Страница 25 из 37
— Почему? Да я вроде дышу.
— Вот именно, «вроде». А на самом деле — так, вид делаете. Вы ж боитесь открыться. Вы ж все чувства в себе зажимаете. Не даете им проявляться!
— Ну, это же неприлично, когда чувства напоказ. Я вам что, «эмо», что ли? Девушка должна быть сдержанной, не показывать своих эмоций.
— А как вы думаете, куда они деваются?
— Кто?
— Эмоции ваши? Гнев, обида, зависть? Они же бывают?
— Нет! Нет! Это плохие чувства. Я их подавляю в самом зародыше.
— Вот, милочка, и объяснились ваши проблемы с дыханием. Накопили, понимаешь ли, в себе зародышей. Вся грудь забита. То-то вам и не дышится глубоко.
— Погодите, доктор! Вы что же, советуете на людях срываться?
— Вовсе нет, милочка. Ничего я такого вам не советовал. Но чувства подавлять — это преступление по отношению к себе.
— А как тогда, как с ними поступать?
— Признавать, что они существуют. Называть их по именам. И разрешать им быть. Иногда этого достаточно, чтобы гнев тут же улегся, а обида испарилась.
— Не может быть!
— Это мой рецепт. Хотите применяйте, хотите — дальше обиды глотайте. Каждый пациент сам решает. Давайте-ка я вам живот пощупаю. Так больно? А вот так?
— Ой, не то чтобы больно. Но неприятно как-то. Аж в позвоночник отдает.
— Следовательно, у вас тут неприятности складированы.
— Ой, а вот тут, под ложечкой, вообще тяжело! Будто камень какой-то.
— Ну, это вы, как говорится, камень за пазухой носите. Небось затаили злобу на кого-то?
— Ох, я и не знаю. Но тянет-то как!
— Совершенно с вами согласен, тяжелый груз. Рекомендую с ним расстаться. С годами он только тяжелее становится — на него ведь всякий негатив налипает, свойство у него такое.
— Ладно, спасибо. Я потом с камнем разберусь. Но сейчас я ведь не за этим. Я не умею говорить «люблю».
— А что вам мешает?
— Ох, не знаю. Что-то мешает. Я как-то... стесняюсь.
— Стесняетесь! Значит, тесно вам. И немудрено: у вас же все чувства зажаты! Любовь — она чувство свободное, вольное, как птица. А где же ему в вас развернуться?
— Но почему? Почему у меня чувства зажаты, в чем дело?
— Так мы и пытаемся определить, милочка! Дайте-ка я вас простучу.
— Ай! Ой! Не надо! Пожалуйста, не стучите! Мне страшно!
— Так, значит, и до страхов ваших достучались. Слава тебе господи! Но ведь вам не больно? Чего боитесь?
— Боли боюсь! Не хочу, чтобы больно!
— Во-о-о-от... А от чего бывает больно?
— Когда ушибешься. Когда обожжешься. Когда упадешь. Когда неосторожно себя ведешь. Когда задеваешь что-нибудь! От острых углов — очень больно.
— Милочка вы моя! Так вы боитесь любить!
— Я? Боюсь??? А при чем тут...
— Да любовь же и есть — пламенный полет!!! Разве нет? Она состоит из взлетов и падений, из крутых виражей, из столкновений. И острых углов не избежать — надо просто научиться их сглаживать или обходить. Любовь не может быть осторожной! И если вы огня боитесь — ну как вы в себе любовь разожжете? «Огонь любви» — слышали такое?
— Доктор... Я знаю. Было это все у меня. Случалось. И полет был, и огонь любви. И синяки, и шишки, и даже кровавые раны. Сначала такой взлет — что просто дух захватывало! Потом такое приземление, что еле в кучу себя собрала! В общем, обожгла меня любовь.
— И теперь вы боитесь...
— Да. Я боюсь. Боюсь, что не поймут. Отвергнут. Обманут. Обидят. Ранят. Я больше не вынесу. Это так больно! Сердце в клочья!
— Вот вы и зажали свои чувства. Защитили себя со всех сторон от возможной боли. И поэтому вам трудно сказать «люблю»... Вы просто боитесь! Боитесь боли. И что сердце разорвется в клочья.
— Да, да, да. Так оно и есть. Я хочу любить! Я очень хочу! Но очень боюсь! Помогите мне, доктор!
— Не волнуйтесь, милочка. Ваша болезнь не смертельна, а очень даже излечима. И рецепт простой. Научитесь любить себя.
— И?
— И все. Если вы будете любить себя — вы никому не позволите себя ранить. И сами себе вреда не причините неосторожными действиями. Вы будете выбирать только самое лучшее, самое полезное для вас. Вы будете безошибочно находить то, что сделает вас еще счастливее. И никто, никто не сможет вас обидеть или задеть! Потому что вы будете выше этого.
— Но... выходит, сейчас я себя не люблю? Так, что ли?
— Уже начинаете! Иначе бы вы ко мне не пришли. Вы уже стали о себе заботиться — а это хороший признак.
— А... как это — любить себя?
— Для начала начните к себе прислушиваться. К своим желаниям, ощущениям. А то вас что ни спросишь — «не знаю», «не чувствую». Если вы сами так невнимательно к себе относитесь, почему же другие будут вас щадить?
— Но я думала...
— А вы думали, если вы такая ранимая-уязвимая, так вас щадить будут, жалеть, по головке гладить? Нет, милочка, ошибаетесь. И ранить будут, и уязвлять. Подобное притягивает подобное, медициной это давно установлено.
— И что же мне делать? Как научиться себя любить?
— А вы сами себя щадите, хвалите, поощряйте. Себя надо время от времени поощрять — знаете об этом? Не перегружайте! Не делайте то, что не хочется! Не позволяйте себя обижать! И не позволяйте себе обижаться.
— Но как это можно сделать, если тебе обидные вещи говорят?
— А очень просто! Вам говорят — а вы в ответ: «Я этого не услышала!» Не можете вслух — про себя скажите. Конечно, если вы не имеете намерения опять все это внутрь складывать, обиды глотать и камни за пазухой носить.
— Нет уж, я теперь знаю, я теперь ничем таким грузиться не буду. Я буду себя любить, щадить и гадостей не слушать.
— Ну вот и славно. Пользуйтесь этим рецептом — и скоро вы почувствуете, что внутри освободилось место для любви. Думаю, на этом мы можем попрощаться. Медицина свое слово сказала, дело за вами.
— Погодите, доктор! Но как же оно освободится, если там столько всего?
— Да-да... Камни всякие... зародыши... обиды проглоченные... Накопили вы, накопили!
— Да, что с этим делать?
— А тут, милочка, рецепт один: прощать, прощать и еще раз прощать! Трижды в день, после еды! Будьте здоровы! Следующий!
* * *
— Прощать, прощать, и еще раз прощать! — мечтательно повторила я. — Растворять обиды и освобождать место для Любви!
И главное, таблеток глотать не надо. Очень симпатичный рецептик. Большущее вам спасибо. Я его буду постоянно применять!
Я не стала на этот раз ничего бубнить в Суму — просто положила туда весь рецепт целиком. «Прощать, прощать и еще раз прощать» — это было здорово! А главное, запоминается легко.
— Желаю вам обрести ваш Потерянный Рай, — на прощание сказал мне Душевный Доктор. — И, если позволите, совет. Подумайте, чего вы больше всего боитесь?
— Болезней, — не раздумывая, ответила я. — Потери близких. И еще смерти.
— Раз уж вы тут, в Сказочном Пространстве, рекомендую вам встретиться со своими страхами и разобраться с ними раз и навсегда, — посоветовал доктор.
— А без этого никак нельзя? — трусливо спросила я. — А то говорят же: не буди лихо, пока оно тихо!
— Напротив, следует разбудить и прогнать! Сами посудите: разве в Раю могут обитать страхи? И наоборот: там, где есть страхи, не может быть Рая.
— Да... Правда... Я как-то не подумала, — не могла не признать я. — Благодарю вас, доктор! Вы очень мне помогли!
— Прощайте, душенька! Следующий!
...Я вышла от Душевного Доктора в прекрасном расположении духа. После его сказки на меня снизошло спокойствие и умиротворение. Будущее казалось мне светлым, прошлое — завершенным, а настоящее — ясным. Например, мне было ясно, что срочно надо простить всех моих обидчиков — а потом можно заняться и страхами.
Видимо, мое лучезарное состояние немедленно отразилось на окружающем меня мире, потому что он стал подозрительно напоминать Рай: в воздухе порхали бабочки, в ветвях деревьев пели невидимые птицы, в небе красовались сразу три радуги, а под ноги стелилась мягкая травка-муравка, вся в грибочках и цветочках.