Страница 115 из 127
Быстрый прогресс западноевропейской интеграции, завоевание влиятельных позиций в мировой экономике Европейским экономическим сообществом и странами Азиатско-Тихоокеанского региона во главе с Японией побуждали латиноамериканские государства наряду с региональной интеграцией добиваться подключения к высокоразвитой экономике США и Канады, с тем чтобы ускорить собственное развитие и в перспективе стать частью мощного интеграционного объединения в масштабах всего Западного полушария, способного занять ведущие позиции в мировом хозяйстве. В этом были заинтересованы со своей стороны США и Канада. Идея экономического сближения с северными соседями стала оживленно обсуждаться в Латинской Америке в 1990 г. Президент США Джордж Буш 27 июня 1990 г. выступил с идеей «нового экономического партнерства» в Западном полушарии. Он предложил создать зону свободной торговли и инвестиций в составе США, Канады и Латинской Америки, которая бы заложила основы Межамериканского общего рынка. В Межамериканском банке развития предполагалось создать специальный фонд для финансирования экономических программ в латиноамериканских странах и частично списать долг тех стран, которые энергично встанут на путь «либерализации» экономики и внешней торговли. Инициатива Буша встретила позитивные отклики многих латиноамериканских правительств.
Мексика в 1990–1991 гг. начала переговоры с США о создании Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) с участием Мексики, США и Канады. Договоренность об этом была достигнута в 1992 г. и вступила в силу с 1 января 1994 г.
Ряд латиноамериканских республик изъявил намерение подключиться к этой зоне через систему двусторонних и многосторонних договоров о свободе торговли с Мексикой и друг с другом и в перспективе с США. В 1991 г. были подписаны соглашения о свободе торговли Мексики и Центральной Америки, между Мексикой и Чили, а в 1993 г. между Мексикой и Венесуэлой. Зона свободной торговли должна была объединить участников «Группы трех» (Мексика, Венесуэла, Колумбия). В декабре 1992 г. аргентинский президент Менем заявил, что приоритетной целью МЕРКОСУР должна стать интеграция этой организации с Североамериканской зоной свободной торговли и создание в дальнейшем общеконтинентального интеграционного объединения. Бразилия же предпочитала не спешить с реализацией таких планов, сосредоточив усилия на укреплении МЕРКОСУР и интеграции Южной Америки, где Бразилия смогла бы играть доминирующую роль.
Развитие социально-политической борьбы в новых условиях. Сложные процессы происходили в 80-е – начале 90-х годов в общественно-политической жизни латиноамериканских государств, в партийно-политической борьбе, в развитии массовых движений. Организации трудящихся, левые и революционные силы активно участвовали в борьбе, приведшей к падению военных режимов, но не смогли стать ее ведущей силой. Сказались последствия стратегического поражения революционных движений в 70-е годы, урон от репрессий, а также изменение ситуации в регионе и в мире. Основные массы населения поддержали умеренные реформистские и демократические партии. Реформизм, ненасильственные действия, поиски национального согласия оказались эффективными в переходе к представительной демократии и укреплении конституционных институтов.
Однако негативные последствия политики капиталистической модернизации чувствительно отражались на уровне жизни и социальных правах трудящихся и стимулировали забастовочное движение. Основными центрами массовой стачечной борьбы во второй половине 80-х годов были Аргентина, Бразилия, Перу и Уругвай, где ежегодно бастовали свыше 20 млн. человек (не считая повторных выступлений). Частым явлением здесь были всеобщие забастовки. Значительными масштабами стачечной борьбы отличались также Эквадор, Доминиканская Республика, Боливия. В странах с более стабильной обстановкой, устойчивым конституционным режимом и широким влиянием идей классового сотрудничества (Мексика, Венесуэла) забастовка как форма борьбы применялась меньше.
Упорное стачечное движение в ряде случаев вело к смягчению социальной политики правительств, заставляло их считаться с интересами и правами трудящихся. Оно побуждало правящие круги более настойчиво сопротивляться давлению международного финансового капитала, добиваться удовлетворительного решения проблем внешнего долга. Однако нередко бастующие выдвигали экономические требования, в принципе справедливые, но завышенные по сравнению с реальными возможностями, и тогда забастовочная борьба и принятие требований рабочих усиливали дестабилизацию обстановки. Это было характерно для Боливии периода правительства левых сил (1982–1985), для Уругвая в 1988–1990 гг.
Ведущим по численности региональным профсоюзным объединением оставалась реформистская Межамериканская региональная организация трудящихся (ОРИТ). Общая численность ее профсоюзов (включая США и Канаду) в 1985 г. достигала 32 млн. человек, из них в Латинской Америке – около 13–14 млн. В нее входили крупнейшие национальные профцентры – Конфедерация трудящихся Мексики (5,5 млн. членов), Всеобщая конфедерация труда Аргентины (4 млн.). Конфедерация трудящихся Венесуэлы (1,5 млн.) и др. В латиноамериканских профсоюзах ОРИТ в 70–80-е годы получили преобладание национал-реформистское и социал-демократическое течения, хотя определенное влияние сохранила и американская АФТ – КПП. Усилилась политизация профсоюзов ОРИТ, сыгравших важную роль в борьбе против диктаторских режимов, за демократию и права трудящихся.
Более 5 млн. человек объединял Латиноамериканский профцентр трудящихся (ЛАПТ), в который входил ряд профсоюзов Бразилии, Венесуэлы, Колумбии, Гондураса, Коста-Рики и других стран. В условиях спада революционного движения с середины 70-х годов ЛАПТ стал склоняться к более умеренным позициям, в нем усилилось влияние христианско-демократического движения.
Постоянный конгресс профсоюзного единства трудящихся Латинской Америки (ПКПЕТЛА), объединявший левые профсоюзы и переживавший в середине 70-х годов трудные времена, в 1985 г. насчитывал 6 млн. членов, из которых 3 млн. приходилось на профсоюзы Кубы. Из остальных крупнейшими были Всеобщая конфедерация труда Перу (1 млн.). Боливийский рабочий центр (0,7 млн.), профсоюзы Никарагуа.
Все три профсоюзных объединения выступали в защиту интересов трудящихся, за расширение их прав, против диктатур, за демократические свободы, решение проблем внешнего долга с учетом интересов рабочего класса, участие трудящихся в планах экономического и социального развития. Но организационный и идеологический раскол мешал их совместным действиям. При этом ОРИТ и ЛАПТ делали акцент на достижении взаимопонимания между трудящимися, государством и предпринимателями, ПКПЕТЛА – на активных классовых выступлениях и радикальных решениях стоящих проблем.
Некоторые крупные национальные профцентры и отдельные федерации были автономными, что облегчило им задачу объединения трудящихся независимо от идеологических различий. Среди них были Единый профцентр трудящихся Колумбии (0,7 млн. членов), образованный в 1986 г. в результате объединения руководимой коммунистами конфедерации с автономными профсоюзами, уругвайский профцентр (250 тыс.), воссозданный под руководством коммунистов и их союзников после восстановления конституционного режима, унитарный профцентр трудящихся Чили (300 тыс.), восстановленный в 1988 г., в котором сотрудничали христианские демократы, социалисты и коммунисты. Имелись крупные автономные профсоюзы умеренного тред-юнионистского направления.
В результате осуществления жестких экономических реформ в начале 90-х годов позиции профсоюзов оказались ослабленными. Уменьшилась их численность, снизилась эффективность рабочих выступлений. Среди значительной части трудящихся росли апатия и чувство безысходности. Перестала быть центром массовых общенациональных забастовок Аргентина. Тем не менее в ряде стран политика решения экономических проблем за счет трудящихся встречала их упорное сопротивление. Всеобщие забастовки за пересмотр политики приватизации, против массовых увольнений и сокращения реальной заработной платы в 1992–1993 гг. состоялись в Боливии, Перу, Эквадоре, Сальвадоре. В Уругвае в 1992 г. прошло б всеобщих забастовок.