Страница 9 из 19
Я не понимаю, к чему он ведет, поэтому молчу и жду, когда циничный ублюдок продолжит выносить приговор мне, пока, сама того не желая, втягиваю носом аромат его парфюма, по-особенному играющего на бронзовой коже этого сноба. Сейчас я мечтаю, чтобы мое обоняние атрофировалось. Мне не может нравиться запах столь подлого человека.
— Я никого не увольняю только по просьбе Петра Семеновича, поэтому ты всего лишь получаешь должность ниже рангом и более опытное начальство.
Удар приходится прямо мне в грудь, проламывая ее насквозь и долетая острой пикой в уязвимое от боли сердце. Зачем он это делает?
— Если тебя что-то не устраивает, бумага и ручка помогут найти тебе выход из положения.
Глаза уже горят от плотины слез, которая их застелила, но я держусь из последних сил.
— Петр, вы свободны. — Айдаров разрывает со мной зрительный контакт, но я продолжаю смотреть на его горло, мечтая воткнуть в него карандаш. — Завтра мой юрист приедет для оформления документации. — Я слышу, как ножки стула скользят по паркету, а затем вижу, как Хаким прощается, едва кивая моему директору. Жаль, что в этот момент у меня не хватает мужества обернуться. А когда шаги за закрывшейся дверью стихают, слеза все-таки ускользает, и я быстро вытираю ладонью щеку. Конечно, кое-кто не упускает это из вида, и следом надо мной раздается холодное:
— Можешь поплакать, заявление знаешь, как заполнять. — Айдаров отталкивается от стола и заходит мне за спину, и тут я чувствую, как жар его тела начинает пульсировать в районе моих лопаток. — На всякий случай предупрежу: лучше не будет, самое время подумать о правильности своего решения.
Раздраженно подскакиваю на ноги и стремительно разворачиваюсь к подонку, вот только из-за того, что не ожидаю столь близкого столкновения, мой голос звучит не так твердо, как хотелось бы:
— Я поплачу, хоть каждый день буду слезами умываться, но заявления, Хаким Тазиевич, вы не дождётесь.
Его губы кривит циничная ухмылка.
Лучше не будет, это уж точно.
— Тогда завтра жду вас в офисе к семи, Алевтина Александровна. И будьте любезны явиться без шлейфа вчерашней ночи.
Открываю рот и тут же закрываю его, я совершенно позабыла о том, что сегодня нахожусь не в лучшем виде.
Убедившись, что его замечание оказало должный эффект, Хаким обходит меня и по-хозяйски направляется к двери, но не для того, чтобы уйти — чтобы открыть ее для меня.
О, в одном желания у нас сходятся. Не дожидаясь любезностей, я срываюсь с места, но останавливаюсь, когда слышу:
— На будущее — лучше съешь шоколадную конфету. Мята лишь усиливает запах перегара.
Жар стыда впивается зубами в мою шею и, раздирая ее в клочья, добирается до щек. Тяжело дыша, я вскидываю взгляд и пронзаю им самодовольное лицо с идеальной щетиной. Я хочу убить его.
— Я могу идти, Хаким Тазиевич?
В глазах Айдарова загорается предупреждающий опасный блеск, а уголки жестких губ чуть дергаются вверх.
— Поблажек не будет, Чудакова. Так что подумай, готова ли ты сохранять профессионализм, работая подо мной.
Смутившись из-за формулировки последнего высказывания, я быстро сглатываю и отвожу взгляд в сторону. Чувствую себя собачкой, запертой в клетке со львом.
— Надеюсь, вашего профессионализма хватит, чтобы подать мне пример.
Тут же закусываю нижнюю губу и крепко сжимаю кулаки, жалея о сказанном.
— Тебе не о чем переживать, Алевтина. Хороших сотрудников я уважаю и отношусь к ним подобающе. К тому же теперь ты моя подчиненная. — Айдаров нарочно сокращает расстояние и наклоняется: — Можешь не переживать, Олененок, ты для меня всего лишь рядовой сотрудник.
С этими словами я ретируюсь из кабинета, как никогда нуждаясь в глотке свежего воздуха, опасаясь, что иначе аромат его парфюма въестся в мои легкие, как ржавчина от коррозии.
Олененок… Лишь однажды я слышала от него это прозвище… Он издевается надо мной.
Боже… во что я вляпалась?
Глава 9
Дальше день становится еще хуже. Мало того, что из-за пробок я дольше добираюсь до дома, так вдобавок к этому мне, пребывающей в полуамебном состоянии, приходится участвовать в уборке территории после ночных гуляний. Но я делаю это не только потому, что сама была соучастницей, а еще потому, что ни на секунду не хочу оставаться наедине с собой. Я не хочу думать о том, что сегодня произошло. Для этого у меня будет завтра. И послезавтра… и после-после-после, пока чудовище, назвавшееся моим новым боссом, не выпьет всю мою кровь.
И что-то подсказывает мне: Айдаров будет растягивать это удовольствие. Из вредности.
Закончив уборку, я кое-как доползаю до душа, лелея надежду, что именно он станет моим спасителем, но тщетно. Ведь, как только я заворачиваюсь в полотенце и падаю на кровать с телефоном в руках, мое облегчение от водных процедур смывает новостная лента в социальной сети.
А если быть точнее — фотография, на которой рука Кости-все-еще-моего-парня лежит на бедре какой-то девки. И нет, это не подруга девушки Стаса. Я не знаю ее, однако легче мне от этого не становится. Возможно, причина еще в том, что из одежды на них лишь банные полотенца, прикрывающие не так-то много, ну или в том, что голова моего пока еще парня лежит на ее потных от пара сиськах. Мне вот интересно: он действительно думал, что это фото не появится в сети и я не увижу его, или ему просто по фиг?
Ответ приходит слишком быстро.
Следом они же, но уже на улице в компании Стаса и его девушки. И все бы ничего, но барышня, на чьих сиськах на предыдущем фото лежала голова Кости, теперь сидит на коленях моего парня, а его рука прячется под футболкой этой незнакомки… Что-то неприятное пробирается под ребра, прямо к моему сердцу, намереваясь причинить ему боль.
Делаю глубокий вдох, прежде чем эмоции достигают своего пика. Я больше не в силах их удерживать, и прямо сейчас они колючими волнами разбиваются где-то внутри меня. На самом дне души. Там, где их не достать. Разрушают мою броню кирпичик за кирпичиком. И нет, нет у меня к этому человеку глубоких чувств, ну не успела я его полюбить, чтобы вот так на разрыв. Так почему же тогда так больно?
Настолько, что жжение захватывает горло, безжалостно поднимаясь вверх, к носу и глазам, которые уже начинает щипать в преддверии слез. Ощущение неизбежности становится моей константой. Нарастающий в горле ком душит меня. Только на этот раз причина не в тошноте, преследующей меня весь день, а в ревности, что с каждой секундой прожигает меня.
Да, это именно она, гребаная ревность.
Вот какого черта он себе позволяет? И почему я все еще продолжаю листать и рассматривать эти проклятые фотографии? Нарочно ведь ищу его…
Разбитая предательством парня, быстро смахиваю пальцем по экрану и закрываю приложение, обессиленно роняя руку с телефоном себе на живот.
Ладно. Допустим, ко мне приехать он не смог, пускай пообещал друзьям. Ладно! Это я принимаю! Но то, что я увидела на тех фото… Обреченно качаю головой. Ну вот зачем Костя все испортил? Ведь можно было просто позвать меня с собой. Хотя бы ради приличия, тем более что Стас был со своей девушкой.
Конечно, в день рождения брата я бы никуда не поехала, к тому же пару раз уже бывала в той компании и, если честно, сама не горю желанием повторять столь «приятное» времяпрепровождение. Порой я даже задаюсь вопросом: почему он? Почему я выбрала этого парня? Или чем я смогла привлечь внимание такого дерзкого экземпляра? Мы ведь абсолютно разные. От слова совсем. Он — живущий одним днем с девизом хиппи из семидесятых: «Секс, наркотики и рок-н-ролл», и я — чопорный трудоголик. Но потом вспоминаю наше знакомство, когда впервые в жизни обстоятельства сложились так, что я согласилась на предложение незнакомца подвезти меня до дома. После той встречи он сам нашел мой номер.
Так и начались наши беспрерывные ночные переписки. Наверное, я подсела на такого парня, как Костя, потому что в тот период моей жизни мне не хватало острых ощущений, которые я сполна получала от него. Сейчас, вспоминая об этом, тихо признаюсь себе, что скучаю по тем моментам и эмоциям, а еще понимаю, что наедине со мной Костя другой. И я более чем уверена, что его друзья влияют на него не самым лучшим образом.