Время перемен

И Рем уже имел честь наблюдать, как эти ребята ими пользуются. Мальчики Флоя — вот кто это были! Один из офицеров поднес ко рту медный рупор и выкрикнул:

— Эй, на каракке! Назовите себя и цель прибытия к острову Любви! Или будете атакованы!

Аркан перегнулся через борт:

— Баннерет Тиберий Аркан с дружиной в гости к доброму другу виконту Флою!

На головном скампавее на секунду замешкались, а потом раздались короткие команды — и тетивы скорпионов были ослаблены, а экипажи и солдаты — занялись обычными делами, уже не готовясь к бою.

— Ложитесь в дрейф, мы возьмем вас на буксир. На парусах по шхерам не пройти, угробите корабль! — расстояние между судами уже позволяло слышать друг друга. — Господин предупреждал, что может появиться кто-то из Арканов… Ваша помощь будет не лишней — ублюдки Массакра периодически наведываются в эти воды, мы практически на осадном положении.

Аркан на это ничего не ответил, но глубоко задумался: он ведь предполагал сам просить помощи у Флоя, но получалось все несколько иначе… Однако от предложения буксировки отказываться было в любом случае глупо, и он махнул рукой Ирвингу:

— Командуйте.

— Спустить паруса, кх-х-х-х… — просипел тот.

Его голос едва-едва начал восстанавливаться, и потому все команды дублировал кто-то из сержантов.

— СПУСТИТЬ ПАРУСА!!! — рявкнул Шарль так, что и мертвый бы услышал.

Матросы засуетились, принимаясь за работу. Нужно было успеть войти в гавань до наступления темноты.

Он просто взял — и воплотил самые пошлые, самые банальные мечты о рае, этот Флой! Самое похабное понятие, которое представляют себе пьяницы в кабаках и торговцы подсолнечными семечками и орехами на рынке.

Всё было как на бесталанных росписях деревенских оптиматских церквушек. Фруктовые деревья — частью в цвету, частью с гнущимися от спелых плодов ветвями. Прекрасные девы в белых одеяниях, музицирующие в их тени, и подносящие изысканные яства и напитки. Ручные птицы и звери, изящные беседки и роскошные павильоны, кристально чистые фонтаны, изумрудная трава…

Конечно, зимой всё это выглядело немного тускло, да и одеяния ангелочков были потеплее, и цветов — поменьше, но всё-таки, всё-таки… Рем Тиберий Аркан и его верная дружина стояли на белоснежной пристани, украшенной мраморными скульптурами и арками и не могли понять — это сон или явь?

Всё началось с той самой золотой цепи, которая преграждала путь кораблям во внутреннюю часть острова. Конечно — она была лишь покрыта сусальным золотом, а изготовлена из стали. Но всё равно — производила неизгладимое впечатление, как и колоссальная, пятидесяти локтей в высоту, статуя прекрасной полуобнаженной девушки с фонарём в руках у входа в гавань. Из фонаря лился поток магического света — это был маяк! А теперь еще и райские сады с гуриями… Для битых жизнью, прошедших огонь и воду мужиков подобное зрелище было сродни крепкому удару под дых.

— Проняло? — усмехнулся тот самый морской офицер — идеально выбритый, с роскошным плюмажем на шлеме. — Вот такой у нас хозяин. Кого угодно пробирает. Ульрих! Проводи людей баннерета в пансионат, а мы — к виконту.

Вместе с Ремом к главному гедонисту и сибариту Аскерона на прием отправились Оливьер и Патрик Доэрти. Сухарь и сержанты клятвенно обещали, что постараются всеми силами удерживать бойцов от глупостей, а местные расфуфыренные стражи с глазами убийц только усмехались, и уверяли — не надо никого удерживать: в свободное от службы время глупости на острове Любви только поощряются.

Вот этого Аркан понять не мог: все эти молодчики с протазанами в шелковых мундирах и вызолоченных панцирях — как они тут оказались? Совершенно очевидным было то, что многие из воинов Флоя видали огонь и воду, и руки у них были по локоть в крови, а остальные обучались владению оружием и прочим смертоубийственным премудростям со всей серьезностью. Как можно было сочетать все эти кружева и финтифлюшки с непоколебимым боевым духом и отличными воинскими навыками и дисциплиной?

Рем и спросил это у местного владыки — Флоя, когда он появился на горизонте — как всегда великолепный, в щегольском наряде и отличных сапожках, и с хорошим настроением:

— Как-как ты сказал? Финтифлюшки и боевой дух? Тиберий, дорогой, ты всё такой же чудесный парень, ха-ха-ха, — запрокинув голову назад рассмеялся вельможа. — Каждый сходит с ума по своему, понимаешь? Разница между мной и дю Массакром только в том, что я схожу с ума исключительно в рамках своего острова и своего поместья, и с теми людьми, кому нравится мой вариант безумства Знаешь, один из прежних сказал: "быть можно дельным человеком…

—… и думать о красе ногтей", — закончил за него Рем.

— Хо-хо! Мальчик мой, я рад что выбрал твою сторону в этой войне! Этот дю Массакр совершенно не разбирается в поэзии — ни в имперской, ни в прежней! Он грубиян и варвар, а срифмовать может разве что «сиськи» и «письки»! — Флой даже в ладоши захлопал. — Вина, ангелочки, подлейте нам вина! Не стесняйтесь, эти красавчики соскучились по теплу, ласке и красоте, так что, девочки, у вас сегодня праздник!

Девочки оценивающе осматривали Аркана и его спутников, и понимающе переглядывались между собой.

— Кстати о войне, — попытался привести мысли в порядок Рем. — Ваш офицер говорил, что мы прибыли вовремя — требуется помощь…

— Ах, это… Да, да… — сразу же поскучнел Флой. — Девочки, вино в сторону — сначала принесите мне ту большую карту со стены кабинета и позовите Люция и Светония. Мы вместе с нашими союзниками будем планировать войну!

XXV

Ситуация для виконта складывалась пугающая, Флой мог потерять всё. Могущество и богатство этого неординарного вельможи, зиждилось на четырёх китах: жемчуг, морские деликатесы, каботажная торговля по Последнему морю и сдача в аренду недвижимости и кораблей. Дю Масскар и Закан планомерно перекрывали ему воздух: доходные дома и особняки в городах герцогства подвергались погромам и пожарам, гёзы совершенно случайно именно в это же время принялись охотиться на суда под знаменами с гербами Флоя, а деревеньки ловцов жемчуга были заняты наемной пехотой барона. Удар был превентивным — не скрывая своей неприязни к «невыносимому дикарю и хаму» дю Массакру, Флой демонстративно устранился от политики, и перебрался на остров, чтобы показать — на скипетр он не претендовал. Но парочка мерзавцев решили под шумок развязывающейся феодальной войны посчитаться с еще одним возможным конкурентом и принялись атаковать его активы.

— Они совершенно точно платят гёзам! — картинно всплеснул руками Флой. — Это так подло, так гнусно — вовлекать в наши дела популяров… Хотя… Гм, я в общем-то тоже популяр, наверное… Не знаю. К популярам себя причислял мой незабвенный батюшка, это который покойный брат нынешнего герцога. Умер от того, что выпил галлон паленого самогона и съел шесть фунтов плохо прожаренного мяса, на радостях от того, что я родился. А матушка испустила дух, заразившись сифилисом от какого-то немытого конюха, через полгода… Они как-то не успели мне сказать, к какой конфессии я принадлежу, а я потом не интересовался этими вопросами. Зато я очень интересовался качественной пищей и напитками, и чистенькими девочками, м? Ну, да ладно, не о девочках мы тут разговариваем, увы, увы… С сопровождением караванов, положим, неплохо справляются Люций и Светоний, мои храбрецы. Они дубасят гезов, если те пытаются напасть на торговые корабли моих партнеров — шести скампавей вполне достаточно, чтобы обеспечить безопасность прохода судов отсюда и до Бивня. Но если мы снизим активность и выделим боевые корабли для десантной операции — то эти совершенно невоспитанные пираты снова начнут поджигать и грабить беззащитных торговцев! А это просто недопустимо, я ведь тогда потеряю не только деньги, но и доверие… Но и оставить без помощи моих славных подданных на материке — немыслимо! Понимаешь, дорогой Тиберий, там, в этих приморских деревушках есть традиция — ловлей жемчуга занимаются только молодые девушки и женщины. Они раздеваются донага, натирают своё тело маслом, и легким грациозным движением ныряют в морские глубины с борта лодки, которой управляет их возлюбленный или муж… Это чудесные места и прекрасные люди скажу я вам… Мы ведь не можем оставить их на милость негодяям дю Массакра!