Страница 8 из 51
Однако, связь эвионизма с культом убитого мессии — Иисуса выдвигает вопрос о том, не лежит ли зародыш движения именно в мессианизме; есть основания допустить, что секта могла создаться вокруг некоего Иисуса — сына Пандиры, о котором Талмуд сообщает, что он был повешен на дереве и побит камнями в Лидде накануне пасхи, в царствование Александра Яннея. Тогда было в обычае казнить в этот день важных преступников; а так как праздник пасхи имел особое искупительное значение, то казненного в этот день учителя могли рассматривать, как искупительную жертву.
Но следы мессианского движения, связанного с именем Иисуса, встречаются уже в ветхом завете задолго до христианской эры. В книге прор. Захарии, первые 6 глав которой написаны, по-видимому, значительно позднее, чем остальные, упоминается некий Иисус (евр. Иошуа) — первосвященник, изображаемый в мессианском духе как «ветвь» и увенчанный двойной короной — священника и царя. В тумане, обволакивающем большую часть пророческой литературы, трудно определить, какие исторические события скрываются за этой символикой, но что-то несомненно за этим есть. Во всяком случае, мы отсюда узнаем, что большое значение придавалось символу «ветви» (или отрасли, отпрыска), который в данном тексте Захарии передается словом «цемах», а у Исаии «нецер» или «назар».
У язычников этот символ относился к культу различных богов и богинь: Митры, Аттиса, Аполлона и Деметры, и обозначал, по-видимому, принцип жизни, воплощенный в растении. У евреев он несомненно находился в связи с всеобщей верой в пришествие мессии, который восстановит независимость Иудеи. Не исключена возможность, что мессианская партия называлась на этом основании «нецеритами» или назареями. Такая секта могла, при свойственной евреям склонности к всевозможным словотолкованиям, видеть мессианский символ в самом имени первосвященника у Захарии, поскольку «Иисус» (Иошуа) означает спасителя, а древний мифический Иошуа — Иисус Навин был типичным освободителем.
Обещание Моисея относительно будущего пророка и вождя, которое толкуется в «Деяниях», как пророчество об Иисусе, евреи раньше переносили на Иисуса Навина, преемника Моисея; и в этом случае есть основания предполагать, что более древний миф или культ, сложившийся вокруг имени Иошуа, положил начало библейскому историческому вымыслу. В ст. 5 послания Иуды некоторые древние рукописи дают чтение — «Иисус» вместо принятого в наших изданиях «господь»[4]; это обстоятельство наводит на мысль о существовании еще одного мифа об Иошуа; впрочем, вопрос неясен. Есть также кое-какие сомнительные данные о существовании в более позднюю эпоху секты иессеев, вероятно, отличной от исторической секты ессеев и основанной, вероятно, на пророчестве Исаии (XI, 1) «об отпрыске от ствола Иессея».
Можно предположить следующий ход исторических событий: секта бедняков, или эвионим, отколовшаяся от ортодоксального иудейства и родственная населению Самарии, существовала в течение всего периода после изгнания, соблюдая какой-то старый еврейский культ и таинство, или слилась с более поздним самаритянским движением. Отсюда могла развиться назарянская секта, известная из истории христизма.
С другой стороны, возможно, что в доримский период существовала секта назареев, почитавшая мессианское имя Иисуса; когда более ранняя политическая форма мессианских чаяний исчезла, эта секта могла превратиться в «эвионим» — «нищих». Самое название этой секты могло привести к тому, что она смешалась или объединилась с еврейскими назореями (назирами) — многочисленной, но текучей массой людей, давших временный обет воздержания. Но эта масса назиров в свою очередь могла стать мессианской и присвоить себе, со свойственной еврейскому духу любовью к словесной символике, мессианскую ветвь «нецер-назар», продолжая называть себя назореями и в старом смысле этого слова.
Действительно, установлено, что некоторые евреи давали обет «стать назореем, когда придет сын Давида»; такие люди имели право пить вино по субботам, но не в будни. К такого рода назореям принадлежали, возможно, участники первых ритуальных трапез христистов. А так как еврейское слово «назир» (по переводу семидесяти — «назореи») означало «священный», «посвященный господу», легко могло случиться, что ранние христиане из язычников просто переводили это слово на свой язык, вместо того, чтобы только его транскрибировать. В этом смысле слово «hagioi — святые» могло в «Деян.» и «посланиях» быть точным переводом термина «назореи».
Однако, в виду сообщения о том, что назореи позднее признали первые две главы (очевидно, позднего происхождения) ев. от Матфея, отвергаемые эвионитами, и в виду того, что в этих двух главах, содержащих рассказ о бегстве в Египет, Иисус является сразу и иудейским и языческим Христом, — можно полагать, что языческое христианское движение оказало влияние на иудейское; благодаря этому ультра-иудейские иезуисты уступили имя «назореев» менее строгим язычникам, которые в то время, вероятно, уже имели греческое евангелие.
В конце концов, так как первоначальный смысл слова «назорей» напоминал или о еврейском обете, — а это было неприятно христианам из язычников и даже многим иудео-христианам, — или о специфически еврейских чертах учителя, и так как, с другой стороны, политическое содержание термина «нецер» (если предположить, что именно этот термин отразился в названии секты) было враждебно Риму, — то могло возникнуть стремление подыскать другое значение для этого термина.
Поскольку язычники привыкли слышать, что еврейских сектантов называют галилеянами, слову «назореи» могли придать новое значение, опирающееся на вымысел о том, что основатель новой веры, родиной которого провозглашен, согласно требованиям мессианства, Вифлеем, воспитан в галилейском местечке Назарет или Назара.
Это предание, таким образом, в действительности вовсе не историческое данное, каким хотят его представить многие историки-рационалисты, а прагматический (объяснительный) миф, пришитый к вифлеемскому мифу. Анализ текста показывает, что всюду, где в евангелиях и деяниях встречается название «Назарет», мы имеем дело с позднейшими вставками в документы.
Как бы то ни было, греческий термин «назарянин» возник отсюда; впоследствии он был в известном смысле навязан евангелиям, особенно евангелию от Марка, которое было, невидимому, отредактировано под римским влиянием в интересах церкви. Естественно, что латинская вульгата усвоила этот термин во всех евангелиях и Деяниях, за исключением истории распятия у Матфея (II, 23). В других случаях тексты почти все без исключения предпочитают форму «назорайос», т. е. назорей или назир.
3. Личность мнимого основоположника.
Даже люди, привыкшие видеть чистый миф в образах таких спасителей, пользовавшихся почитанием в течение многих веков, как Аполлон и Озирис, Кришна и Митра, с первого раза поражаются при мысли о том, что и в личности евангельского Иисуса, так долго пользовавшегося поклонением и любовью половины человечества, нет ничего исторического. Лишь после нескольких поколений исследователей современный рационализм начал сомневаться в реальности учителя, которым он без колебаний заменил неприемлемого полубога предания.
Впервые мифичность этого полубога увидели те ученые, которые устремили свое внимание главным образом на приписываемые ему мифические деяния; но как только они обращались к самому учению, оно опять производило на них впечатление живой речи реального лица. И только после дальнейшего анализа — тщательного изучения текстов — исследователь убеждался в том, как обманчиво в действительности это впечатление.
Дело не только в том, что позднее происхождение евангелий лишает их показания авторитетности (ведь они основаны на более ранних документах), но в том, что, как это можно доказать, они все без исключения явились результатом постепенного нарастания преданий в течение ряда поколений, и даже самые ранние главы их составлены гораздо позже того времени, к которому они. якобы, относятся. Самые древние части посланий Павла не обнаруживают никакого знакомства с биографией или проповедью Иисуса, и это обстоятельство заставляет предположить, что Иисус, каким он является у Павла, относится к гораздо более отдаленной от Павла эпохе, чем это допускает традиция.
4
«Я хочу напомнить... что господь» избавив народ из земли египетской» и т. д. Автор предполагает, что имеющееся в некоторых рукописях чтение «Иисус» вместо «господь» могло быть связано с древним еврейским культом Иисуса, и что замена слова «Иисус» словом «господь» была сделана впоследствии для устранения мнимого анахронизма.