Эдем 7

— Один бочонок пива по стандарту Этия (4.5 литра). Альтернатива: либо один такой же бочонок вина, но разбавленного водой 1 к 8, либо пол литра горячей воды (ром, бренди и аналогичные по крепкости напитки) разбавленные водой 1 к 20.

— Четверть килограмма хлеба и килограмм картофеля.

— Литр крупы.

— Пол килограмма вяленой рыбы.

— Пятьдесят грамм масла.

— Двести грамм сыра.

— Один благословенный Этием куриный окорочок.

Некоторые моменты заменялись, скажем вместо картофеля могли и рис прислать, и даже мясо. Иногда добавлялась мука и ещё что-то из личного прошения кока. На некоторых кораблях капитан мог строго запретить любой алкоголь без разницы в каком количестве и какой дозе. Однако плюс-минус список являлся таковым для среднестатистического моряка.

Это буквально минимальный набор. Если моряк ест меньше, то это повод даже для трибунала над капитаном. И вот внимательные люди сразу спросят: а если нужно плыть до дальних островов, то, где брать чёртов сыр, который портиться за мгновения⁈ Если на галеоне экипаж шесть сотен рыл, то это нужно на одну неделю шесть сотен бочонков пива⁈ А может мы возьмём с собой дополнительные инструменты и топливо для артефактных машин⁈ Или дополнительно загрузим корабль… да хоть шелком, чтобы его продать!

А благословенные Этием куриные окорочка? Ладно ещё военным, им храмы их на прямую поставляют, а тем же капперам где их доставать? Священника в команду нанимать? И да, сырое мясо портится быстрее, чем тот же сыр. И что прикажете делать? Засолить⁈ Богохульство! Конечно, можно заплатить сотни монет за установку рунического контейнера с охлаждением, но это слишком дорого для большинства капитанов и всё равно шесть сотен окорочков там не поместятся. А это, напоминаю, рацион на неделю. Плавания же порой продолжаются месяцами, капитаны же останавливаются лишь около других островов, где из провианта только кокосы. И ведь даже военные флота порой стоят на границе годами! Их приходится снабжать всем необходимым и знаете, логистическая нагрузка для такого мероприятия довольно высокая.

В общем, многие клали болт на этот закон даже среди военных. В эти многие входят в том числе и моряки, и капитаны, и даже служители закона. Капитанам в принципе… ну, не то, чтобы плевать, но как бы нет особой мотивации кормить матросов как в ресторанах. Сами матросы на тех же вольных торговых кораблях прекрасно понимают, что вот эта вся еда изымается из их жалования. Ну и посланники законов понимают, что, начав штрафовать всех подряд они угробят экономику, заставив капитанов уплыть в другие земли.

Поэтому написано на бумаге одно, а жрут моряки другое, после чего буквально у них зубы выпадают и ногти отваливаются, а в пресную воду вообще уксус по старинке добавляют, экономя на нормальных алхимических зельях. Мяса на кораблях вообще в Эдеме не существует по мнению многих матросов, даже капитаны жрут капустные щи в банках, чтобы не сдохнуть от цинги. Всё очень плохо и ужасно, а в моряки идут только самые отчаянные.

И вот поэтому, по всему вышеперечисленному, Лансемалион Бальмуар первым делом увидел грязного, одноглазого матроса с мозолистыми руками и длинной бородой. Одной рукой с чёрными ногтями он заливал себе в глотку пинту чистого, не разбавленного водой, ландоского вина, а второй держался за задницу лежащей на столе шлюхи. Пил он настолько жадно, что половина вина стекала по бороде и капала на спину стонущей рабыни, но как только он добил, то сразу же прямо голой рукой схватился за жаренный кусок мяса с кровью и принялся его жадно разрывать зубами, расплёскивая жир по всему периметру.

Кто-то скажет, фу какое животное: трахается, жрёт и бухает одновременно! Какой стыд! Но этому матросу было плевать, завтра его отбитый капитан собирается поохотится на морских чудищ у границы мира. В лучшем случае он просто увидит землю ещё раз лишь через шесть месяцев, а худшем — смерть. В ещё более худшем — корабль окружат ветра Этия, начнётся штиль, кончится даже солонина, где соли больше, чем самого мяса, и вместо смешанной с уксусом воды придётся пить чужую кровь и жрать чужую плоть, после чего всё равно последует мучительная смерть. Поэтому почувствовав на себе осудительный взгляд аристократа, моряк просто показал недвусмысленный жест и продолжил брать от жизни всё в один момент.

Лансемалион Бальмуар в свою очередь полностью проигнорировал это грязное животное из вида людей и смотрящим сквозь всё взглядом отправился вперёд. Вокруг мага с янтарными глазами закружился и воздух, чтобы не дай Этий не вдохнуть этой вони, также сиял и лазурный перстень, что не позволял случайным жидкостям запачкать обувь или фрак. Но это не помогло.

В какой-то момент аристократа кто-то схватил прямо за край фрака. Уйдя в себя из-за нежелания наблюдать за чем бы то ни было в этой таверне, аристократ действительно смотрел сквозь всё и ни на что. Из-за этого он подошёл слишком близко к столику, где по кругу пускали одну из куртизанок. Вся потная и грязная, в порванной одежде, с трясущимися в разные стороны грудями заляпанная лучше не знать чем, она уже чуть было не теряла сознание от нескончаемых оргазмов. Это же как её драли эти моряки, что подобное выражение лица появилось у шлюхи со стажем? Следующий вопрос, который мог бы появиться в сознании любого смертного: а этим матросам в принципе без разницы куда совать, да? Тут уже дело даже не во вкусе, просто кажется, сюда из нормальных борделей отправляли всё то, что обычному гражданину не понравится точно…

— Этий помоги, Этий помоги… — повторял про себя Лансемалион Бальмуар, внезапно ставший искренне верующим.

Попутно аристократ также аккуратно тыкнул тростью в руку шлюхи, которой вроде уже пора остановиться и которая, с другой стороны, продолжает плотно прижимать ногами очередного клиента. Тем временем лёгкий разряд молний прошёлся по трости и заставил мышцы руки расслабиться. С помощью магии удалось очистить и фрак, который скорее всего аристократ носит в последний раз.

Никак иначе, с божьей помощью Ланс всё же добрался до второго этажа и нашёл нужный столик, за которым сидел матёрого вида капитан «Жестокого Сердца», Алистер Проклятый. Настолько же опытный, насколько и безумный морской волк не совокуплялся со шлюхами и даже не нажирался, он просто развлекал себя… садизмом. Не используя какой-либо жестикуляции, этот паресис создавал огненные дуги, которые хлёстко били в пол, прямо под обожжённые ноги плачущих рабынь.