Путь к Дому

Еще три дня ушло на различные маневры, при этом мы делали вид, что не замечаем сторонних наблюдателей и их интерес. В конце третьих суток они решились на открытые агрессивные действия — окружить нас и не дать возможности уйти. На утро четвертого дня старший одной из групп вышел на связь и потребовал сложить оружие и быть готовыми к досмотру для проведения какого-то расследования. Все таки это по наши души, хотя после отхода семьи Ош без преследования и так все было очевидно. Понятно, что мы его послали и ждали нападения на предварительно подготовленных позициях. Место тчательно подбирали и готовили три наших главных боевика Конопатый (общее руководство), Тим (минирование), Моту (разведка и диверсионные действия). Сестренка за все эти дни практически "обжилась" в лагерях противников. Ей удалось подключить "жучки" к их инфосистемам и ОрДо, которые совместно курочили РД и конопатый. Мы знали практически все про них и их возможности. Все наши действия до прямой атаки были направлены на то, чтобы скрыть все наши возможности и моей сестры. как и ее саму. В этот поход у нее было личное задание — весь поход не проявлять себя для окружающих и "прокачивать" навык скрытности и возможности проникновения на различные объекты незамеченной и для разведывательно-диверсионных действий.

В результате противникам пришлось спешиться и атаковать нас без поддержки своей техники. Наш позиции были на довольно высоких холмах с крутыми склонами и плохо проходимыми подходами из-за крупных камней, глубоких оврагов, и различной растительности. Сами сюда попали путем «подскока». В это время наш легкий экипаж с двумя семейными биомехами изображал достопримечательность местного пейзажа в стороне от наиболее удобного направления атаки. Они замаскированные в засаде сидели уже практически вторые сутки. Но первая скрипка досталась сестренке, которая уничтожила во вражеских коррах средства связи и заблокировала работу штатных ОрДо, так что горемыки не могли ни с кем связаться и вынуждены были работать ручками без коррекции и автоуправления.

Как только враги вошли в зону прицельной стрельбы из ланза на коррах, мы открыли огонь. При этом старательно не замечали группы противника, заходящей нам в тыл. Атаковавшие в лоб изображали активность, стараясь сильно не подставляться. Они ждали, что засадный отряд справится с нами самостоятельно. Но им было невдомек, что те сами лезут на заранее подготовленное минное поле и мы только ждем, когда они сунутся туда все. В это время у основной группы нападавших в тылу зашевелился «ландшафт» в виде нашего легкого бронехода и двух биомехов, старающихся занять оптимальную позицию, позволяющую накрыть всех сразу.

Когда последний неторопливый гад все же соизволил заползти на мины, задолбались ждать и хотели подсказать лучший маршрут, наши валькирии в своих доспехах устали изображать косых и криворуких бойцов. Но всему наступает конец, так и ожидание подошло к логическому завершению. Одновременно с подрывом минного поля крупнокалиберные Си-ланза открыли прицельный огонь по скорректированным данным «засадной» группы. В это время Фолия, я и Роуза бросились в ближний бой на неудачников с минного поля. А Гууставо доказали, что нервная и переживающая девушка при соответствующих возможностях представляет очень, ОЧЕНЬ, большую опасность для обидчиков. Пока Конопатый на МРБ-25 с Тимом и биомехами в десантном отсеке добрались до противника, то вынуждены были защищать сдающегося деморализованного противника от гнева наших валькирий. Очень сильно разнервничались и не хотели повторения печального опыта. По горячим следам Конопатому с Тимом при поддержке Моту и быстро сообразивших и включившихся в игру девчонок удалось узнать много интересного. В это время я на пару с Фолией и Роузой буквально смели остатки наиболее боеспособной части нападающих. Минное поле не сильно их потрепало, но вот стремительность нашей атаки и ужасающая эффективность от наших сработанных, на грании интуитивного понимания друг друга, дейсвий для них оказались фатальными. Из пленников вытряхнули следующее — являются дикимипоисковиками, не брезгующие разбоем, и на нас получили анонимную наводку из… Песчаного лагеря.

Больше всего возмущалась Роуза, так как ей даже не удалось применить свой дар, как из нападавших выживших не осталось. Она потом весь вечер дулась, а Тим ее пытался успокаивать. Смотря на эту картину и поле сражения, вернувшиеся члены Ош с опаской глядели на нас, особенно на парочку Роузы и Тима и их разговор. Их старший даже подходил к Фолии и уточнял — правда ли они расстроены тем, что врага было мало, а имеющихся быстро и легко уничтожили, и не захотят ли эти двое утешить свою жажду смертей за их счет. На это Фо с максимально серьезным лицом говорила, что им нечего опасаться в случае, если не будут их злить. А там уж как получится, ведь никто не станет между добычей парочки из хищника и маньяка. Короче, образ полных отморозков удалось донести и до союзников, и до врагов.

С первыми мне в дальнейшем получилось перевести весь негатив в положительное русло и донести мысль, что мы смертельны для последних, но с такими же безумством и силой готовы биться за друзей. К концу переговоров возле костра старший группы извинился за недоверие и расплакался. Почему? Он по-хорошему очень завидовал свой родной сестре по отцу, что той так повезло с новой семьей и начал со мной вести переговоры о матримониальных планах уже своего сына на мою дочь. С этим юношей был тут же познакомлен и ознакомлен с биографией, достоинствами и положительными сторонами характера. В попытке отбиться, я заявил, что готов к продуктивному диалогу только тогда, когда кондидат будет иметь два высших образования и деяние, достойное главы дома. Честно говоря, думалось, что это не выполнимые требования. На это Фиол Учита Ош, так звали брата Фолии, только задумался и уточнил мое принципиальное согласие на заключение брачного договора в случае выполнения договора. По-пьяни дал полное согласие, единственное дополнение — молодые должны познакомиться и испытывать друг к другу только положительные чувства. Нахер мы брали этот алкоголь!

Когда про это рассказал остальным, то был банально бит! За то, что без их согласия сосватал «нашу доченьку»! Все сразу проявили назойливый интерес к будущему потенциальному супругу «нашей Наюшки» и, подлецы, сразу растрезвонили информацию всем заинтересованным сторонам. Родители Фолии были рады и начали активно подыскивать достойное деяние. Понятно, что мнение будущего жениха всех не сильно интересовало. Когда смог с ним поговорить, а звали его Фолист Фиол Ош, то он не был против, так как слышал о Нае только достойное и был бы не против стать супругом и содеять равные ей деяния. Ну вот, уже и доченьку сосватал. Даже боязно отвечать на вызовы. Отдельной статьей шел разговор с моими родителями и сестрами — они, почему-то, считали, что только у них эксклюзивные права на брачные переговоры на Наю! Самым тяжелым вышел разговор с самой дочерью: она не истерила, а просто попросила всю возможную информацию по «суженному» и сказала, что все дальнейшее по этой теме будет обсуждать только с «женсоветом» и попросила меня больше не помогать в этом. Хоть и не ругали, но ощущения были какие-то непривычные и не понятные. Страшно понимать, что твоя деточка выросла и у нее свои взгляды на будущее. Короче, с будущими родственниками я пошел пить снова и жаловаться на свою судьбинушку. Как-то незаметно к нам сначала присоединился Тим, затем Конопатый. Как все остальные оказались вовлечены в процесс всеобщей попойки, я уже не помнил. Знаю только, что за нашу безопасность отвечал РД и Моту. РД, как обычно, опять кого-то подстрелил. Лучше бы он промахнулся!

Утром меня, видимо и остальных, разбудил громкий и жуткий мат Конопатого сразу на пяти языках. Ругался он на гениальность в стрельбе РД, на свою невозможность предусмотреть последствия самостоятельности ОрДо, на ужасность юмора святого Эрая и злобность темных духов. Как выяснилось, нашим дежурным удалось засечь и сбить высотный(!) легкий бронелет из Эн-ланза наших корров. Моту Конопатый отправил к месту предполагаемой посадки/падения бронелета. Так же настоятельно просил РД молиться, чтобы никто не погиб. Нас как раз разбудил громкий и эмоциональный, со стороны Конопатого, диспут о возможностях и практической силе молитв в исполнении искусственного интеллекта.