороги не сворачивает. Кире нравилось думать об Ульяне, с людьми Кира сходилась тяжело, а вот эта рыжая девочка как-то сразу на сердце легла.

К Георгию не поехать, он сегодня отмечает в ресторане с деловыми партнёрами свой День рождения. Отношения с Георгием, в меру дистанцированные, Киру вполне устраивали, ей казалось, что она по натуре волк-одиночка, что, обжегшись раз, никакому мужчине не позволит влезть в душу. Но впервые подумала: а с Кириллом она хотела бы вот таких полуделовых отношений, близости по расписанию? И ясно поняла, что нет, ей Кирилл нужен был бы в полном объёме. «Опять про него вспомнила. Прекращай о нём думать!» — отдала себе очередной приказ Кира, но сознание её распоряжением подчиняться не хотело.

Кира попробовала читать, но смысл прочитанного ускользал. Включила телевизор, но сосредоточиться на экране не удалось. Села за компьютер и стала разбирать документы компании, но мысли, игнорируя содержание файлов, настойчиво возвращались к вчерашнему вечеру. Проведя полдня в состоянии «душевного раздрая», Кира взяла мобильный и нажала на нужный номер:

— Лёха, привет! Чем занимаешься?

— Кирка, чего у тебя стряслось?

— Ничего не стряслось. Я просто так звоню.

— Не заливай. Просто так ты картинку на Новый год присылаешь. Я дома, обои клею.

— А у тебя что случилось, что ремонтом занялся? Снова влюблён и женишься?

— Сохранилась в тебе романтика, несмотря на возраст.

— Сам ты возрастной!

— Хватит трепаться. Приезжай, поможешь.

— А рабочих пригласить не судьба?

— Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Шляпу не забудь надеть. Я, когда тебя в шляпе вижу, будто в Букингемский дворец попадаю.

— Да пошёл ты! В платочке приеду.

— Даже не думай, я тебя не узнаю и дверь не открою.

Кира чувствовала, как напряжение спадает. Конечно, она сейчас поедет к Лёхе в Мерзляковский переулок и сможет выговорится так, как не могла раскрыться ни одному психологу.

В старой квартире царил беспорядок — Кира наткнулась о какие-то ящики, боком протиснулась в комнату Лёхи. За прошедшие годы квартира несколько раз сменила хозяев. Алексей женился на хорошенькой южанке, учившейся в университете управления. «Лёха, она будет управлять тобой по науке», — хихикнула тогда Кира, узнав о предстоящей женитьбе, но её бывший сосед только пожал плечами. Молодая жена как-то очень быстро заняла у родственников нужную сумму и выкупила комнату у соседей-алкашей, ту самую, которую когда-то снимала Кира. А после смерти Екатерины Павловны и её комната перешла к молодой семье. Но через пять лет семья распалась, лицевые счета были разделены, и Лёха вновь оказался в коммуналке с соседями, поскольку полученную в результате развода комнату бывшая супруга стала сдавать. Вторую комнату Лёха потерял во втором браке, и она тоже сдавалась уже второй женой. Были у Алексея ещё попытки найти подругу жизни, но и они завершались неудачами.

— Квартиранты где ваши?

— Одни в отпуск уехали, другие где-то гуляют.

— Лёшенька, я тебя умоляю: только больше не расписывайся и, главное, никого не прописывай! — Кира критически осматривала ободранные стены.

— Кир, ну, чего ты, в самом деле, просто решил порядок навести.

— Своим можно не врать?

— Ну, да. Познакомился с одной, хотим вместе пожить. Но это так, пока проект.

— Лёх, ты можешь найти себе бабу с квартирой?

— Есть у неё квартира, только там её бывший муж живёт.

И вот Кира с Лёхой сидят в его обшарпанной комнате, едят купленную Кирой по дороге копчёную курицу и разговаривают — просто разговаривают, но Кира чувствует, как к ней возвращается душевное равновесие.

— Слушай, если твой Кирилл так неожиданно отреагировал, значит, небезразлично ему. Больно мужик ударился, раз до сих пор болит. Видать, обида не отпускает, серьёзно ты его, Кирка, чем-то тогда обидела, — Лёха серьёзно посмотрел на Киру. — Ты над моими словами подумай, а я пока вниз за бутылкой сбегаю.

— Лёш, я вина не хочу, ты мне минералки возьми.

— А про вино речи не было. Пить будем исключительно водку.

— Пей чего хочешь, а мне минералки купи. Тем более, я за рулем.

— На такси уедешь.

За Лёхой захлопнулась входная дверь, а Кира серьёзно задумалась: может, бывший сосед и прав — она не случайно встреченная бывшая, если до сих пор вызывает шквал эмоций. Похоже они оба нанесли друг другу незаживающие раны. Надо спокойно было вчера обсудить с Киром прошлое, а не гордо обходить его молчанием.

Заиграл Вальс цветов Чайковского — звонок с работы.

— Всё идёт идеально. Заказчик доволен. С нами договорились, что пригласят свадьбу оформлять. Через месяц в загородном ресторане, отличный вариант! — радостно рапортовала Марина.

— Чью свадьбу?

— Тут сын или внук у них женится. Хорошенький мальчик такой, щекастый, сам ко мне с матерью сейчас подходил.

«У Златы старший женится», — поняла Кира, а вслух сказала:

— Когда помещение под оформление посмотрим и финансовую смету составим, тогда и решим отличный это вариант или так себе. Вечером позвони, когда всё закончите, если не очень поздно будет.

— Да я думаю, не поздно. Тут уже сворачиваются потихоньку.

— Так рано? — удивилась Кира.

— У них проблема: хозяйский сын разбился.

— Кирилл?

— Кажется, да.

— Как разбился? Когда?

— Только что. Говорят, он с отцом поссорился и уехал. А на шоссе разбился.

— Он живой? — голос Киры срывался.

— Наверное. Никто не говорит, что насмерть, — Марина была озадачена волнением начальницы.

Вернулся Лёха и застал Киру растерянной, притихшей.

— Кирилл попал в аварию.

— И что?

— Не знаю. Но я за него испугалась.

— Я думал, что ты уже давно на эмоциональных качелях накачалась. Давай успокаивайся. Такие, как твой Кирилл не помирают.

— Почему ты так решил?

— Потому что у них есть деньги на дорогую медицину. Ладно, давай за его здоровье.

Когда поздно ночью Кира, шатаясь, буквально ввалилась в квартиру, Людмила Михайловна только руками всплеснула:

— Батюшки-святы! Первый раз тебя такую вижу. Это что же такое!

— Кирилл попал в аварию, в Склифосовского на Сухаревке в тяжёлом состоянии лежит, — пьяно всхлипнула Кира.

— Ну, с ним понятно. А с тобой чего?

— А я его люблю.

ГЛАВА 15. КИРА

Утром следующего дня Кира с трудом поднялась, но решительно скомандовала себе принять душ и поехать за машиной, оставленной в Мерзляковском переулке. Несмотря на выходной день, поезд метро был полон, Кира протиснулась в глубь вагона и, держась за поручень, попыталась вспомнить детали субботнего дня, как обзванивала больницы в поисках Кирилла и едва не сорвалась поехать к нему, спасибо — Лёха удержал. Вагон слегка покачивало, хотелось пить, и не давал покоя вопрос, что случилось на Дне рождения Федулова, почему поссорился Кирилл с отцом. И сколько бы ни говорила себе Кира, что дела этой семьи её никак не касаются, но мысли, словно стрелки компаса, настойчиво поворачивали в сторону вчерашних событий. Кира нахмурилась: прямо какое-то раздвоение личности у неё началось, словно две женщины спорили между собой — первая, строгая и требовательная, не позволяющая чувствам выйти из-под контроля, и вторая, эмоциональная и порывистая. Кира девятнадцать лет держала себя в руках, избегала слишком эмоциональных отношений, остерегаясь вновь быть травмированной ими, а вот сегодня почему-то многолетняя привычка не поддаваться чувствам ослабла.