Люся, которая всех бесила

Люся так резко дернулась, что едва не разлила банку краски:

— Черт, Костя, издеваешься?

Он скрылся за поворотом и вскоре вернулся с двумя бутылками нулевого пива.

— Охваты плюс психотерапия. Два в одном, Люсь, — голосом опытного соблазнителя проговорил он.

— Ты понимаешь, что я хочу просто быстрее забыть всю эту историю? — спросила она резко.

— Ну, ты ее все равно не забудешь, — возразил он, — тебе надо выговориться.

— Это тебе надо продвинуть портал.

— Вообще-то это твой портал.

Они уселись прямо на пол и чокнулись своими бутылками.

— Я не смогу, — пробормотала Люся.

— Ага.

— Это очень болезненно.

— Угу.

— Я спрошу у Китаева, — сдалась она. — Не уверена, что ФСБ решит предать все огласке.

— К счастью, у тебя пока еще есть там блат, — засмеялся Носов.

Глава 41

Лидия Борисовна Ткачева, бывшая начальница отдела, где работала Настя Китаева, звонку Люси обрадовалась.

— Как же, как же, — дребезжащим старческим голосом ответила она, — читываем ваш портал, конечно же. Удивительный был материал с писателем Вешниковым, душевный.

— Спасибо, очень приятно. Лидия Борисовна, а мы можем с вами встретиться?

— Со мной? — она вроде удивилась и растерялась. — Ну конечно же, почему нет? Только я, Люсенька, почти не выхожу из дома. Приедете ко мне в гости?

После трех дней малярных работ Люся готова была ехать хоть к черту лысому, лишь бы выпустить из рук валик.

Они с Носовым, будто два одержимых демона-красильщика, обновили стены в коридоре, на кухоньке и в переговорке, торопясь закончить, пока остальные сотрудники не вышли на работу.

Казалось, Люся насквозь пропиталась стойким химическим запахом, а на ее волосах красовалась сиреневая клякса.

— Приеду, — сказала Люся. — А можно прямо сейчас?

Лидия Борисовна оказалась очень старой ладой — ну да, она ведь и пятнадцать лет назад была не молода. Когда Люся приперлась, хозяйка пекла пирог.

— Гости у меня великая ценность, — со смешком объяснила она, — поэтому, что бы вас сюда ни привело, это прекрасно.

У нее были ясные глаза и энергичный голос, что было и хорошо, и плохо.

Кажется, до бездумного потока воспоминаний о днях минувших Лидии Борисовне было еще далеко. Значит, нужна легенда.

— Личная жизнь меня к вам привела, — сказала Люся, согласившись на чай. — Я встречаюсь с Павлом Ветровым, сыном Виктора Дмитриевича Ветрова…

— Паша! — оживленно поддакнула Лидия Борисовна. — Я помню его мрачным, нелюдимым юношей. Читала на вашем портале, что он теперь служит в полиции?

— Ну да. Мне бы хотелось понять, в какую семью я собираюсь войти.

— Деточка, какая удивительная по нынешним временам предусмотрительность! — восхитилась Ткачева. — Сейчас ведь молодежь редко о чем думает, такая безответственная, а семья — это фундамент, на котором стоит вся наша жизнь…

О, господи.

Если лада заведет волынку о семье — то все, тушите свет.

— А вы работали с Виктором Дмитриевичем…

— Я пережила четырех губернаторов, — с гордостью подтвердила Лидия Борисовна. — Они приходили и уходили, а мой отдел работал четко, как часы! На пенсию меня провожали три раза, все никак проводить не могли.

— И как он? Виктор Дмитриевич?

— Хапуга, но об этом вы и сами знаете.

Исчерпывающая характеристика.

Люся сделала глоток чая.

На небольшой современной кухне было чисто, пахло выпечкой, чистящим средством и одиночеством.

Лада, которая так и не создала семьи, — это всегда печально.

— У меня от него мурашки по коже, — призналась Люся. — Это нормально — бояться будущего тестя? Каким он был начальником?

— Обычным. Местами грубым, местами обаятельным. Много пил, много пытался урвать. Я совершенно не понимаю, почему вы спрашиваете о Викторе Дмитриевиче у меня.

— Настя Китаева всегда говорила, что вы были умной и проницательной начальницей.

— Настя? Китаева? — Ткачева оглянулась на Люсю, в ее взгляде появилась полицейская цепкость, а потом исчезла.

Лидия Борисовна открыла духовку и принялась хлопотать над пирогом.

— Ах, Настенька, такая хорошая девочка. Как жаль, что сейчас ей приходится пройти через развод, ребеночек родился ведь совсем недавно. Что ж, это не первый брак, не переживший пеленок.

— Настя разводится? — переспросила Люся.

Семейные дела Китаева всегда находились вне зоны ее доступа, да Люсе и не особо интересно было.

Ну хорошо, ладно.

Конечно, она гуглила Китаевых, но они не вели соцсетей и не спешили рассказывать о себе посторонним.

В мире, где люди выкладывают в интернет каждую съеденную булочку, — невероятная закрытость.

— Представляете? — вздохнула Лидия Борисовна. — Впрочем, сразу было понятно, что Беглов, его зять, — прощелыга. Не понимаю, куда только Олег Степанович смотрел.

— Мужчины бессильны перед своими дочерьми, — пожала плечами Люся.

Когда-то и она была папиной любимой девочкой.

А потом родилась Катька и перетянула все внимание на себя.

— А вы знакомы с Олегом Степановичем, да?

Ткачева ответила ей насмешливым взглядом мудрой черепахи Тортиллы.

Ах, деточка, говорил этот взгляд, кто же в нашем городе Олега Степановича не знает.

Может, какие-то маргиналы только.

— И не злились из-за того, что Настю воткнули в ваш отдел? — зашла Люся с другого края. — Ну, девушка без опыта, явно принятая по знакомству…

— Нет, — с усмешкой ответила Лидия Борисовна и поставила перед Люсей тарелку с куском пирога. — Я немного знала обе семьи, Китаевы дружили с Ветровыми, то, что они начнут пристраивать в администрацию своих деток, было вполне ожидаемо. У некоторых социальный лифт движется быстрее.

— А с Виктором Дмитриевичем Настя нормально ладила?

— Да они не виделись почти. Разные весовые категории. Он — губернатор, она — девочка с бумажками. Тихая, исполнительная, хорошо воспитанная. Не слишком расторопная, но старательная. Хотя, кажется, он за ней немного ухаживал, но странно так, агрессивно. А потом Настя заболела и в наш отдел уже не вернулась, уволилась.

Больше Люся ничего интересного и не выяснила, сколько ни кружила вокруг Лидии Борисовны.

Но вот что стало открытием: Великий Морж подпустил к дочери прощелыгу, а прощелыга бросился разводиться, как только у них с Настей родилась коркора.

На прощание Лидия Борисовна заметила вроде как в шутку:

— Люсенька, а вы не робкого десятка, раз решили связать себя с Ветровыми.

Не робкого, это точно.

Люся не успела завести машину, как ей позвонил Великий Морж.

— Ну вот что, — сказал он со смесью усталости, раздражения и властности, — давай-ка увидимся.

— Давай, — согласилась Люся.

Это Лидия Борисовна ему уже настучала о ее визите?

Как оперативно.

Китаев не стал приглашать Люсю ни в ресторан, ни на очередную хату, ни в свой кабинет.

Они встретились на склоне, откуда открывался вид на весь город.

Люся вышла из своей машины, добежала на лютом ветру до машины Китаева и забралась в салон.

Внизу зажигались огни.

День перетекал в ранние сумерки, начинала кружить вьюга, а Люсе было тепло и сытно.

Пирог у Лидии Борисовны получился изумительным.

— Я тебя о чем просил? — рявкнул Великий Морж. — Забыть о Викторе Ветрове. А ты теперь с расспросами по людям бегаешь?

Ага.

Значит, он намерен ругаться.

Совершенно непродуктивно, если бы кто спросил Люсино мнение.

— Он напугал меня, — ответила она. — Это тот самый страх, который всегда испытывает женщина, когда перед ней мужчина, способный к насилию. Мы чувствуем такие штуки на уровне подсознания.

— Ты — чувствуешь, — огрызнулся он. — Ты нижний арх, Люся, у тебя интуиция. Остальным повезло меньше.

— Олег, ты мне расскажешь, что случилось пятнадцать лет назад?