Время перемен

— Бывают, но недолго, — ушел от пикировки парень. — Или умирают, или просят лишения сана и возвращения к мирской жизни. Или — их низвергают экзархи.

— И что, теперь каждому северянину поставят клеймо на грудь и проведут реморализацию? — продолжала допытываться Сибилла.

— А ты вправду думаешь, что клеймо стоит у каждого ортодокса?

— А разве нет? — кажется, удивление волшебницы было неподдельным, она даже тряхнула гривой медно-рыжих волос.

Аркан засмотрелся на это привлекательное зрелище, и задумался, не откроет ли сейчас ей некую сокровенную тайну, но потом отмахнулся мысленно от таких предположений: это можно было узнать совершенно свободно, и даже удивительно, что такая образованная женщина не поинтересовалась обычаями общества, в котором живет уже многие годы… С другой стороны — она жила в городе Аскерон, а там оптиматов было гораздо больше, чем ортодоксов, тем более — в высшем свете. Кого интересуют традиции простолюдинов и провинциалов, верно?

— Клеймо ортодокс ставит тогда, когда считает себя готовым для этого. Некоторые получают его на смертном одре, другие — даже после смерти, если пишут об этом в завещании.

— А зачем тогда…

— Послушай, Сибилла, скоро сюда прибудет миссия из Аскерона, ты просто можешь взять у них «Катехезис» — там в вопросах и ответах всё это изложено достаточно доходчиво.

— Да нет! — скорчила гримаску волшебница. — Почему ты сделал выбор в пользу клейма в столь раннем возрасте? Пятнадцать лет — это ведь даже не молодость, это самый конец детства… Ты что, не понимаешь, какие возможности открывает использование магии? Добровольно лишить себя лучшей медицины, оружия, связи, множества удобств, которые повышают комфорт и качество жизни…

Рем печально усмехнулся:

— Как будто у нас есть выбор… — а сам думал над тем, что волшебнице откуда-то известны весьма конфиденциальные семейные дела Арканов, и при этом она не посвящена в главную тайную. И это было весьма странно.

— У нас? Что значит — у нас? — Сибилла прищурилась.

— У нас — значит у нас, у Арканов, — он предпочел закончить разговор, который уходил в нежелательное русло. — Взгляни, вон Матиас Линдстрём и вправду пришел, и слушает, разве что в рот не смотрит моему братишке…

Флавиан рассказывал о Первой Гавани, «Уставе надлежащем» и становлении Империи Людей, и саами слушали, не взирая на ночную тьму и опустившийся на землю мороз. И мрак отступал, разгоняемый светом фонарей и факелов саами, и холод не доставлял им неудобства, как будто слова молодого священника согревали их тела.

— Нам придется добираться в Аскерон по морю, — Сибилла проговорила это будничным тоном, как нечто само собой разумеющееся. — Между Монтаньяром и дю Пюсом — война, порталом я смогу воспользоваться очень не сразу, так что остается только этот вариант.

Рем отставил кружку с медом в сторону:

— Ты планируешь возвращаться домой так скоро?

— В герцогстве творятся слишком серьезные дела, чтобы кто-то из нас мог остаться в стороне.

— Предположим… — Аркан и сам подумывал над отъездом, но оставлять брата до прибытия подкрепления не считал возможным. — Но как же Микке?

— Медвежонок будет слишком занят, — улыбнулась Сибилла. — Он отправится в поход на селения синелицых, а потом ему придется иметь дело с оскорбленными популярами. Поверь мне — этот ваш Надод Пилтник так распишет свои приключения на Севере, что разнаряженные как петухи мужчинки с Северо-Востока воспылают праведным гневом и получит законное оправдание для того, чтобы грабить побережье и приграничные области с небывалым рвением. У него будет чем заняться…

— Единственная незамерзающая гавань на Севере — фьорд Бивень, — задумался Рем. — Туда примерно три дня пути… Учти — я не оставлю здесь Флавиана с одним лишь дю Валье в качестве охранника.

— Ну я и не требую выехать завтра же. Правда, в Байараде жуткая скукотища… — делано зевнула Сибилла.

— Скукотища? — удивился Рем и хитровато глянул на магичку: — Хочешь, я познакомлю тебя с настоящей нойдой?

Глаза волшебницы расширились:

— С нойдой? Северной ведьмой? Конечно, хочу!

— Только учти, характер у нее специфический… — Рем вспомнил странное жилище старухи Лоухи и ее манеру общаться и поежился.

— Ну, я тоже не подарок, — самоуверенно откликнулась Сибилла.

Миссия Аскеронского экзархата прибыла в Байарад через семь дней. Эти люди совершили настоящий подвиг: преодолеть огромное расстояние за столь короткий срок, сквозь снег и холод, иногда прорываясь с боем по охваченным войной землям — это под силу только тем, кто искренне верит в то, что делает!

Благодаря хлопотам Арканов и благосклонности великих кланов, эту сотню ортодоксов разместили, обогрели и накормили. Сидя в тереме Корхоненов, за столом с тремя пожилыми клириками и командиром зилотов — Марцеллом Хромым, Рем слушал новости с далекой родины, пока Флавиан вводил в курс дел на Севере своих коллег по цеху. Марцелл, крепкий мужчина среднего роста, в кожаных доспехах и с мечом на поясе, провел ладонью по короткому ёжику волос на голове и проговорил:

— Фабрицио Закан и барон дю Массакр собирают людей. Закан завозит чернь со всего запада, обещая им земельные наделы и деньги — в будущем, когда одолеет врагов и возьмет скипетр. А прямо сейчас — назначает щедрые пайки. Он запасся зерном, солониной и другим продовольствием, и может содержать хоть бы и пять тысяч своих сторонников целый год. Дю Массакр оставил в своем городском особняке верных слуг, а сам носится по всему герцогству, пытается сплотить оптиматскую знать из провинции. Я думаю, что эти двое спелись и только делают вид, что соперничают… Герцогом сделают Массакра, Закану достанется должность бургомистра Аскерона. Они собираются перекроить всё герцогство на манер Западных провинций. И ортодоксам в нем места не будет… Заменят наших хуторян и мастеровых закабаленным оптиматским отребьем… Это вроде как не наше дело, мы — зилоты, но если Синедрион объявит Крылатый поход, то поохотиться на «заклейменную скотину» в Аскеронском герцогстве соберутся мерзавцы со всего Запада, и из Кесарии пригласят высокородных сволочей с золотыми шпорами… Тогда-то это точно будет нашим делом, но не стало бы поздно!

— А что же герцог? И Флой? — Рем слушал затаив дыхание.

— Герцог всё так же помирает, — почесал короткую бороду Марцелл. — Ничего нового. Люди из замка говорят — харкает кровью, но это продолжается уже несколько месяцев. Может завтра скончается, может — через год или три года… Некоторые столько не живут, сколько он болеет! Пока что коннетабль дю Грифон пытается соблюдать видимость законности и порядка, но это выглядит жалко. Сейчас между известными претендентами уже объявлена кровная месть, и ваш братец Змий нападает на людей Закана, стоит им только высунуться из города хоть на две версты, а дю Массакр уже дважды подступал к замку Аркан со своей дружиной, но всё, чего он добился — это сжег предместья и потерял несколько человек в засадах… Он надеялся, что его поддержат местные оптиматы и популяры, но дю Керваны и дю Сенье послали его к черту, Варнифы захлопнули ворота и начали пускать стрелы, а Инграм и вовсе выступил на помощь к Арканам со своими головорезами и вынудил барона отступить угрозой удара с тыла.

Несмотря на тревожные вести, слышать это Рему было отрадно — соседская приязнь оказалась для аскеронской знати сильнее сиюминутных амбиций жестокого единоверца, феодалы-оптиматы не воспользовались моментом, чтобы расправиться с сумасбродными, но своими в доску Арканами. Сомневаться не приходилось — отец воздаст им сторицей за благородство. Может быть даже перестанет материть и проклинать при каждом удобном случае.

— А Флой живет на своем острове, и ему наплевать на происходящее в герцогстве, — продолжал Марцелл Хромой. — Он принимает только те корабли, которые хочет! Представляете, единственную подходящую бухту перегородил позолоченной цепью и поднимает, и опускает ее по собственному желанию! Дю Массакр в бешенстве — этот притон развратников у него под самым носом, и он ничего не может поделать!