Сибирская одиссея Ермака

Земские дьяки поспешно изготовили грамоту, запечатанную золотой царской печатью. Она начиналась словами: «Сибирские начальнику Кучюму-царю милостивое слово». К грамоте приложили текст присяги. Кучум должен был запечатать ее печатью, а его мурзы -«лучшие сибирские люди»- скрепить своими подписями. Посол Третьяк Чебуков должен был привести к присяге Кучума и всю Сибирскую землю.

Но Чебукову так и не суждено было добраться до Кашлыка. События развивались в неблагоприятном для России направлении, и Кучум, вероломно нарушив мирное соглашение с Москвой, вновь бросил вызов царю. Он не предвидел того, что затеянная им война с Россией будет гибельной для него и что самое жестокое поражение нанесет ему горстка вольных казаков с их предводителем Ермаком во главе.

НА СЛУЖБЕ У ОПРИЧНЫХ ГОСПОД

Шли годы. Превращались в руины цветущие города, победы сменялись поражениями. В неотвратимой череде событий проходила человеческая жизнь.

За спиной у Ермака было сорок прожитых лет. Цветущая пора прошла безвозвратно. Виски у атамана поседели, лоб перерезали глубокие морщины. Черты лица остались прежними, но стали грубее и резче. Морщины и шрамы говорили о жизни, прошедшей в труде и боях.

Прежнее оживление жизни, переполнявшее молодого Ермака, уступило место спокойной уверенности. Десять лет Ермак носил атаманский чин. Усвоенная привычка власти сквозила во. всем: в гордой осанке, степенных манерах, неторопливой речи, в твердости, то и дело преображавшей его голос.

Среди «черни» и голытьбы Ермак выделялся тем, что не допускал никакой небрежности в одежде. Впрочем, привычку к простому одеянию он сохранил даже после того, как стал «домовитым казаком».

К сорока годам Ермак не успел сделать ничего такого, что прославило бы его имя. Старотельные московские летописцы, подьячие приказов, случалось, поминали и простых казаков, подавших важную весть с поля, либо вовремя занявших переправу или оказавших другую услугу воеводам. Атаман Ермак известен был разве что в своей округе на нижней Волге.

В то время он впервые свел знакомство с пермскими купцами Строгановыми. Ермак и не догадывался, какую роль суждено сыграть в его жизни этому знакомству.

Много необычных людей окружало Грозного. В их числе был простой мужик с русского Севера Аника Строганов, основатель самого богатого в России торгового предприятия.

Как на дрожжах поднялся и разбогател при Грозном торговый дом Аники Строганова. Торговые конторы Аники действовали в разных концах России. Несколько тысяч людей трудились на его промыслах и перевозили его товары туда, где их можно было сбыть с наибольшей выгодой. Флотилии его судов плавали по рекам и морям. Аника скупал в разных уездах хлеб для казны, в Архангельске перекупал заморские товары, из Сибири вез меха. Но главный доход ему приносила соль.

Много лет главным центром соляной промышленности Строгановых оставалась Соль Вычегодская. Со временем им стало тесно в родном городе. Аника первым оценил соляные богатства Пермского края и потянулся к ним. Будучи в Москве, он испросил у Ивана IV разрешение искать рассол, ^варницы ставит и соль варитиъ, а также ставить дворы и расчищать пашню на пустых местах по реке Каме. Взамен Строгановы брали на себя обязательство оборонять камские места «от ногайских людей и от иных орд», для чего им надлежало выстроить на Каме городок и снабдить его пушками. Чтобы возместить Строгановым расходы, казна предоставила им льготу на 20 лет.

С молодых лет Аника привык вести счет каждой копейке. Что же побудило его взять на себя тысячные расходы, связанные с сооружением крепости и обороной края от соседних орд? Строганов трезво рассчитал, что будущие выгоды перекроют все расходы. Первую грамоту на камские «изобильные места» он получил в 1558 году, через несколько месяцев после того, как сибирский хан Едигер признал себя царским данщиком. Еще раньше вассалом России стала Большая Ногайская орда. Никто не грозил более войной камским местам, и Строгановым не пришлось тратить деньги на войну «с иными ордамиъ. Но они выполнили свои обязательства перед казной и основали на Каме два укрепленных городка.

Иван IV не думал отдавать Камский крап в собственность солепромышленникам. В его жалованной грамоте значилось, что Приуралье-«наша (царская.-Р. С) вотчина». Но Строгановы сделали все, чтобы фактически превратить камские места в свои владения.

С давних времен соль была самым прибыльным товаром на Руси. Соляные залежи располагались большей частью в глухих северных местах. Разработка их требовала труда. Между тем никто не мог обойтись без соли. Неудивительно, что торговля солью давала больше дохода, чем виноторговля,

Опричные бояре решили забрать под свое управление соляные варницы в Старой Руссе, Каргополе, Соли Вычегодской, Соли Галицкой и Балахпе. Земцы попали в зависимость от опричников, а опричная казна получила неиссякаемый источник доходов.

Строгановы тотчас смекнули, какие выгоды сулит служба в опричнине. Целый год они домогались, чтобы их приняли в «государеву светлость». Наконец подарки и деньги открыли перед ними двери опричных приказных изб, и дьяки отправились в опричную думу с ходатайством о Строгановых.

Грозный утвердил решение думы, и прикамская вотчина Строгановых была зачислена в опричнину. В Приуралье явились опричные подьячие. Они размежевали владения земщины и опричнины, учинив повсюду знаки. В одном месте ставили столб, в другом делали отметку на вековом дубе, копали яму и оставляли в ней угли, конский череп или что-нибудь еще.

Как и повсюду, опричные слуги старались округлить свои владения за счет земцев.

Строгановские сельские поселения не принесли дохода опричной казне. Пронырливый Аника добился, что власти в Александровой слободе подтвердили старые льготы, освобождавшие их от уплаты подати на много лет вперед. Зато все соляные доходы были тщательно учтены опричными чиновниками. Отныне пермские купцы везли соляной доход не в Москву, а в слободу.

Подобно всем прочим опричником, Аника и трое его взрослых детей были приведены к присяге. Они поклялись верно служить царю, не сдружиться» и не «семьить-cfiw с земцами, не замышлять с ними заговоров на «лихо» царю и выдавать ему изменников.

Аника и его сыновья скоро стали своими людьми в слободе. Они старались услужить всем – от писца до боярина. Царю недосуг было заниматься их делами. Купцов не часто допускали в дворцовые хоромы. Но Аника и его дети использовали окольные пути, чтобы напомнить Грозному о себе. Их усердие было вознаграждено. Царь пожаловал им грамоту на новые, неосвоенные земли по реке Чусовой. Строгановы взялись выстроить на них укрепленные острожки и заселить крестьянами, найти ^соляной рассол» и построить варницы. Пожалование было поистине царским. Полученные из опричнины земли не уступали по размерам целому европейскому государству.

Пока Ногайская орда и Сибирское ханство платили дань московскому царю, Строгановы не опасались вторжения с востока. Но после сожжения Москвы заволновались народы в Поволжье и вспыхнула война на границах с Ногайской ордой. Строгановы стали лихорадочно готовиться к обороне своих порубежных владений.

Неутешительные вести приходили и из Сибири. Кучум готовил войска для набега на Пермский край.

В мирное время Строгановы держали небольшие гарнизоны в своих городках. Этих сил было явно недостаточно, чтобы отразить нападение двух сильных орд – Ногайской и Сибирской. Строгановы не могли рассчитывать на помощь пермских крепостных гарнизонов. В разгар войны на западе власти отозвали с восточных границ большую часть находившихся там ратников.

У пермских солепромышленников оставался один-единственный способ пополнить вотчинные отряды. Они постарались нанять себе на службу вольных казаков. Опричным слугам царя строго запрещалось общаться с земцами. Но вольные казачьи окраины не были ни в земщине, ни в опричнине.