Страница 110 из 118
В октябре 1961 года Гелен и генерал Лангкау, в ведении которого находилась группа безопасности Пуллаха, провели ряд секретных совещаний. Гелен получил описание таинственного «Пауля», который, как утверждал Маннель, был советским двойным агентом в штаб-квартире БНД. У Гелена почти не оставалось сомнений, что это описание соответствует внешности одного из тех, кому он доверял больше всего — старшего правительственного советника Гейнца Пауля Иоганна Фельфе, начальника Управления контрразведки и кавалера Серебряного знака отличия за верную службу.
Похоже, что вначале Гелен отказывался этому верить. Если бы это было правдой, то означало бы самый болезненный удар, полученный им за его долгую карьеру разведчика. Он всегда гордился своей способностью видеть людей насквозь, и ему трудно было смириться с мыслью, что Фельфе так ловко и так долго водил его за нос. К тому же, если Фельфе действительно предатель и это получило бы широкую огласку, репутация самого Гелена была бы безнадежно подорвана. И все же предателя необходимо было обезвредить. Гелен приказал Лангкау взять Фельфе под круглосуточное наблюдение.
В то время как люди Лангкау следили за Фельфе, перехватывали его почту и наблюдали за его загородным домом, произошло еще одно событие, которое окончательно решило судьбу предателя. 13 июля, через месяц после бегства Маннеля и еще до того, как Гелен получил от ЦРУ описание внешности «Пауля», в западноберлинское отделение Си Ай Ди явились мужчина и женщина. Мужчина предъявил документы на имя Йозефа Лемана и сказал, что женщина является его женой Ингой, на которой он женился год назад в Восточном Берлине. Он также заявил, что его настоящее имя — Богдан Сташинский, украинец, родившийся в 1931 году в деревне близ Львова. С 1951 года он был агентом КГБ и в 1955 году внедрился в ОУН, антикоммунистическую Организацию украинских националистов.
После того как полицейский записал все эти данные, Леман-Сташинский сделал ошеломляющее признание. Он сказал, что 10 октября 1957 года он убил Льва Ребета, одного из руководителей ОУН, выстрелив ему в лицо из газового пистолета ампулой, содержавшей 5 кубических сантиметров синильной кислоты. Убийство произошло на входе в редакцию газеты «Украинский самостийник» в Мюнхене. Затем он спокойно добавил, что двумя годами позже, 15 октября 1959 года, точно таким же образом убил лидера ОУН Степана Бандеру. Начальство из КГБ приказало ему вернуться в Москву из Восточного Берлина, но он заподозрил, что ему опять собираются поручить очередное «мокрое» дело, и решил сдаться.
Немецкие полицейские, выслушавшие эту фантастическую историю, не поверили ни единому слову. Им было ясно лишь одно: этот человек был уроженцем Восточной Европы, и его документы на имя Лемана были фальшивыми. Они знали о внезапных смертях Ребета и Бандеры в Мюнхене, но в обоих случаях следствие пришло к выводу, что они не носили насильственного характера, хотя эти смерти и произошли при странных обстоятельствах. Ребета нашли без признаков жизни в холле его офиса на площади Карлсплатц в Мюнхене. Врачи констатировали инфаркт. Бандера, вождь ОУН, работавший сначала на британскую СИС, затем во время войны на нацистов, был найден мертвым перед дверью своей квартиры на Цеппелинштрассе в Мюнхене. В его случае следствие велось с особой тщательностью, так как предполагалось, что он мог быть убит. Однако не было обнаружено никаких следов насилия, а также яда в крови, и медики решили, что он умер естественной смертью, а именно — от остановки сердца.
Сташинский потребовал, чтобы его передали в распоряжение американских спецслужб, и немецкое полицейское начальство с радостью удовлетворило его требование. Офицеры контрразведки американской армии и отдела специальных расследований несколько недель допрашивали перебежчика. Они не поверили его малоправдоподобной информации и заподозрили в нем «подсадную утку». В конце концов американцы передали его опять немцам, и Ведомство по охране конституции начало проверять легенду Сташинского по части его передвижений в период 1957 и 1959 годов. Оказалось, что все соответствует истине. Сташинский также предъявил различные документы, включая удостоверение к ордену Красного Знамени, которым он, по его легенде, был награжден за ликвидацию Бандеры. В журнале регистрации постояльцев мюнхенского отеля «Штахус» были обнаружены записи, сделанные его рукой. Именно там он останавливался перед убийством Льва Ребета. Он также предъявил обломок ключа, остальная часть которого была обнаружена торчащей в двери квартиры Бандеры. Сташинский описал орудие убийства — пистолет, стрелявший стеклянными ампулами с синильной кислотой. Перед выстрелами он глотал таблетки с противоядием, которыми его снабдили в Москве. Эти таблетки нейтрализовывали воздействие смертоносных ядов, убивавших его жертв. Эксперты подтвердили, что синильная кислота при попадании в рот и ноздри человека вызывает его мгновенную смерть. Парализовав сердце, она распадается, не оставляя никаких следов.
Это расследование велось в строжайшем секрете. Об аресте Сташинского и признаниях, сделанных им, ничего не сообщалось. Однако в начале октября один сотрудник Ведомства по охране конституции позвонил Фельфе в Пуллах и, сообщив ему об этом удивительном деле, попросил дать ему консультацию относительно заявлений подследственного о сотрудниках КГБ в Москве, давших ему инструкции и орудие убийства. Фельфе тут же сообщил обо всем в Карлсхорст. Русские начали готовить контрпропагандистское мероприятие. 13 октября, через два дня после того как федеральное Министерство внутренних дел сделало новое официальное заявление о странных убийствах, в которых сознался Сташинский, пресс-секретарь премьер-министра ГДР Гротеволя созвал в Восточном Берлине пресс-конференцию, на которую были приглашены корреспонденты западноберлинских, американских, британских и других СМИ.
«Эти убийства были совершены по приказу Гелена»
На пресс-конференции выступил бывший агент Гелена Стефан Липпольц, немец, родившийся, по его словам, в 1907 году в селе Старая Александровка на Волыни. В 1939 году он переехал в Германию, где был призван в ряды вермахта. Затем из-за хорошего знания русского языка его перевели в РСХА, в управление Шелленберга. Он стал офицером связи при власовской армии. После войны Липпольц некоторое время жил в Восточной Германии, а затем перебрался в Западный Берлин и в конце концов поступил на работу в «Организацию» Гелена, где ему было приказано вербовать украинцев и белорусов для прохождения парашютной и иной подготовки и последующей заброски в Советский Союз. Он подробно рассказывал о своей работе в «Организации» и о том, как стал хозяином мюнхенской гостиницы «Штефансклау-зе», одной из многих «крыш» Гелена и месте встреч агентов «Организации» и разведчиков. Его начальниками в Пуллахе были Роман Хенлингер, бывший сотрудник РСХА, и Ярослав Сулима, украинец, отвечавший за подготовку парашютистов.
Липпольц заявил, что Гелен с опасениями наблюдал за деятельностью Бандеры, выполнявшего поручения британской разведки. В 1956 году Бандера и два его помощника, Васкович и Бенцал, готовили украинских агентов для заброски в СССР через Австрию. Гелен, по словам Липпольца, хотел сорвать планы англичан, так как считал их опасными конкурентами. Липпольцу было приказано войти в контакт с помощниками Бандеры и убедить их порвать с СИС и начать работать на БНД. Им предложили оклады в два раза больше тех, что платили англичане.
В январе 1957 года сотрудник БНД, которого Лип-польц назвал «доктором Вебером», встретился с ним в Мюнхене и сказал, что Бандеру необходимо ликвидировать. Устранив вождя ОУН, можно было легко убедить его помощников приступить к работе на Гелена. За ликвидацию Бандеры Липпольцу предложили двадцать тысяч марок. Было проведено несколько совещаний, и в конце концов решили прибегнуть к яду. Бандера столовался в кафе в офисе на Цеппелинштрассе, 67, и Лип-польц должен был подложить ему яд в суп или напиток. Сотрудник БНД дал ему фальшивый паспорт на имя Карла Липницкого и приказал после выполнения задания немедленно ехать в Австрию, где о его дальнейшей безопасности должны были позаботиться люди Гелена. Липпольц заявил, что он не смог убить Бандеру, с которым дружили его родственники. Кроме того, он знал о нескольких убийствах среди членов враждующих течений ОУН и боялся в случае разоблачения стать жертвой мести сторонников Бандеры. Воспользовавшись паспортом, который дал ему «доктор Вебер», он уехал в Австрию, а затем в Италию. В Австрии от украинцев, настроенных враждебно к Бандере, он узнал, что «люди Гелена наняли другого убийцу, некоего Дмитрия Мискива». В октябре 1959 года, услышав о внезапной смерти Бандеры, понял, что это дело рук того самого киллера. Затем через всю Европу Липпольц отправился в Норвегию и наконец в 1961 году решил поехать в Восточную Германию и просить там политического убежища, хотя он никогда не был коммунистом. Он прибыл в Восточный Берлин за несколько недель до того, как в Бонне предали гласности дело Сташинского, и посчитал: своей обязанностью проинформировать восточногерманские власти об известных ему попытках Гелена «ликвидировать» Бандеру, предпринятых двумя годами ранее. Признание Сташинского было «сплетением лжи, задуманным американским ЦРУ и Геленом; он был членом УПА, и его нанял Гелен, чтобы избавиться от нежелательного украинского лидера». Все эти утверждения не зиждились на прочном фундаменте из фактов. Не лучшее впечатление произвел и другой бывший агент Гелена, Отто Фрайтаг, также перебежавший на Восток и выступавший на второй пресс-конференции. Эти пресс-конференции должны были отвести от руководства КГБ подозрения в убийствах и в то же самое время дискредитировать Гелена и ЦРУ.