Страница 38 из 57
- Можно мне с вами? Одной в моём возрасте ходить на мультфильмы уже не солидно, а развеяться хочется. Твой Сенька- отличное прикрытие для двух взрослых тёть,- засмеялась Ясная, когда Аля рассказала ей о планах на выходные.
Билеты Островская всегда покупала заранее, потому что в этот кинотеатр, расположенный в торгово-развлекательном центре в самом сердце города, любили ходить многие горожане. До их сеанса оставалось ещё около часа. Подруга прислала сообщение в мессенджере: «Освободилась. Еду».
Пока они ждали Еву, которую задержала очередная любительница тонизирующих сборов: Арсений резвился на игровой площадке, сегодня стилизованной под пиратский корабль, а Алевтина сидела в кафе напротив.
Она любила латте, а местный бариста- настоящий затейник- часто баловал постоянных посетителей изящными рисунками на кофейной пенке. В прошлый раз он подарил ей молочное дерево, а сегодня - карамельное сердце. Такая красота –настоящая радость для глаз, вот уже несколько минут девушка поворачивала чашку, наблюдая как меняется изображение на поверхности напитка.
Взгляд Островской то и дело возвращался к Сеньке, увлеченно играющему неподалеку. Она помахала сыну рукой, и мальчик улыбнулся ей в ответ.
Всё-таки ей несказанно повезло, что у неё такой замечательный малыш. Рядом с ним все трудности становятся незначительными, хотя Але грех жаловаться: не считая неудачного сюрприза Сеньки и происшествия в кабинете Ринберга, остаток недели прошёл относительно спокойно.
Подчиненные были на редкость исполнительны и почти не доставляли беспокойства. Крупельницкий по версии вездесущей Лялечки Носовой мучился дома с давлением и в офисе совсем не появлялся, хотя Алевтина скорее поверила бы, что он прикусил язык и отравился-таки собственным ядом.
Иван Соломонович щедро раздал всем указаний на месяц вперёд и поспешно укатил обратно в столицу. К огромному облегчению Островской от него не было ни слуху, ни духу. Правда, вчера девушке показалось, что она услышала, как малыш разговаривает с кем-то по своим умным часам, но спрашивать Аля не стала.
В общем-то, жизнь неспешно текла в привычном русле, тем не менее Алевтину буквально преследовало тревожное предчувствие, что всё это спокойствие- лишь только недолгое затишье перед бурей.
Пока она следила за Арсением, кто-то следил за ней. Стоило девушке вернуться к созерцанию узоров в пока ещё нетронутой чашке кофе, как на её столик упала тень. Она подняла глаза на мужскую фигуру, заслоняющую собой обзор. Нельзя сказать, что неожиданная встреча с этим человеком была для неё приятной.
- Ну, здравствуй, Тина. Может, хватит уже меня избегать?
Алевтина заметно напряглась и предпочла промолчать в ответ. Доброжелательная улыбка Шабарина уже давно не могла её обмануть. Было видно, Юрий Аристархович старается выглядеть максимально спокойным, но спрятанные в карманы светлых брюк руки значительно портили впечатление.
- Давай поговорим?- мужчина отодвинул стул и вольготно развалился напротив Островской.
- А разве нам есть о чём разговаривать?- через силу, но всё же выдавила из себя Аля.- Я так не думаю.
- Всё шутишь?! Не надоело?- усмехнулся Шабарин, пристально разглядывая девушку.- Да, никогда бы не подумал, что ты со своими амбициями сможешь жить в такой дыре. Тина, которую я знал, была на такое просто не способна.
Островская тоже откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, после чего в упор посмотрела на собеседника и снисходительно улыбнулась.
- Юра, а ты по-прежнему уверен, что хорошо меня знал?..
- Если и плохо, то я готов исправить это хоть сейчас и узнать тебя ещё лучше…
- О, шальной барин снова просится наружу…- теперь уже Аля немного нервно расхохоталась в голос.- Прости, Юр, мне это совсем не интересно: У тебя своя жизнь, у меня своя. Давай на этом и разойдёмся.
Шабарин молчал и продолжал сверлить её тяжёлым взглядом.
- Злопамятная ты баба, Островская!..- выдал он, подумав о чём-то известном ему одному.
- Бабы в хлеву коровам хвосты крутят,- холодно перебила его Алевтина.-Теперь уж какая есть. Я к тебе в собеседники не напрашивалась. Это ты зачем-то решил со мной разговоры разговаривать…
- Может, я соскучился?
- Три раза ха! Тебе самому-то не смешно, нет?- Аля удивленно приподняла брови и сделала вид, что на неё снизошло озарение.- Ааа…Я поняла. Решил развлечься за счет наивной дурочки Тины? Ты опоздал, Юра. Этот поезд давно ушёл.
Обычно женщины, с которыми он общался, считали Шабарина довольно привлекательным, а потому подобный тон со стороны Алевтины изрядно выводил мужчину из себя. Да что это она о себе возомнила, чтобы так с ним разговаривать! Как не крепился, но он всё-таки сорвался.
- Только не говори, что мечтаешь стать госпожой Ринберг… Думаешь, нашла вариант получше?- оскалился Юрий Аристархович, наконец-то явив себя во всей красе.- Тогда придётся мне тебя расстроить: это место давно занято, со дня на день скандал в благородном семействе будет забыт, а после бурного примирения, глядишь, и порадуют мамашу и папашу Ринбергов сообщением о внуках.
С самого начала это разговор был ей не особо приятен, но теперь, когда солидный с виду мужчина, смакуя подробности чужой личной жизни, скатился до уровня базарной бабы, на душе у Островской стало совсем мерзко.
- Господи, и что только в нём можно было найти?- мысленно задалась она риторическим вопросом.
- Впрочем, какое нам дело до чужих детей. Поговорим-ка лучше о твоём сыне… Он на тебя похож,- снисходительно заметил Шабарин, кивнул в сторону, где играл малыш и попытался взять её за руку.- Признавайся…
- При чём здесь мой ребёнок?!- изменилась в лице Алевтина и убрала руки под стол.- Зачем нам о нём разговаривать?
- Тина, только не надо делать вид, что ты ничего не поняла! Это мой сын?
Островская возмущенно выдохнула.
- А теперь послушай меня внимательно. Даже не надейся, Шабарин! Это мой сын. Ты к нему не имеешь никакого отношения!
- Это мы ещё посмотрим,- бросил ей Юрий Аристархович, поднялся из-за стола и, не прощаясь, широкими шагами поспешил прочь.
Алевтина провожала его задумчивым взглядом до тех пор, пока мужчина не скрылся из вида.
Девушка взяла чашку и сделала глоток кофе.
Сегодня любимый напиток нестерпимо горчил.
44
Дима Пак часто подшучивал над ним, говоря, что трудолюбие Иван впитал с молоком матери. Ринберг же знал, что именно отец воспитал в нём это ценное качество. С раннего детства он твердил сыну, что никогда нельзя останавливаться на достигнутом, что жизнь - это своего рода марафон, только длину дистанции определяешь не ты. Соломон Ринберг искренне считал, что нет никакой возможности долго оставаться на одном и том же уровне: ты либо продолжаешь двигаться вперёд и становишься лучше, либо неизбежно катишься назад, ведь мир вокруг не будет стоять на месте, в ожидании одного единственного человека.
Вот так со всей ответственностью, на которую только был способен, Иван и продолжал бежать свой жизненный марафон сквозь стремительно пролетающие дни.
Для полноценного отдыха ему снова катастрофически не хватало времени: мужчина даже спал теперь урывками в самолетах и поездах. По рабочим вопросам Ринберг всю неделю метался между городами и странами, пока спецы Данилевского рыли землю носом, стараясь прояснить сложившуюся вокруг него ситуацию. Прямых доказательств чьего-либо злого умысла или виновности по-прежнему найдено не было.
Версия, которую главный безопасник озвучил Ивану, была проста до безобразия и казалась практически невероятной: к сожалению, всё ещё не удалось выяснить, что именно связывает всех действующих лиц этой весьма дурно пахнущей истории.
На семейном ужине, где его, скорее всего, и опоили спяще-бодрящим коктейлем, посторонних не было. Члены семьи исключались по умолчанию, а персонал, который поддерживал домашнее хозяйство родителей, работал годами и был проверен службой безопасности вдоль и поперек. Так что под подозрение попадала разве что Илона. На подобную глупость её ума вполне могло хватить. Вот только зачем?