Эдем 7

Ланс едва успел подставить клинок, покрытый светом Ароса, и остановил движение трезубца, но тут же лицо полоснул шипастый хвост. Все поглощающий гнев бил из опасного врага, который продемонстрировал огромную силу воли и с взмахом крыльев разорвал дистанцию, что для подобных ему считается почти невозможным. Демоны гнева либо побеждают, либо умирают, но как правильно никогда не перегруппировываются.

И в этот момент пришла новая порция неприятного осознания: положение дел стремительно ухудшалось и соваться сюда одному было ошибкой. Нужно было возглавить армию демонов, что служили Рождённому в Грехе или хотя бы прихватить с собой каких-нибудь слуг. Но уже поздно и справа несётся чёрная тень. Всадница с серпом кажется промчалась мимо, но на деле её лезвие прорезало саму тень Кихариса и оставила глубокую рану на ментальных барьерах противника, ожидавшего физической атаки.

— Безупречный удар, Сората! — со смехом взревел белый демон гнева.

И тут же лицо его нематериальной союзницы исказила безумная алая улыбка, полос прошедшая по чёрной дымке в форме головы, а конь её довольно заржал. В следующие мгновения серп стал ещё больше, а аура демона гордыни — плотнее. На это и делал расчёт Дар’Ген, которому ничего не стоило немного похвалить Сорату, а та в свою очередь никогда не забирает достойную великой битвы добычу. Симбиоз греха, возглавляемый Олволом, чья алчность толкает его на постоянное совершенствование и приобретение как можно большего, что делает его одним из лучших лидеров. Ведь все почести он забирает себе и даже заслуги союзников, воспринимает как личные победы.

И снова свой ход сделал демон гнева, налитые от бешенства глаза, в них нельзя было прочитать дальнейших действий. И снова Ланс ошибся, поставив блок. Атака же трезубца взорвала пол позади, откуда рванул поток низших тварей. Одним за другим мелкие ублюдки наваливались на аристократа и всячески отвлекали от главных врагов.

Одна тварь вгрызлась в ногу, сразу же лезвие покрытое Миосом разрубило её на две части, попутно умертвив и другую шваль, но в этот же момент с правой стороны снова ударила Сората. И успешная атака снова её усилила, ведь ещё сильнее порождение гордыни убеждалось в собственном превосходстве.

Ещё десяток демонов навалился слева и перехватил руку с мечом сияющим светом Ароса и от одного этого света низшие твари преисподней подыхали в действительно адских муках, но тут же последовал удар трезубца, что буквально заставил припасть на колено, вслед за теперь уже прижатой к полу левой рукой. И что самое ужасное, под гневом Дар’Гена затухал даже свет, а в след за ним ослабевал и Миос, который рассеивала своей магией Сората.

И последний гвоздь в крышку гроба должен был забить Олвол, наблюдающий за странным гостем с самого его появления.

— Глупец, ты умрёшь здесь! А затем мы пойдём прямо на Рождённого в Грехе и заберём из его ослабшей хватки новые земли! Но я благодарен тебе… ведь твоё появление и резня в его рядах, пробуждение колосса… Оно избавило нас от последних и столь томительных ожиданий, когда славный рыцарь окончательное сойдёт с ума и ослабнет!

Упивающийся своей победой демон алчности поднял свой меч и направил первое пламя прямо на врага. В огне сгорали одни за другим низшие твари, а вот Сората и Дар’Ген чувствовали себя просто превосходно. Чёрный конь всадницы так и вовсе сам начал загораться, а пепел душ навсегда прилипал к коже демона гнева.

Но к удивлению местных обитателей, Лансемалион Бальмуар не собирался умирать. И пусть запонки действительно потухли, но они не разрушились, весь истинная природа Ароса и Миоса куда сильнее чем кажется на первый взгляд. Это понимали и сами демоны, рассчитывая что остальные артефакты должны будут сгореть в адском пламени. Но чем сильнее становился огонь, тем стремительнее очищался и кровавый перстень, с которого спадала накопленная за века чёрная копоть. Созданный в преисподней проклятый артефакт не мог сгореть здесь, ведь он и сам родился из первого огня. И защитная аура даже под прямым воздействием сильнейшего заклинания всё ещё оставалась плотной.

Но вот от неожиданного удара Дар’Гена артефакт защитить не смог. Да, требузец всё ещё прижимал клинок, но ведь у демона ещё оставались рога, которыми он и ударил прямо в грудь янтарноглазого мага. Хрипло выдохнув Ланс почувствовал, что грудина пошла трещинами и кажется сломалось одно ребро. Три высших демона за раз, плюс сражение в их обители. Конечно, нужно учитывать тот факт, что высший демон высшему демону рознь и этих ублюдков можно сравнить по силе с условными лордами, графами и виконтами какими-нибудь. До настоящих правителей преисподней им как до рая, очень далеко. Но и аристократ как бы не всесильный творец и даже не бог.

— Три на одного, — злобно прорычал янтарноглазый маг и с мощным ударом колена снова выпрямился.

Дар’Ген отлетел и лишился челюсти, после чего оба клинка, лишившиеся Миоса и Ароса, покрылись молниями. И тут же парные мечи устроили настоящую мясорубку. Подступающие единым потоком низшие демоны подыхали за один удар, руки и ноги взлетали вверх, кровавыми вспышками сопровождались цепные молнии, а очередная неожиданная атака демоницы гордыни была вдруг перехвачена. Серп схлестнулся с одним мечом, после чего проклятое оружие оказалось отведено в сторону, а второй клинок отрубил руку Сораты по локоть.

— Три раза на один и тот же приём даже самый тупоголовый кретин не поведётся, — ответил истекающий кровью Ланс: удар с колена в челюсть демона гнева действительно отбросил того в сторону, но своим рогами уродец буквально вспорол всю грудь и переломал ещё часть рёбер. — Неужели у тебя на большее не хватает фантазии? Никчёмная дрянь.

Подобные слова не ослабили Сорату в тот же миг, однако очень задели, что вылилось в потерю контроля и, следовательно, в ухудшение точности движений. Поэтому её новую контратаку удалось отразить с ещё меньшими усилиями. Но и этого не хватало.

Уже успевший исцелиться Дар’Ген снова атаковал и уже не столь продуманно как раньше. Азарт боя стремительно брал верх над разумом даже высшего демона. И трудно сказать стало недостатком или преимуществом, ведь сливаясь со своими гневом этот ублюдок просто начинал игнорировать все мыслимые и немыслимые рамки логики. Каждый удар становился сильнее и быстрее предыдущего, что даже без продуманности представляет серьёзную проблему.