Фурия

Жизнь в чужом доме – чужой монастырь. Все с нуля и амбиции и вещи, за которыми зайти в бывший свой дом Нине было не по нервам. Было время, когда она ежедневно меняла свой внешний вид, а тут у нее один комплект домашней одежды, и то, потому, что держала его у Харитона на случай своего прихода. Косметика, мини комплект этого чуда цивилизации хранился в шкафу, на полке пустой до самозабвения.

Еще более сложным явлением в жизни оказалось отсутствие кухни. На кухне всегда кто-то был, и зайти на нее Ирина не могла, она боялась криков и скандалов на пустом месте, на святой женской территории хозяйки этого дома. Связанная по рукам и ногам, отсутствием свободы перемещения, она сидела в кресле и не двигалась, двигался Харитон. Слезы готовы были показаться на глаза.

Он сновал из комнаты в кухню, а она сидела… Утром все домочадцы остались в доме, Ирина взяла свою многострадальную сумку и пошла на работу. Харитон остался дома, сказавшись больным.

Мороз и ветер обжигали лицо, завернув воротник у лица рукой, она шла навстречу ветру и морозу. Вся в инее дошла до автобуса. Четыре остановки по морозу путь не близкий, но таков удел новых районов города. Автобусы в них большая редкость.

Вот, из-за этих самых автобусов и пришлось покинуть Ирине свой дом в старом районе, а его заняли те, кому ходить по морозу в новом районе не хочется, хоть их дом на остановку ближе, к действующей остановке автобуса. Огромные дома, но мимо них идет так мало людей, словно, в них живут те, кому никуда не надо ходить.

Или люди исподволь меняются жилищем, когда терпеть отсутствие удобств, в расположении новых районов им становиться не под силу? Только теперь Ирина осознает, как ей было хорошо в прошлом году, а теперь пришла расплата за удобства и света впереди не видно совсем. На морозе, рядом с машиной продавали постельное белье, Ирина купила комплект постельного белья и пошла дальше.

Вечерний мороз привычно впился в лицо, снег мерцал в лучах фар чужих машин.

Памятник, стоящий у корпусов очистили от снега, и он приятно возвышался над лежбищем замерзших машин.

Харитон с Ириной зашли в магазин, купили очередную партию посуды для личной жизни и пошли домой. Ключ Ирины пискнул у входной двери, подъезда Харитона. Дома было тихо. Ужин легко подогрели в микроволновой печи. Пользуясь, отсутствием хозяйки дома, Ирина закинула две стирки в машину автомат, никто ей при этом не делал замечаний, и не следил за ее действиями. Конец недели Ирина отметила загаром.

О, прошла целая неделя, как она живет у Харитона! На крутящийся стул для пианино, Харитон установил солярий. Ирина выключила свет, на диван положила белую простыню, разделась до плавок и легла загорать. Харитон говорил ей, когда пора переворачиваться. После загара в зимний, морозный вечер, когда лето само заглянуло в комнату, можно было и отдохнуть.

На телевизионном экране Ирина и Иосиф вели милый концерт, песен прошлых лет.

Павлин на пиджаке Филиппа приятно радовал, его отец мелькал среди зрителей, и на этом месте Ирина уснула, успев нажать на пульт управления. Утром она почувствовала прохладу в комнате, с детства ее плечи вылезают из-под одеяла и мерзнут, она спряталась под одеяло, придвинулась к Харитону. Он проснулся. Она обрадовалась и рванула к домашнему компьютеру. Харитон, включил телевизор, лежит и радуется коту из фильма для детей. Белье высохло, пора гладить…

Субботний день, включает в себя всю суть женщины, даже если на неделе она работает в мужском обществе, с мужским умом. Надо, надо готовить, гладить, убирать, после чего можно почувствовать себя нормальным человеком. В дверь позвонили, Харитон не сдвинулся с места:

– Ребята шалят.

Ирина подумала, что к ней приехали, но ее что-то сдерживало, и быстро она не среагировала на незнакомый звонок, в начале вообще подумала, что звонит телефон.

Чужой дом, чужие звуки. Над потолком звук дрели – понятен, но трезвон в звонок – не особо знаком.

На нее нахлынули воспоминания из прежней жизни, она поняла, что возврат к ней, ей еще не под силу. Незнакомо светило солнце, в это время суток, в прежней квартире солнце было только с утра, у тут лучи солнца падали на новую книгу, и фамилия писателя горела в лучах света неоновым оттенком. Эта книга 'Саквояж с будущим', долго висела первой в рейтинге дня, в Литературном портале, поэтому, когда Ирина увидела ее в газетном киоске, взяла мгновенно, не то, что трубку местного телефона.

Она не секунду задумалась над тем, кого она читала больше: Юльку или Дарью? И не сразу могла дать на это ответ, и все же больше Юльку, она серьезней. Дарью она читала в поезде, по маршруту Юг – Столица. Ночью, под тусклым светом купейной лампочки, не спалось, бродили по вагону пограничники, менялы денег, и было не до сна. Книгу Дарьи Ирина купила на вокзале, к столице ее прочитала.

Харитон пошутил:

– Взяла книгу и сейчас уснет через три страницы.

Так и было в прошлые выходные, а сегодня над книгой так и не заснула, но еще и не дочитала. Солнце светит на неоновую фамилию, как хорошо издана книга!

Издательство работает.

Опять мысли вслух, вдруг к ней приезжали и звонили. Харитон их прокомментировал:

– Никто к тебе не приезжал.

Быть может. Компот пользуется успехом, борщ отдыхает, строчки читаются лениво.

Харитон подтрунивает:

– Весь мир знает, где ты живешь!

За окном далекая полоса леса, снега и солнца, еще час и оно уйдет за новый для Ирины горизонт.

Харитон стал ее единственным мужчиной. Вот он и занимался кормлением черепах, мыл аквариум, и давал им прогуляться ластами по полу. Харитон вошел в состав семьи практически бесцеремонно, если он перешагивал порог, то назад уходить отказывался на отрез.

Ирина пыталась его не пускать в дом, тогда он звонил по шесть часов в дверь, и все соседи ему сочувствовали. Она вызвала наряд милиции, мол, звонят 6 часов.

Милиция с шумом подъехала к дому, а Харитон прошел мимо целой команды милиции, в милицейской форме, и только бабуля у подъезда, 82 лет от роду, знала, куда он важно ушел, но милиции о милиционере про то она не сказала, а сказала Ирине, когда она вышла из дома. Харитон стал ей названивать по сотовому телефону каждые полчаса и писать любовные послания.