Страница 48 из 118
Хотя советское правительство объявило весной 1947 года о том, что «все контрреволюционные фашистские банды под немецким командованием уничтожены», это заявление было далеко от реального положения дел. На протяжении многих лет коммунисты хранили молчание относительно масштабов этой борьбы, которая во многих районах приближалась к настоящей гражданской войне. Лишь в 1959 году один польский военный историк опубликовал невероятные подробности широкомасштабного саботажа со стороны антикоммунистических вооруженных группировок, а также сообщил о тяжелых потерях с обеих сторон. Польскому коммунистическому режиму борьба с повстанцами удавалась лучше благодаря относительно небольшому размеру страны. Кстати, многие из участников бандформирований некогда являлись солдатами Армии Крайовой, и во время войны храбро сражались против нацистов, а затем обернули оружие против коммунистов. Некоторые из этих польских отрядов воевали плечом к плечу с украинцами на востоке страны — в тех районах, которые вошли в состав Советского Союза. Когда же в конце концов они оказались в окружении и сдали оружие, советские полевые суды по политическим причинам отнеслись к полякам намного снисходительнее, чем к украинцам. Так, командиры польских повстанческих отрядов — генерал Окулицкий и шестнадцать его офицеров — получили от десяти лет до шести месяцев тюремного заключения.
Пока на территории Польши и Украины действовали повстанческие отряды, полковник Баун в Оберурзеле имел возможность на протяжении нескольких месяцев поддерживать со своей «Белой армией» относительно регулярную радиосвязь. На Украине, и особенно в Прибалтийских республиках, в повстанческих отрядах оставались представители «Валли», имевшие в своем распоряжении радиопередатчики. В Оберурзеле офицеры войск связи армии США перенастроили американские приемники на волну передатчиков, на которой работали бау-новские агенты. Таким образом, у Бауна появилась возможность утверждать, что ему удалось наладить связь со своими агентами на советской территории. Однако предоставляемые им сводки вряд ли имели хотя бы малую ценность, если не считать злорадства по поводу трудностей, с которыми сталкивались коммунисты при установлении своей власти. Гелен докладывал Зиберту, что из поставляемых Бауном материалов анализировать, собственно, нечего.
Американцы понемногу теряли терпение, и Баун был вынужден признать, что замахнулся слишком высоко. Гелен воспользовался этим, чтобы убедить полковника Дина, что к Бауну в качестве «начальника штаба» следует приставить одного из его офицеров, подполковника Вильгельма Динзера. А пока Гелен отправлял «конфиденциальные сообщения» своим «кураторам» в Вашингтон. По его мнению, настала пора засылать агентов на советскую территорию, а также заняться тем, что он называл «засылкой агентов в советский сектор Восточного Берлина и советскую оккупационную зону Германии». Медленно, но верно Гелен прибирал к рукам сбор разведданных.
Его донесения достигли Америки в тот момент, когда после длительного переходного периода американская разведслужба вступила в решающую стадию своего становления. Адмирал Сауэрс, махнув на все рукой, вернулся в кресло председателя страховой компании к себе в Сент-Луис. На посту главы ЦРГ его сменил генерал-лейтенант Хойт С. Ванденберг, командовавший в годы войны 9-й военно-воздушной армией США в Великобритании и Северной Африке.
Первое, что он сделал, это учредил исследовательский отдел как базу для более «позитивной» разведдея-тельности ЦРГ, нежели до этого планировалось. Правда, никто не знал, откуда станут поступать необходимые документы и материалы. Госдепартамент, как мы помним, основательно «обчистил» аналитическое подразделение УСС. В планы генерала Стронга также не входило делиться информацией со службой, которая сегодня есть, а завтра ее не будет. Более того, Стронг считал, что немецкое отделение ведомства генерала Зиберта должно вести деятельность, параллельную ЦРГ — чем бы там ни занимались люди Ванденберга.
Тем не менее Ванденберг не стал останавливаться на достигнутом. Как заметил Лайман Киркпатрик, ставший впоследствии генеральным инспектором ЦРУ, «ему отнюдь не помешало то, что у него имелся влиятельный дядюшка, сенатор Ванденберг, председатель сенатского комитета по внешним делам». Когда помощники представили ему план создания исследовательского отдела, в котором предположительно будет работать восемь человек, он отправил их назад, приказав возвращаться только тогда, когда они найдут дело для восьмисот сотрудников. Во время всей этой чехарды Гелен оказался в положении человека, сидящего между двумя стульями. С одной стороны, он находился под началом Зиберта, который представлял армейскую разведку, с другой — у него имелись обязательства перед его вашингтонскими «кураторами», которые, по идее, должны были следовать директивам ванденберговской ЦРГ.
Как раз в те дни капитану Эрику Уолдмену было поручено проверить, как продвигаются дела у Гелена и Бауна. Будучи университетским специалистом по военной науке, он мог это сделать лучше, чем кто-либо из его непосредственного начальства. Уолдмен посовещался с Зибертом и Дином, и в результате Гелену было сказано, что он объединит под своим началом обе группы. Так родилась знаменитая «Организация» Гелена. Заветная цель была достигнута, и Гелен великодушно взял Бауна к себе в заместители, хотя тот и оскорбился до глубины души. Их сотрудничество продолжалось не менее двух лет. Затем Бауна убрали со всех постов, на которые ставил его Гелен.
Конкуренты в лице англичан и французов
Одной из причин, по которой американцы так торопились с объединением обеих групп, было то, что британская и французская разведки в Германии пытались создать подобные организации. Еще осенью 1945 года офицеры британских военных разведок МИ-9 и МИ-14 собрали в секретном лагере в Остенде около пятидесяти бывших офицеров абвера и ОКБ. Отвечал за это задание сам фельдмаршал Монтгомери из штаба 21-й армии. Англичане выискивали немецких штабных офицеров, служивших в «восточном отделе» ОКБ, а также абвера и геленовского отдела «Иностранные армии — Восток». К этому времени они уже основательно допросили нескольких из тех, кого им удалось обнаружить во Фленсбурге, в том числе двоих, отправленных туда Геленом, прежде чем самому направиться в Баварию.
Кроме немалого числа генералов, командовавших немецкими армиями на просторах России, в сети к англичанам попался подполковник Адольф Вихт, один из бывших помощников Гелена, который с 1943 года и до самого конца войны ведал допросами советских военнопленных. В начале 1947 года Вихта и еще нескольких бывших офицеров абвера и геленовского отдела привезли в штаб британской разведки в Мюнхене. Вихту удалось спасти какую-то часть личного архива, которую он спрятал в окрестностях Брауншвейга. Вскоре он уже строчил для англичан отчеты о своем военном опыте. Правда, вскоре все надежды на то, что Вихт окажет им бесценную помощь в организации послевоенного шпионажа против СССР, были развеяны. Для этого оказалось достаточно хорошенько допросить его, а также поподробнее познакомиться с его опусами. По мнению офицеров британской разведки, Вихт вряд ли мог быть полезен в организации разведдеятельности, хотя, наверное, кто-то и был готов видеть в нем Гелена в миниатюре. Возможно, здесь сказалась давняя вражда между разведкой и военным министерством Великобритании. Так или иначе, на послевоенной службе Вихта у англичан был поставлен жирный крест. Его отпустили в начале 1947 года, но позднее с раскрытыми объятиями Гелен принял его к себе. Тем не менее германская секция Форин Оффис, а также подразделения британской разведки, развернутые в британской оккупационной зоне под Мюнхеном и Бад-Ойенхаузеном, еще много лет продолжали использовать бывших немецких офицеров. Правда, англичане весьма благоразумно предпочитали не иметь никаких дел с бывшими гестаповцами и офицерами СД. Они также учредили Комиссию по расследованию преступной деятельности во главе с полковником Эйри Ни-вом, который раньше возглавлял «900-й кабинет» при МИ-9. Сотрудники комиссии проводили допросы офицеров абвера, СД и гестапо, подозреваемых в военных преступлениях. Но даже несмотря на подобную бдительность, в «стадо» к англичанам все-таки затесались две-три «паршивые овцы». Такие как, например, бывший штурмбаннфюрер СС Фриц Шмидт. Этот бывший адво-кат, родившийся в Бохуме в 1908 году, возглавлял отделение гестапо в Киле. В 1946 году он предложил свои услуги англичанам, выдав себя по фальшивым документам за «Фридриха Шютте». Лишь позднее выяснилось, что на его совести казни иностранных рабочих, отправленных на принудительные работы в Германию, происходившие в 1944 году в лагере «Фридрих Отт» под Килем. Шмидта упрятали за решетку, но уже в 1948 году выпустили снова — в конце концов он тоже оказался у Гелена.