Большая медленная река

— Оно так, — согласился Зорян, — но дураков и раньше хватало, а теперь вменяемых и вовсе чуть. Так что я просто предупреждаю.

— Ладно, услышал тебя. Что дальше?

— Сейчас я отправлю к тебе трос. Есть чем выловить?

— Вверх по течению отправишь?

— Спокойно, друг, всё продумано!

— Чего это у него там, пацан? — озадаченно спросил Ингвар у мальчика. — Посмотри-ка! Это ж игрушка! Детский катер-модель на батарейках! С радиоуправлением — вон, у него пульт в руках. А я думал, у вас всё ламповое… Ну да, цепляет за него бечеву, которой потом можно трос подтащить. Умно придумано. Тащи багор, будем ловить.

По натянутому тросу той же бечёвкой перетащили корзинку, в которой оказалась большая, но всё же условно «карманная» рация.

— Как слышно, приём? — спросил искажённый помехами голос.

— Нормально, в общем, — ответил Ингвар. — Никогда не видел тут компактных раций…

— Я раньше был судовой радист и радиолюбитель. А транзисторная техника уже лет десять как появилась, просто она мало кому нужна была, потому что дорогая. Управление катером я сам спаял, зацени!

— Молодец, уважаю, — похвалил его Ингвар.

— У меня на борту мощная станция, весь мир слышно.

— И что, есть кого слушать?

— Немного нас осталось, но есть. Радиолюбители народ специфический, всё больше одиночки. Кто сразу не погиб, те восстановили трансиверы, нашли генераторы, сидят в эфире. А что ещё делать-то?

— И то верно. И что сообщают?

— Э, нет! — засмеялся Зорян. — Так не пойдёт! Информация — это товар! Только на обмен!

— Да мне особо нечем меняться. Ни товаров, ни инфы ценной… Солёная рыба нужна?

— Рыбы я и сам наловлю. А насчёт инфы — не прибедняйся! Для начала — как тебя зовут?

— Тоже мне, ценные сведения! Ингвар.

— Необычное имя.

— Какое есть. А тебе зачем?

— Ну, надо же как-то к тебе обращаться. А насчёт ценных… Ты на катере не один, а эта посудина слишком мелкая даже для самой маленькой конфликтной дистанции. Это важная информация, друг.

— Случайный природный феномен.

— Но вы не конфликтуете обоюдно, значит, уже два феномена! Один феномен — исключение, два — новое правило! Слухи, что такие, как вы, есть, давно ходят, но я думал, что брехня. Теперь знаю, что нет.

— Тогда выходит, что ты мне должен, — отметил Ингвар. — Взамен попрошу рассказать, что там ниже по течению. Проходим ли фарватер?

— На такой лодочке как ваша — хоть до самого моря. Но туда вам не надо.

— Это почему?

— Побережье смыло огромной волной на десятки километров от берега, а навстречу ей прошла волна от рухнувшей плотины водохранилища. В устье реки теперь мокрая пустыня с выброшенным кораблями и стаи отожравшихся на трупах собак. Нечего там делать, друг. Надеюсь, тебе туда не надо

— Нет, так далеко на юг мы не планировали.

— А куда вы плывёте?

— А ты с какой целью интересуешься?

— Привычка. Люблю собирать информацию. Никогда не знаешь, что пригодится.

— Эта тебе не пригодится, — отрезал Ингвар.

— Опасаешься? Твоё право. Понимаю, человек без конфликтной зоны — ценный приз. Много к чему его приспособить можно, если суметь замотивировать.

— Одни уже пытались, так что не советую.

— Я-то что, но люди бывают разные. И что стало с теми, кто пытался?

— Собакам тоже надо чем-то питаться.

— Принято. А скажи, друг, у вас с мальчиком только друг на друга нет конфликтной реакции? Или ты можешь к любому подойти?

— А не слишком дофига ты хочешь за простое утверждение, что река проходима? Я ведь даже проверить твои слова не могу.

— Так и я твои тоже, друг! Ладно, есть кое-что, что может тебе пригодиться, если вдруг занесёт на юго-восток. Как насчёт инфы об анклаве, где ни у кого нет конфликтных зон? Но не потому, что там все феномены, как вы, а потому, что место такое? Заходит туда человек — и становится нормальным! У них там, говорят, почти нормальная жизнь. Электричество, вода, канализация, всё путём.

— Брехня, небось.

— Источник достоверный. Хотя, как ты прекрасно понимаешь, теперь ты либо веришь на слово, либо нет. Ну, что? Меняешься?

— Да. Мы можем подойти к любому, и нас не замкнёт. Но их замкнёт всё равно, так что пользы от этого не так много, как хотелось бы.

— Ценная инфа. У тебя карта есть?

— Есть.

— Клади в корзинку, я тебе отмечу, где тот анклав.

— Только верни.

— Разумеется… Ты в курсе, что карта у тебя — полное говно?

— Другой нет. Но если у тебя…

— Нет, увы, у меня одна и она нужна мне самому.

— Я мог бы снять копию.

— Нет, друг, извини, это слишком ценная инфа, на такую тебе нечем поменяться. Но солёную рыбу могу сменять на концентрат каши. С разными вкусами!

— Нет, спасибо, я лучше рыбы поем.

— Понимаю, — вздохнул Зорян, — самого достала неимоверно. Особенно та, что со вкусом крамира.

— Пока не попадалась.

— Это тебе повезло, друг. Как будто дохлую крысу сварили в бензине. Вот тебе твоя карта, забирай. Я пометил как мог, вышло приблизительно. А что там ещё за отметки на ней?

— За эту инфу не заплачено.

— Ну, как знаешь. Я всё равно на свою перенёс, авось для чего и сгодится. Информация — дело такое, клочок там, кусочек тут… Как мозаику складывать. Мне кажется, эти отметки — кусочки очень интересной мозаики. В непростых местах стоят. Ладно, приятно было иметь с тобой дело, Ингвар, хотя ты тот ещё темнила. Заводитесь и отваливайте вправо по курсу, так и разойдёмся.

— Без проблем, принимай свой трос обратно.

— Погоди! Сейчас вышлю бонус — пару бутылок отменной сладкой газировки! Выпьете за моё здоровье!

***

— Эй, пацан, поднимай якорь. Нет, я не забыл про лысую, ниже по течению подберём, а сейчас надо фарватер освободить, у теплохода осадка больше. Вот так, молодец. Эй, а что с двигателем? Эй, Зорян, у нас движок заглох! Сдавай назад, быстрее, нас течением тащит! Э… Чёрт, поздно. Бросай обратно якорь, пацан, и тащи «Миротворца». Вон, плывёт, болезный… О, а вот два других за ним сиганули. И правда, ещё двое были, целый экипаж. Наверное, смотрели на нас в иллюминаторы, вот и словили триггер. Но плавают паршиво, лысая не в пример резвее шуровала. Не потопли бы…

— Ну, вот, — сказал Ингвар, укладывая на палубу последнего, — я был нежен как мог. Неловко вышло — встали поторговать, а получили по башке. Техническая накладка. Кстати, кому было велено солярку из канистры в бак перелить? Что ты глазки синие отводишь? Да-да, тебе, мой юный друг. А кто провтыкал этот момент? Тоже ты. Считай, что они от тебя по башке выхватили, предварительно искупавшись. Но извиняться будем позже, а сейчас давай доставим их обратно на теплоход, пока они без сознания. Разложим по каютам и сделаем вид, что так и было. Поднимай якорь, солярку я уже перелил.

— Что там лысая? Нервничает? Ещё бы! Наше поведение с берега выглядит, надо полагать, весьма подозрительно. Как будто я на старости лет опять в пираты подался. Чем не абордаж, ей-богу! — сетует Ингвар, залезая на возвышающийся над ним борт теплохода. — Сейчас верёвку скину, привязывай этих горе-моряков. Да не так, ты что! Подмышками пропускай… Нет, сейчас сам спущусь, погоди. Вот так, так и так — называется «беседочный узел». Запомни, пригодится. Мы ещё сделаем из тебя настоящего матроса!

— Ух, этот был тяжёлый! Чуть спину не сорвал. Залезай, пацан, посмотрим, что тут у них интересного. Но сначала растащим их по каютам и запрём. Нет, давай вместе. Хотя бы ноги тащи, чтобы не волочились!

— Вот, это точно капитанская каюта. Во-первых, самая большая, во-вторых, рядом с радиорубкой. Затаскиваем Зоряна. Да, радиохлама у него и правда полно. Жаль, я не разбираюсь, было бы интересно послушать эфир. Эта каюта, скорее всего, механика — вон, комбез замасленный валяется. Который из этих двоих механик, несложно опознать по рукам. Смазка не отмывается. Тащим его сюда. Значит, методом исключения, следующая открытая каюта второго парня. Здоровый чёрт, накачанный. Нам повезло, что плавает плохо, и пока до нас доплыл, уже вымотался. Такого угомонить было бы непросто. Всё, запираем. Будем уходить — откроем. Нет, мы не сразу уйдём, пацан. Неужели тебе не интересно, что у них тут есть? Лично мне — ещё как интересно. Раз уж я ненароком взял это судно на абордаж, то надо хотя бы посмотреть, что за приз достался. Пошли на экскурсию, пацан!