Зерно Фараона

Ее зарплата резко подскочила вверх. Она с удовольствием летала в самые разные страны, куда ее посылали по делам фирмы. Она просто купалась в деньгах! Она сама сменила машину и одежду, и готова была купить новую квартиру в стартовом доме.

Мать, глядя на нее, не могла нарадоваться.

В очередную командировку Марго уехала в Северную Африку. Закончив, все дала, Марго сфотографировалась на верблюде в национальной одежде. Когда она отошла от верблюда, к ней подошел красивый мужчина и заговорил на русском языке. Он приехал на экскурсию, и, узнав о туристах с Севера, подошел к красивой женщине, одетой для съемок.

Он спросил у Марго:

– А вы Леру случайно не знаете?

– Леру Скрепку? – наугад спросила Марго.

– Да! – воскликнул он. – Вы с ней знакомы? Как она там живет?

Он от любопытства вытянул лицо.

– Случайно знаю, она прекрасно себя чувствует.

– Это хорошо, а то ее последнее время аллергия замучила. Вот думаю к ней поехать, – и тут же с тревогой спросил. – А она замуж не вышла?

– Нет, замуж она не вышла, но предложение руки и сердца получала, – ответила Марго.

– Не скучает без меня, – с укоризной сказал мужчина и поник головой.

– Вы чего загрустили? Если она не может к вам приехать, то вы к ней поезжайте и немедленно! – бодрым голосом проговорила Марго, понимая, что таким образом одной соперницей на пути к Алексашке Водкину у нее будет меньше.

– Поехать к Лере? – спросил мужчина, немного повеселев. – Спасибо, вам девушка, я к ней сам поеду, – сказал он и пошел к гостинице.

Марго долгим взглядом посмотрела вслед мужчине Леры Скрепки, и ей захотелось побежать за ним. Она сбросила камуфляж, отдала его фотографу, стоящему рядом с верблюдом и побежала за мужчиной.

– Возьмите меня с собой! – крикнула она ему с улыбкой до ушей.

Мужчина остановился и посмотрел на молодую женщину с любопытством. Она была чертовски привлекательна!

Марго Интрига встретилась глазами с мужчиной и покраснела до кончиков ушей, в ее голове промелькнуло желание далекое от пристойности. Она всю жизнь отталкивала от себя молодых людей, и вдруг была готова сдаться без боя, только что встреченному мужчине, да еще бывшему мужу Леры Скрепки.

– Тогда придется знакомиться, – с улыбкой ответил мужчина.

– Меня зовут Марго, я не замужем, детей нет, здесь нахожусь в командировке по делам своей фирмы, – скороговоркой выпалила она.

– Меня зовут Ахмед, я учился на Севере и встретил Леру, и вот живу один. Вторая жена родной мне не стала.

– Знаете, все задания фирмы я выполнила, после командировки у меня намечается двухнедельный отпуск, я могу с вами провести эти две недели, зачем вам менять климат? Я жару нормально выношу, я от природы с карими глазами и черными волосами. А Лера с серыми глазами и светлыми волосами, она северянка ей на самом деле в жару плохо, – сказала Марго и с надеждой стала ждать его решение.

– У меня есть две недели на отдых с вами, – ответил довольный таким решением вопроса Ахмед, – но жить мы будем не в гостинице, у меня здесь есть приятель, у него приличный особняк, мы поедем к нему. Средиземное море там рядом.

Вечером они были на новом месте, и, чтобы не будоражить совесть хозяина особняка и его близких родственников, Марго изобразила жену Ахмеда.

Длинные черные волосы Марго действовали на южных мужчин успокаивающе.

Им выделили две комнаты. Марго оказалась в одной комнате с Ахмедом. Газового баллончика при ней не было. Она искупалась перед сном и была свежа и невинна. Он принял душ в стеклянной кабине и вышел к ней с полотенцем на бедрах. Он был мужественен и прекрасен!

Постель под балдахином ждала их, легкий ветерок из кондиционера покачивал бахрому занавесок. Это была первая ночь Марго с настоящим мужчиной. Раньше она всех мужчин водила за нос, а теперь она отдалась Ахмеду с такой страстью и напористостью, что сама от себя такой распутности и раскованности не ожидала.

После искренней взаимной любви с первого взгляда, они еще к утру успели выспаться.

Лере Скрепке снился всю ночь кошмар, ей снился Ахмед, она пыталась его вернуть себе, и у нее ничего не получалось. К утру ей приснился сон, что ее Ахмед и Марго спят вместе. Этого сна она не выдержала и проснулась окончательно. Она села на постель. Посмотрела в небо и словно почувствовала любовь бывшего мужа с новой пассией. Ей всегда сквозь любые расстояния доходили его флюиды любви, даже тогда когда он второй раз женился. Сейчас этой астральной связи с бывшим мужем – не было. Связь прервалась. Он о ней больше не думал.

О нем она думала с затаенной грустью, сильно распыляться себе не позволяла, она знала, что если будет грустить, то он тоже будет грустить по ней. А жить надо с тем, что есть. И она держала свои чувства закрытыми для прочтения другими людьми.

Но нарушенную связь с Ахмедом она хорошо почувствовала, и в то же время она почувствовала свободу!

Ее мысли невольно переключились на Алексашку Водкина и его неподдельную страсть в траве, на берегу пруда. Она вздохнула и пошла, собираться на работу. Заварив кофе, она вспомнила про гранатовое зерно фараона. Удивительно, но и это зерно ее перестало волновать. Пусть оно будет, но ее не тревожит, – так решила Лера этот трудный вопрос, терзавший ее ни один день.

Мать Марго, Вера Викторовна, поджидала дочь из очередной командировки, но лишь услышала ее голос по телефону, сказавший ей, что она на пару недель задержится, после этих слов, слышимость пропала.

Вечером без предварительных звонков пришел Виталик. Ему надоело прятаться в одиночестве, и он решил начать общение с Марго, но ее дома не оказалось. Вера Викторовна, пригласила Виталика в дом, под предлогом, что много приготовила еды к приезду дочери, а она задерживается. Его долго упрашивать не пришлось, услышав слово 'еда', он пошел в дом без оглядки на ситуацию. Она с удовольствием выставила на стол курицу тушеную в соусе с картофелем, пару салатов, свежий торт.

Достала наливочку в хрустальном графине собственного приготовления из дачных ягод.

Он ел и съел все, выставленное на столе.

Она так была занята кормлением голодного мужчины, что мысли о дочери выскочили из ее головы. Выпив наливочки, Виталик поделился с Верой Викторовной большим секретом, а именно тем, что с ее дочкой у него ничего не было, что она в него направляла газ из баллончика. Мать и не удивилась, видимо привыкла к неприступности своей дочки Марго и жалобам на нее мужчин всех возрастов.

Вера Викторовна пила наливочку из маленького хрустального стаканчика и с удовольствием слушала исповедь жизни молодого человека. Она во время поддакивала ему и вздыхала. А он спешил выговориться, пока его слушали с такой добротой.

Чарочка за чарочкой и за окном наступила глубокая ночь. Виталик посмотрел на темень за окном и сказал, что в пьяном виде машину в свою глубинку не поведет.

Вера Викторовна сказала, что он абсолютно прав и постелила ему на диванчике. Он лег и отключился.

Алексашка Водкин привел квартиру в порядок, на свой манер мужского уюта. Важно, чтобы в доме все само делалось. Пока он был занят, о девушках не вспоминал, но, закончив тяжкий труд, вспомнил, что ему никто не звонит и никто не тревожит, а пора бы. По привычке Алексашка позвонил Марго, ее мать ответила, что она в дальней командировке. Он позвонил Лере. И, о, чудо! Она была рада его слышать и видеть. Приятно!

У Веры Викторовны наступило бабье лето, за окном зеленели деревья, а ей Бог послал кусочек счастья в виде Виталика. Он, проснувшись утром, поел, попил и отбыл на службу, а на ужин он уже был приглашен. В его семье все питались по своим углам, и кто чем, и такого домашнего уюта он не знал. Его мать не успевала всех накормить. А у Веры Викторовны была одна дочь и много неиспользованной энергия. Она рано овдовела и вела размеренный образ жизни. Вот и сохранилась.

Виталик с радостью отработал день, зная, что его ждут и накормят без затрат с его стороны. О тратах он пока не думал. Вера Викторовна словно помолодела, она за сутки расцвела и светилась изнутри. Отбивные из натурального мяса со сложным гарниром на большой, плоской тарелке уже ждали мужчину. Салатики стояли в хрустальных салатницах, хлеб лежал в плетеных из соломки тарелках. Наливки не было, но был чай, а вишневое варенье в вазе томно поблескивала. Он ел с наслаждением, он наедался, он блаженно жмурился, как кот. Его животик давил на брючный ремень.