Пацан

— Определённо нет, — кратко ответил Ингвар.

— Тогда я сейчас подниму чехол.

Тодор закрутил одну из катушек, закреплённых на стене. Верёвки, привязанные к катушке, натянулись. Тряпка с клетки поднялась в воздух и повисла над ней.

— Здравствуй, Мила, — сказал он. — Этот человек хочет посмотреть на тебя.

— Отпустите меня, пожалуйста! — жалобно попросила худая замурзанная блондинка с огромным животом.

Она одета в грязный махровый халат, который ей мал, под ним ничего нет, живот выпирает наружу большим мячом.

— Мы много раз говорили об этом, Мила, — отвечает Тодор, — Всё делается для твоего же блага.

— Но у меня вот-вот начнутся роды! Живот уже опустился! Вот-вот воды отойдут! Я же умру! И ребёнок умрёт! Я ведь убью его, когда увижу, да?

— Мы не знаем этого точно, Милана. Родов после катастрофы мы пока не фиксировали, возможно, ты первая выжила беременной.

— Боже мой, за что вы так со мной? Как можно быть такими безжалостными?

— На нас легла тяжкая ноша, возрождение человечества! Нет такой цены, которую нельзя за это заплатить!

— Но это же бессмысленно, ребёнок умрёт!

— Ты недооцениваешь Митрида, Милана! Он послал к тебе человека, который примет роды! Ты выпьешь снотворное, а потом он даст тебе наркоз, чтобы ты не проснулась.

— Он же убьёт ребёнка!

— Мы нашли уникального человека! Человека, который не имеет триггер-агрессии! А ты всё ещё не ценишь нашу заботу!

— Я правильно понимаю, — удивлённо спросил Ингвар, — что этот человек я?

— Да, разумеется. Кто ещё сможет принять роды и не убить ребёнка, как только увидит?

— Я не врач.

— Глупо было бы надеяться, что нам повезёт настолько! Но мы предоставим вам подробнейшую инструкцию! Её специально для вас написал по памяти Митрид.

— Он медик?

— Почти. Он квалифицированный ветеринар.

— Очаровательно, просто очаровательно. Ветеринар это прекрасно. В конце концов, он ведь мог оказаться и сантехником, верно? Ладно, допустим всё пройдёт благополучно, ребёнок выживет. Что дальше? Вы не сможете держать мать под наркозом вечно. Что будет, если она, придя в себя, первым делом попытается его убить?

— Мы надеемся, что материнский инстинкт окажется сильнее триггерного хотя бы в случае новорождённого. Младенцы не полноценные люди, может быть, агрессия на такое маленькое и не имеющее сознания существо не сработает. Митрид считает, что это возможно.

— Митрид, значит, считает… — задумчиво повторил Ингвар. — Тот, который ветеринар. Угу. Допустим. А если нет? Если мамаша вместо того, чтобы кормить ребёнка, попытается его сожрать?

— Тогда вам придётся позаботиться о младенце самому.

— У меня слабовато с лактацией.

— У нас есть небольшой запас сухой молочной смеси. Кроме того, мать сможет сцеживать для него грудное молоко.

— У меня нет времени ждать, пока он вырастет достаточно, чтобы сбежать.

— Тогда он погибнет от голода, — пожал плечами Тодор, — мы планировали, что в будущем детьми будут заниматься те, кого мы сейчас приучаем к сокращению триггерной дистанции. По расчётам Митрида, к тому моменту, когда остальные женщины родят, мы уже завершим этот эксперимент. К этим родам мы, разумеется, не успеваем. Но ваша помощь хотя бы даст ему шанс, не так ли? Без вас он погибнет точно. Так вы поможете этой женщине?

— Я же получил от вас солярку? Я привык выполнять обязательства.

— Рад, что мы договорились!

— А уж я-то как счастлив… А что там с последней, новенькой?

— Хотите на неё посмотреть?

— Пока роды не начались, делать всё равно нечего.

— Хорошо, сейчас подниму чехол…

Заскрипел барабан, наматывая верёвку. Тряпка поползла вверх.

— Привет, Лысая Башка, — задумчиво поздоровался Ингвар.

Глава 9. Акт гуманизма

— Знакомы с ней? — спросил Тодор.

— Виделись, — коротко пояснил Ингвар, рассматривая бритую женщину издали, — но тогда у неё на башке было на одну шишку меньше.

— Договориться не получилось. Она не очень контактная.

— Поэтому вы её оглушили и посадили в клетку?

— Именно. К сожалению, она отказалась также принимать снотворное и не ест пищу с ним. Мы решили не давать ей пить ничего, кроме воды с препаратом, но она её выливает. Вторично оглушить её не получается, очень ловкая и подвижная. Видите синяки на плечах и руках? Закрывается и уворачивается. Крайне эгоистичное поведение.

— И что вы собираетесь с ней делать?

— Надеемся на вашу помощь. Видите, у неё клетка другой конструкции? Это очередная гениальная идея Митрида. Задняя стенка сдвижная, её можно дистанционно притягивать к передней, фиксируя объект между двумя решётками. В результате женщина потеряет подвижность, и вы сможете сделать ей инъекцию снотворного.

Я?

— А кто ещё? Остальные не смогут приблизиться, не впав в триггерную агрессию.

— То есть я её вырублю, а вы изнасилуете?

— А вы сами хотите? Извините, но право первенства всегда у Митрида, его генетический материал признан наиболее ценным для передачи в потомстве. Если вы останетесь и вольётесь в общину, мы внесём вас в график. Возможно, с приоритетом.

— Какая славная перспектива…

— Я же говорю, община — это шанс! Мы возродим Человечество!

— Да-да, я уже понял… Дивное выйдет общество, всем на зависть.

— У меня воды отошли! — жалобно сказала беременная блондинка. — И, кажется, начинаются схватки… Вот, опять! Ой, как больно…

— Сейчас, сейчас, — засуетился Тодор, — кладу тебе таблетки и бутылку с водой. Прими три, потом постарайся расслабиться и уснуть. Вот, уже едут к тебе!

Он потянул за верёвку, по полу покатилась маленькая колёсная тележка. Когда она подъехала к клетке, женщина просунула руку сквозь прутья и взяла бутылку с водой и три розовые таблетки.

— Это точно поможет? — спросила она. — Не слышала о таком снотворном, чтобы даже при родах не проснуться… Оно не навредит малышу?

— Это просто снотворное, не очень сильное. Как только ты уснёшь, этот человек отнесёт тебя в другое помещение и там уже даст наркоз. Проснёшься уже мамой!

— Вы же не обманываете? — грустно спросила девушка. — Впрочем, выбора у меня нет…

Она проглотила таблетки, запила водой и улеглась на грязном матрасе.

— У вас минут десять на подготовку, — сказал Ингвару Тодор. — Вон там дверь, эта комната, которую мы используем для оплодотворения, но я подготовил её для родов. Пока не входите, сейчас через другую дверь туда принесут горячую воду. Всё остальное уже там: инструменты, чистые простыни, антисептик, инструкция от Митрида. Вы выглядите как человек с крепкими нервами, уверен, вы справитесь.

— А это что за гибрид гинекологического кресла с дыбой? Зачем на нём ремни? — просил Ингвар, заглянув в дверь.

— Для фиксации. На тот случай, если оплодотворяемая проснётся и сработает триггер. Снотворные не очень надежны…

— Но ведь тогда триггер сработает у обоих?

— Приходится расставлять приоритеты, знаете ли. Мы не можем рисковать Митридом. Всё, Милана уснула. Перенесите её на стол и тщательно зафиксируйте ремнями.

— Зачем? Ведь наркоз… Ах, да, позор моей наивности. Нет никакого наркоза, верно?

— Конечно, нет. Впрочем, даже будь у нас такое оборудование, вы всё равно не анестезиолог. Но не волнуйтесь, ремни вполне надёжны, женщины ни разу не смогли вырваться, хотя в приступе агрессии их сила увеличивается.

— И часто вы это проверяли?

— Случалось, — уклончиво ответил Тодор, — Митрид иногда… увлекается. От боли они просыпались, но фиксация весьма надёжна. Не отвлекайтесь, у вас мало времени, как только схватки возобновятся, она очнётся.

Ингвар открыл клетку, поднял уснувшую женщину на руки и осторожно перенёс на стол.

— Я буду наблюдать отсюда, — сказал Тодор, — комната слишком мала, чтобы войти туда с вами.