Страница 50 из 97
Если быть честной, меня весьма впечатлили их подход и концепция. Их работа строится таким образом, что клиент, обращаясь в «Арт-лайн», получает все в одном месте: от геологического анализа грунта и разработки проектов до строительства. Это весьма удобно. В фирме Гапонова работает больше людей, чем у Айдарова, а это хорошо оптимизирует работу в общем и сокращает сроки сдачи.
Все. Очень. Впечатляет. И на рынке «Арт-лайн» гораздо дольше «Стройинвеста».
«Я могу вывести вас на новый уровень, Алевтина. Если вы, конечно, захотите этого. В нашей фирме вас ждет большое будущее».
Слова Гапонова не выходят из моей головы, столько в них обещания и интриги.
В какой-то момент я настолько погружаюсь в экскурсию по офису, что совершенно забываю о плохом настроении и волнении. Потому что с каждой минутой я все больше и больше понимаю, что хочу работать здесь. Хочу работать там, где меня уважают и прислушиваются к моему мнению. И что с того, что это конкурент моей прошлой фирмы? Уверена, через пару недель я перестану скучать по старому месту работы и полностью отдамся будущему в «Арт-лайне». Где-то на задворках сознания тревога напоминает мне о возможной беременности, но я тут же отмахиваюсь от нее...
— Ну, что скажете, Алевтина?
Алексей Викторович нажимает на кнопку вызова лифта. Бросаю на него горящий взгляд и не могу не ответить на его улыбку своей:
— Я потрясена в хорошем смысле этого слова. Когда я смогу приступить к работе?
— Если вы готовы, хоть завтра.
— Готова, — тут же выпаливаю и, осознав свою эмоциональность, неловко прикусываю губы.
Гапонов посмеивается, жестом пропуская меня вперед, когда двери со звоном разъезжаются перед нами.
Проскакиваю в полупустой лифт, через мгновение Алексей Викторович становится рядом и нажимает нужные этажи. Первый этаж для меня и уровень подземной парковки для себя. Он, конечно, предложил подвезти меня до дома, но это слишком для первого дня знакомства. Я и без того смущена теплым приемом и повышенным вниманием.
Лифт останавливается, и я почти выхожу из него…
— Кстати. — Я тут же оборачиваюсь. — В выходные я приглашен на ужин к нашим инвесторам. Не составите ли мне компанию?
Мои брови ползут вверх.
— Я… — неуверенно указываю на себя.
— Ну я вижу только вас. — Обаятельная улыбка оказывает на меня должный эффект, и Гапонов это видит: — Вы видите здесь кого-нибудь еще?
Я подумаю.
Но с языка слетает почему-то совсем другое:
— Да. Я с удовольствием.
Это последнее, что я говорю, после чего выскакиваю из лифта и поворачиваюсь.
— Красивое платье. Всего доброго, Алевтина.
Двери закрываются, и я даже не успеваю поблагодарить начальника за комплимент.
Комплимент. Когда я в последний раз получала его от мужчины?
Красивого мужчины.
Опять я думаю не о том.
Покачав головой, направляюсь на улицу, на ходу вызывая такси. Всю дорогу до дома витаю в мыслях о сегодняшнем дне, который определенно станет самым лучшим за последние месяцы.
И мне даже не нужно смывать его под душем, впервые мне хочется прийти, просто завалиться на кровать и заснуть с улыбкой на лице. По крайней мере, я желаю именно этого, пока я не захожу в туалет и не вижу на трусиках ярко-красное пятно.
Горькое облегчение тут же обжигает грудь, и, прижав ладонь ко рту, я буквально захлебываюсь порывом рыданий.
У меня начались месячные.
Глава 44
ХАКИМ
Я знал, что сегодня окажусь между двух огней. И неважно, где при этом буду находиться.
Остался бы дома — сдох бы от любопытства, но я здесь, и от этого мне не лучше.
Вместо того чтобы решать рабочие вопросы и приближаться к поставленной цели, ради которой я и пришел сюда, не могу сосредоточиться ни на чем другом, кроме гребаной Чудаковой в этой чертовой обтягивающей юбке-карандаше.
И я убеждаю себя, что причина моей реакции не в разрезе до бедра и не в прозрачной блузке, а в том, что она сопровождает моего злейшего конкурента Гапонова. Надежда на то, что Алевтина прислушается к моим словам была практически равна нулю… и все же я надеялся, что именно этот мизерный процент призовет ее к разуму.
Фыркаю себе под нос и делаю глоток виски.
Я бы удивился, если бы она послушала меня. Судя по всему, Алевтина приняла это решение с особым мазохизмом.
Устроившись в полумраке банкетного зала, я продолжаю потягивать виски, мечтая, чтобы жжение в горле было единственной причиной моего дискомфорта, пока эта девушка находится в поле зрения. А потом Гапонов подталкивает ее к очередной кучке гостей, и Алевтина поворачивает голову так, что наши взгляды на мгновение встречаются, но этого мгновения достаточно, чтобы у меня скрутило живот.
Она выглядит гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу. И это чертовски раздражает. Но не сильнее, чем рука этого ублюдка у нее на пояснице.
Звук постукивания по бокалу привлекает мое внимание. И я понимаю, что меня поймали с поличным. Блядь.
Сжав челюсти, приникаю губами к стакану и делаю продолжительный глоток жгучего пойла. Жаль, что этого недостаточно, чтобы сжечь все внутренности к чертовой матери.
— Ты поаккуратнее, — задумчиво мурлычет женский голос, — так и косоглазие заработать можно.
Господи боже. Суса. Не сейчас.
Не зная о моем желании придушить ее, подруга продолжает непринужденным тоном:
— Спорим, что такими темпами он поимеет не только тебя, но и ее?
Адреналин врывается в мои вены одновременно с яростью, после того что сказала эта стерва. Когда женщины нащупывают твою болевую точку, они самоотверженно пытаются достать всех спрятанных монстров.
— Можешь присоединиться к ним.
Ставлю пустой стакан на выступ в стене и направляюсь на открытую веранду, тем самым надеясь донести до Сусанны, что не желаю продолжать разговор.
Прохлада вечернего воздуха проникает в мои горящие легкие, когда я с жадностью втягиваю его вместе с тяжелым запахом табака, который доносится до меня с порывом ветра. Я никогда не курил. Но сейчас почему-то очень захотелось.
Дверь позади распахивается, и музыка из банкетного зала на мгновение проникает на веранду, приглушая цокот каблуков, который через мгновение становится более отчетливым по мере приближения ко мне. Ну конечно, блядь.
Засунув руки в карманы брюк, смотрю вдаль на горизонт, освещаемый светом десятка фонарей на автомагистрали. Тепло, коснувшееся моего правого плеча, напоминает мне, что я здесь не один.
— Поговори с ней, Хаким. Я имею в виду — нормально.
Хмурюсь.
У меня вновь сводит живот от одной мысли, что я подойду к ней и покажу свою слабость. Однажды я уже выставил себя дураком, придя к ней домой. Конечно, в моем порыве отговорить ее работать на Гапонова было больше личной корысти, чем благородства. Но все же присутствовало и оно. Теперь это проблемы Чудаковой, которая станет для него очередной разменной монетой. Мне почти жаль ее. К тому же, зная, как Гапонов красиво льет в уши и какой наивной она может быть, все это было слишком ожидаемо. Уверен, Алевтине сейчас и самой в радость ощутить себя востребованной. Тем более когда я дал ей повод щелкнуть себя по носу. Идиот.
Прочищаю горло, ощущая, как сильно сжимаю кулаки, думая об этом. Возможно, я даже жалею, что в тот вечер пришел к ней. Моя гордость слишком пострадала.
— Нам не о чем разговаривать. Она сделала свой выбор.
Разумеется, моя реплика не остается без ответа.
— Ну-ну, — протягивает Суса. — К чему твое упрямство?
— Это не упрямство.
Едва ли не рычу, теряя терпение. Какого черта она сегодня решила вынести мне мозг на тему, о которой знает лишь то, что открыл ей я?
Словно подслушав мои мысли, Сусанна говорит вполне серьезно:
— Может, я и не знаю всех подводных камней, Хаким. Но если ты думаешь, что я ослепла и не заметила, как ты изменился после встречи с ней, ты идиот.
Глубоко вздыхаю и провожу ладонью по лицу, прежде чем посмотреть на подругу.