Главная тайна новенького

И куда-то тянут.

Глава 11

Эля

Ударяющая в глаза темнота вгоняет меня в панику. Я пытаюсь вырваться, но безуспешно. У меня нет никаких сомнений в том, что меня держит новенький. Чёрт, и зачем я только согласилась пойти с ним на фильм?

По моим щекам текут слёзы. Ещё минута, и у меня точно начнётся истерика. Я не пытаюсь вырваться. Мне просто больно от такого отношения к себе. От этой грубости, которая так предательски манит и ранит одновременно…

— Зачем убежала? — слышу я шёпот новенького. В темноте я не различаю черт Хромова, но чувствую, что он стоит очень близко ко мне.

— Я… я не хочу… быть с тобой… — выдавливаю я сквозь слёзы и чувствую, как хватка Хромова слабеет. Что с ним? Неужели я уязвила самолюбие этого мажора?

— Вот как, — только и произносит новенький. — По-твоему, я хуже малолетки?

— Не называй его так! — вскрикиваю я, ударяя рукой по стене, отчего в помещении, где мы находимся, загорается слабый свет. Комнатка похожа на подсобку. В углу стоит шкаф с вёдрами, рядом с ним — швабры и коробка с тряпками. А передо мной — новенький, и лицо его крайне раздражено.

— Отвечай, пожалуйста, — сурово говорит мне Хромов; лицо его багровеет. Но я не знаю, что сказать. У меня будто язык отсох. И слова из головы куда-то подевались.

— Помнишь, что я тебе сказал сегодня? — внезапно спрашивает меня новенький и вперяет мне в зрачки свой жёсткий, наполненный чувством собственничества взгляд. — Сильнее всего манит то, от чего открещиваешься, а не то, чего достиг.

Глупо смотрю на Хромова. Надо уже положить конец нашей с ним недосказанности! Надоели эти тайны и секреты!.. Но вместо желания вступить в перепалку я понимаю, что хочу лишь одного — чтобы новенький продолжал смотреть на меня… Хромов же пользуется моим замешательством и подходит ко мне почти вплотную. Мощное его тело практически касается моего, а я вижу выступающие из-под краёв свитшота ключицы Хромова. Сглатываемая новеньким слюна приводит в движение острый кадык, который чертовски обольстительно дёргается под налитой от возбуждения кровью кожей…

И тут происходит нечто совсем неожиданное. Воспользовавшись моей растерянностью, Хромов слегка отстраняется от меня, стягивает с себя свитшот, и моим глазам открывается точёный торс новенького с двигающимися в такт телу кубиками пресса…

От увиденного я вскрикиваю и закрываю лицо руками. Мне никогда ещё не доводилось видеть мужское тело так… близко. Именно тело парня. Я совсем не знаю, как надо себя вести. Но первое, чего мне хочется, так это провалиться сквозь землю не то от стыда, не то от испуга.

— Не стесняйся, Русалочка, — произносит Хромов и берёт меня за руки. — Не бойся, прикасайся. Это всё твоё, — добавляет он и с этими словами прикладывает мою правую руку к своей грудной клетке. Ладонь тотчас ощущает биение чужого сердца, а глаза предательски пожирают оголённый торс Хромова, не зная толком, куда можно смотреть, а куда нет…

Позабыв обо всём, двигаю руку вниз. Тепло тела новенького обжигает мои пальцы. Замираю на кубиках пресса. Как это… удивительно. Вроде обычные мышцы, есть у каждого, а всё-таки у новенького они… не такие, как у других.

— Нравится? — тихо спрашивает Хромов, замечая, с каким интересом я разглядываю контуры его тела. А я и не знаю, что ответить. Нравится до жути. Так нравится, что аж самой страшно. Безумно нравится касаться его кожи и чувствовать щемящую душу близость…

И тут Хромов делает ко мне шаг и, слегка присев в коленях, подхватывает меня под ягодицы и прижимает к стене. Я на уровне инстинкта цепляюсь за широкую спину новенького и с его помощью свожу ноги у Диомида за спиной.

— Всё правильно, — говорит новенький, видимо, замечая, как я краснею. Я даже без зеркала чувствую, что моё лицо со стороны похоже на помидор. Что же я творю?..

По телу разливается непонятное, но безумно приятное чувство какой-то неги. Наши с новеньким лица так близки друг к другу, что, кажется, я сейчас прямо-таки растворюсь в Хромове… Мозг отключается. Забываю обо всём и приближаю своё лицо к лицу новенького, как вдруг слышу щелчок дверной ручки. Дверь открывается, и перед нами предстают прямо-таки офигевшая уборщица и какой-то странный седовласый дедуля.

— Батюшки! Это что ж вы здесь делаете! — тут же начинает вопить уборщица, в то время как дедуля чешет у себя в затылке, пытаясь сообразить, что к чему. Хромов выпускает меня, я спрыгиваю на пол. — Да я на вас жалобу напишу! Ишь тут… — продолжает кричать уборщица, но я хватаю сумочку с курткой и выбегаю из комнатушки. Мчусь как ненормальная к выходу и, к великому счастью, успеваю затесаться в толпу вышедших из других залов зрителей. Покидаю здание кинотеатра и обнаруживаю неподалёку от выхода такси. Водитель свободен, и потому я резво запрыгиваю в салон. Называю адрес и уже через пару минут рассекаю просторы вечерних улиц, вытирая льющиеся из глаз без остановки слёзы…

Глава 12

Диомид

Упустил.

Чёрт, я её упустил…

Будто оглушённый, стою и глупо пялюсь на визжащую уборщицу и ворчащего не Бог весть что старичка. Мозг словно пытается вернуть всё на круги своя, но ничего не выходит. Кожа моя горит от прикосновений Русалочки даже сейчас, когда её нет рядом… Чёрт, как она меня заводит… Ещё немного, и я бы просто потерял контроль над собой… Я хочу её, хочу её всю… Несмотря на то, что должен поступить совсем иначе…

Опустошённый, выхожу из кинотеатра. На улице уже смерклось. Чуть не плачу от досады не то на самого себя, не то на внезапно вторгшихся в подсобку бабку с дедом. Запрокидываю голову и смотрю в вечернее небо. Я должен мстить. Мстить, и ничего более. Моя жизнь была испорчена десять лет назад. Я должен поквитаться за это. Но я… не могу. С каждым днём я всё сильнее привязываюсь к ней, всё сильнее хочу быть с ней рядом… Хочу заполучить её любой ценой… Чёрт, как же это… дерьмово…

Заявляюсь домой в самом дурном расположении духа. Извиняюсь вскользь перед отцом, которому пришлось ремонтировать машину одному, и, не сказав ни единого слова выбежавшей с кухни маме, прохожу к себе в комнату. Плюхаюсь на кровать. Нет, нет… Я должен довести начатое дело до конца. И не изменять свой план ни в каком пункте. Поссорить Русалочку с малолеткой у меня уже получилось. Остаётся лишь влюбить её в себя, а потом…

В мои раздумья впутывается звук сообщения на телефоне. Лениво смотрю на экран. Ерёмина. Что ей, твою мать, надо? Домашку по физике… Иди в задницу, дура, думаю я и тут же закидываю Ерёмину в чёрный список. Потом захожу на страницу Русалочки, но вместо открытой стены с кучкой милых записей про любовь и дружбу вижу фразу, разрывающую мою душу в клочья:

«Эвелина добавила Вас в чёрный список».

— Сука! — выругиваюсь я и швыряю телефон в стену, отчего с него слетает крышка. Пофиг. Сейчас мне так плохо, что хочется выть. Стягиваю с себя свитшот и вижу на нём бордовое пятно от газировки, которую случайно пролила на меня Эля. Бросаю кофту на пол и откидываюсь на подушки. Как же я хочу, чтобы сейчас она была рядом… Хочу, чтобы её нежные пальцы жгли мою кожу… Хочу её всю… Чёрт, о чём я думаю…

Засыпаю в час ночи. В голове стоит шум. Где-то за окном играет музыка. На верхнем этаже плачет маленький ребёнок. Как же меня тошнит от этого мира. И от самого себя.

Глава 13

Диомид

Утром просыпаюсь не по будильнику. В школу я уже опаздываю и потому не спеша встаю с кровати. Ночью мне снились неспокойные сны — Русалочка то появлялась, то исчезала… То этот её Мишутка мерещился… Бред сивой кобылы, словом. Иду в ванную и умываюсь холодной водой; кожа мгновенно покрывается мурашками. Прохожу на кухню и заглядываю в холодильник. Достаю себе банан и, не помыв его, жадно впиваюсь зубами в сладкую мякоть. Я не ел ничего со вчерашнего вечера, кроме пары зёрнышек поп-корна, который я, по правде, купил для Русалочки. Только она его не доела, да ещё и ушла раньше времени…