Страница 21 из 79
― Судя по всему, с тех пор Корвин тебя недолюбливает…
― О да, он просто забыть не может, как отдирал волосы от рогов, затем от злости обрезал их и очень долго отращивал.
Мы посмеялись над ситуацией, затем замолчали, погружаясь в свои мысли, и синхронно уплетали гренки, думая о том, что делать дальше.
― Дор, ― я решилась задать самый главный на этот момент вопрос. ― Настю можно вернуть обратно в ее прежнее состояние?
― Нет, ― демон смотрел на меня очень внимательно, явно сочувствовал, затем решился продолжить разговор, ― но ей это и не надо. Ты сама все видела и понимаешь. Твоя сестра уже сделала выбор, она останется с моим братом. Кать, Корвин ― очень сложный. Его характер, эмоции на лице, сила, поведение ― с ним очень тяжело, но сегодня я впервые за свои сто пятьдесят с лишним лет услышал, что он кого-то любит. К тому же ты не совсем понимаешь смысл инициации ― тут дело не в том, что он, как ты сказала, «затащил в постель». Инициация ― добровольный обмен энергией с последующим заключением прямой связи между участниками события. Когда демон связывает себя с ведьмой, он оставляет для нее персональный открытый канал, по которому та получает дополнительный источник силы. Через эту связь можно сильно навредить демону, если знать, как. Гранги, судя по всему, знают. И это огромная проблема.
― Дор, почему она так сильно изменилась? ― я боялась, что подобное может случиться и со мной. ― Я что, тоже рогатой стану из-за того, что что-то там умею и могу?
― Ты не инициирована, ― почему-то его глаза при этом странно блеснули, словно сама тема разговора граничила с чем-то интимным и сокровенным, ― поэтому не изменишься. Плюс ко всему сила внешней трансформации зависит от внутреннего резерва. То есть, чем ведьма сильнее, тем больше в ней демонического. Твоя Настя ― единственная, у кого появились крылья, и единственная, кто способен покидать свое тело и находиться в двух местах одновременно. Это что-то невероятное, поверь мне. Кстати, по поводу твоего дара ― он тоже до ужаса редкий и полезный, но я вижу, что мой мир тебе не интересен, и ты хочешь домой, поэтому просто постарайся выжить, а затем заживешь своей жизнью и наконец-то разведешься.
Я ничего на это не ответила, только печально вздохнула, стараясь сохранить ясность сознания, и уставилась в сторону небольшой сцены, на которую уже вышел слегка выпивший остроухий менестрель, маленькая девушка и…
И лишь благодаря этому я смогла заметить в углу знакомую фигуру… Кажется, его зовут Север?
Мужчина сидел один и, судя по количеству выпитого, ему было очень, очень плохо. Он смотрел в одну точку, тяжело вздыхал, сжимал в руке непонятный медальон ― в таких часто можно встретить изображение или фотографию, затем он убирал его в карман и спустя несколько минут вновь доставал.
― У него жена умерла, ― демон заметил, за кем я наблюдаю, ― мне Влад сообщил еще в замке. Они вместе целый век прожили, а затем ее убили на глазах у Насти. Судя по всему, в плену она познала настоящие муки…
― Он словно призрак, ― прошептала я, ― вроде тут, но в то же время где-то в другом месте. Тело существует, а душа истоптана.
― Так и есть, если не хуже.
Север опустил голову и закрыл глаза. Кажется, по его щеке скатилась слеза ― она еле заметно блеснула в свете зажженной свечи.
Вскоре в таверне, наполненной различными существами, заиграла музыка. Приятная, нежная мелодия постепенно набирала темп, меняла ритм. Затем запела та самая молодая девушка, и я забыла, как дышать…
Потрясающий голос, словно тысячи колокольчиков, тихо распространялся по залу, проникая в самое сердце. Она пела на не знакомом мне языке, словно рассказывала свою личную историю. Я почувствовала дикий отклик, что-то общее; единое целое, которое внезапно разбили, растоптали и выбросили на улицу в грязь. Ее песня была чем-то потрясающим, но Дор, вместо того, чтобы дать мне дослушать, насильно вытянул на улицу:
― Это ундины, ― демону было весело наблюдать за тем, как я нахожусь под воздействием гипноза, ― они заманивают своим пением, подчиняют сознание, заставляя посетителей оставлять крупные суммы, но те и рады ― пение ундины большая редкость.
― И в чем причина? ― свежий воздух немного отрезвлял. В этом мире, где полностью отсутствовали огромные заводы по переработке сырья, промышленность, автотранспорт и прочие машины, загрязняющие окружающую среду, дышать было намного легче. Сам воздух был намного… не знаю, как подобрать правильное выражение… Вкуснее, что ли… Мягче.
― Редко кто выживает после встречи с этими существами, ― Дор смотрел на то, как я стою посреди широкой дороги и жмурюсь от наслаждения. ― Что с тобой? Ты чему так радуешься?
― У вас такой чистый воздух, ― я сказала это с сожалением в голосе, прекрасно понимая, что дома даже фильтры не помогут достигнуть здешнего уровня, ― а по поводу ундин, они кровожадные? Если да, то почему могут так спокойно петь, да еще и в местной таверне?
― У них не сезон, ― демон подошел ко мне слишком близко, взял за руку и повел в сторону замка. ― Ундины ― морские существа. Они заманивают путников своим пением, затаскивают на самое дно и высасывают до капли. Помимо крови им необходима энергия, которую они получают в процессе пения от слушателей. Мы научились обходить их магию, ундины голодали, и в конце концов почти вымерли.
― А есть в вашем мире некровожадная нечисть? ― почему-то все здесь либо убивают, либо питаются кровью. Неужели нет никого доброго, пушистого и не опасного?
― Есть, конечно, ― Дор слегка пожал плечами, медленно направляясь к замку. Размеренный шаг, мягкая походка, хватка ― крепкая и уверенная. Все это казалось таким странным и необычным. Кто бы мог подумать, что мы с Дором вот так просто можем идти под руку, спокойно разговаривать, стараясь отвлечь друг друга от печальных мыслей? ― Но я сейчас не могу вспомнить…
Я лишь хмыкнула в ответ.
Внезапно за спиной раздался голос, совсем близко. Грубый, низкий и до ужаса резкий.
― Север! ― я тут же обернулась. ― Я тебя столько дней ищу!
― Мне не до тебя, брат, ― Север стоял у входа в таверну, что-то ища в карманах, печально взглянул на большого мужчину, который до ужаса был похож на него, и двинулся в нашу сторону, ― потом поговорим.
― Север, ты должен вернуться в стаю, ― мужчина не унимался. Вместо того чтобы не мешать брату бороться с собственным горем, он лишь сильнее злил его. ― Нам не справиться без вожака, и ты прекрасно это знаешь. Несмотря на горе, что ты пережил, у тебя есть обязанность перед собратьями.
― Бьярн, ― Север медленно развернулся в сторону своего брата, ― отвали.
Вместо того чтобы продолжить разговор, мужчина метнул острый взгляд в мою сторону, оскалился, словно зверь, и…
И я поняла, что наш фольклор не такой уж и фантастический…
Огромный волк пробежал мимо меня на большой скорости, скрываясь в тени деревьев. Бьярн в ответ спокойно пожал плечами и спустя еще мгновение я увидела второго огромного волка. Он резко взвыл ― протяжно, звонко, до глубины души и дрожи в коленках, затем оттолкнулся от земли и помчался за братом.
― Это сейчас… это сейчас…
― Это оборотни, ― Дор слегка усилил хватку, заставляя меня выйти из оцепенения, ― мне казалось, ты знала, кто такой Север. Настя же рассказывала.
― Рассказывала, но если честно, я не обратила на это внимания. Просто ужас от внешнего вида сестры перебил всю информацию об остальном. Как же это все странно! Вот так просто взял и изменился. Это же, наверное, так больно.
― Скелет полностью меняется за очень короткое время, ― мне казалось, демон нервничает, словно хочет что-то сказать, но не может пересилить себя, ― оборотней практически бессмысленно пытать. В своей жизни они почти каждый день испытывают адские боли, которые не способен перебить ни один палач. Поэтому либо стаю вырезают сразу, либо выжившие начинают мстить. Поверь, озлобленный, обиженный оборотень на грани безумия способен на многое. Их даже вампиры боятся, хотя последние обладают магией. Катя…