Эдем 6

И вот Рудольф уже поднялся на стену, после чего со своими товарищами занял глухую оборону. Поток нападающих не иссякал, ведь численное превосходство позволяет даже просто закидывать мясом защитников. Однако вражеская ставка командования всё же предпочитала действовать по учебнику, поэтому каких-то штурмовых лестниц никто не использовал. Нет ничего более бесполезного чем осадная лестница: их обычного применяют, когда нужно позорно проиграть осаду. Ну либо когда нападающих тысяча, а защитников человека четыре.

В какой-то момент сержант потерял связь с реальностью. Шквал ударов летел на него и весь мир свёлся к одной цели — держать свой щит достаточно высоко. Ответных ударов Рудольф просто не делал, как и многие другие товарище в первых рядах. На это не хватало сил, ведь нападающие обрушивались единой волной. Но втройне за своих братьев по оружию мстили обладатели алебард, лихо бьющие из задних рядов по головам врагов.

Всё это время продолжались и попытки взять соседние башни, но там в узком дверном проёме захватчики находили только смерть. А как только рабы выполнили свой приказ, то сразу же в осадную башню полетели огненные горшки. Правда только с одной из башен, ведь на вершине другой смежной со стеной уже буйствовал пожар: случайное огненное заклинание взорвало горшок прямо в руках защитника и дальше последовала цепная реакция. Благо самих горшков там оказалось немного, благодаря мудрым советам аристократа.

Осадная башня горела долго, как и выполняла свои функции ещё минут двадцать. Ведь с внешней стороны доски обивались мокрыми свиными шкурами, да и в целом маги воды пытались тушить пожар. Поэтому никакими огненными стрелами, факелами и прочими фокусами осадную башню не уничтожить. Помочь может только алхимический огонь, который подобен напалму и горит даже под водой.

И как только разобрались с башней, только тогда началась зачистка защитников. Хотя всё также солдаты не спешили бросаться в бой и действовали от обороны, ведь всё это время работают стрелки и лишний раз рисковать явно не стоит.

Чудесный миг радости и секундный отдых тут же обернулись неожиданной стрелой пролетевшей меж зубьев стены и угодившей прямо в височную часть шлема сержанта. Тут же Рудольф опомнился, и краткая эйфория успеха развеялась, сам он упал на землю, прильнув спиной к брустверу. Дрожащей рукой удалось поднять забрало и наконец-то вдохнуть не собравшегося под шлемом углекислого газа от собственного дыхания, а богатого кислородом воздуха.

И сразу же из груди вырвался кашель. В ноздри ударила вонь горящих тел, кровавого пота, чувствовался и яркий привкус спирта, который гнали алхимики и которым обрабатывали ужасные раны. Вот она война, ужасная и беспощадная, где тебе скорее сломают ноги, ведь это куда легче сделать, чем пробить толстую кирасу или не менее надёжный шлем. Потом тебя ещё и добивать вероятно не станут, чтобы не тратить время. И будешь ты лежать и корчиться в агониях, постепенно осознавая, что тебя ждёт участь некому ненужного калеки.

— Рудольф, где командир⁈ — на стену вдруг поднялся один из солдат.

— На внутреннем валу посмотри, где-то там валяется. Его черепушка взорвался прямо как арбуз, — ответил Рудольф и как-то странно, можно сказать почти истерично, усмехнулся.

Говорят, шутить над смертью плохо и что побывавший на войне так никогда шутить не станет. Забавно, но эти слова зачастую принадлежат смертным, которые никогда на войне и не были. Они отличаются от тех, кто по наивной глупости романтизируют кровавые бойни, однако и сами не обладают полным видением картины. Из-за понимания масштабов ужаса битв их отношение становится такой же крайностью, пусть и другой полярности.

На деле же на войне без юмора на войне не обойдёшься. Ты либо шутишь, либо сходишь с ума. Лучше отвести внимание собственного сознания от гибели товарищей и сконцентрироваться на чём-то забавном. Со стороны это покажется крайне странным, да и звучит это довольно ужасно. И такое, наверное, трудно понять. Но реальность такова, что мрачный траур из-за гибели товарища на фронте приносит больше проблем, чем пользы.

— Рудольф, я с тобой разговариваю! — солдат кричал прямо в лицо товарища и настойчиво тряс сержанта за плечо. — Ты теперь командир! Тебя ждут в донжоне! Отчитайся и получи новые указания! Быстрее!

Прямо на всех участках замка штурмы не шли, поэтому активно использовались резервные отряды, когда где-то ситуация ухудшалась, силы перебрасывались к новому участку. Как раз уже покойный командир стражи и возглавлял один из таких отрядов быстрого реагирования.

Подниматься Рудольфу пришлось на самую вершину наблюдательной башни, где и сидел аристократ, активно раздающий приказы. Только благодаря его вмешательству и помощи замок ещё не пал.

— Повторная проверка прошла, вода всё также отравлена. Наши зелья не помогают, — сейчас отчитывался как раз алхимик.

— Значит они всё же отравили грунтовые воды, — раздражённо произнёс Лансемалион Бальмуар. — Но ничего страшного, цистерны уже перемещены на высоту?

— Да, осталось дождаться дождя.

— Запасы?

— Хватит на неделю.

— Мыться больше никто не будет. Держите в запасе одного мага воды. Если дождя не будет, то ему придётся лично конденсировать жидкость из воздуха круглые сутки напролёт.

— Как скажете, — произнёс алхимик, поклонился и ушёл.

— Теперь ты… — Лансемалион Бальмуар повернулся к Рудольфу. — Значит будешь новым командиром. И сразу же вопрос: что вы сделали с вражеским рыцарем?

В этот момент душа ушла в пятки бывшего сержанта. В горячке боя они так увлеклись, что забыли о правилах.

— Вижу ты понимаешь, что натворил. Но не переживай. Вряд ли он доживёт до рассвета, я об этом позабочусь. А причиной тому будет травмы, нанесённые в битве с твоим командиром, которого с того света уже не достанут.

— Почему это не достанут? Я всё ещё настаиваю на осмотре его тела! — тут же возмутился работающий в углу некромант, приглашённый Беринотом в последний момент перед осадой.

— Ему черепушку смяло, зачатки эркенхара полностью разлетелись после такой атаки. Как ты его поднимать будешь?

— Ну, не всё так однозначно как вам кажется. А иногда, тем более у паресисов, эркенхар сохраняет форму даже при разрушении физической оболочки. Возможно, удастся поднять его.

— Вы собираетесь поднимать наших падших товарищей? — тихо спросил Рудольф.

— Врагов тоже, иначе нам не победить.