Фурия

– Нет, а чего обсуждать?! Народ умирает от новых ядовитых химикатов!

– А ты чего разволновалась?

– Интересное дело, ты сам говорил, что на острове люди пью вино, и живут чуть не сто лет, а у нас пьют, то, что дешево продают и загибаются от желтой болезни печени.

– Так у нас в стране виноград не растет, а ввоз вина запретили.

– Вот, тот, кто запретил ввоз вина пусть и пьет то, что теперь пьют мужчины в городах с тяжелой жизнью и промышленностью. Работа у них тяжелая, требует элементарного расслабления, а вино продавать запретили, пьют теперь все дезинфицирующие средства.

– Ладно, я понял, но я не нынешнее правительство и не могут запретить уничтожать народ тысячами, это в США на сегодня 300000000, а у нас все меньше и меньше.

– А ты чего пришел? Алексашка ты мне все уши прожужжал, что на острове женщины красивее меня.

– Не все, а одна!

– А, значит, у тебя там была местная дама?

– Я, что не мужчина?

– Отказываюсь тебя любить после островитянки!

– Ничего себе загнула! Да, я виноват перед тобой, но только в том, что проболтался, а промолчал, ты бы и не узнала, так и в Интернете, если бы не писали о том, что мужики умирают, ты бы об этом не узнала. Если бы рабочим предложили на их тяжелых заводах нечто, расслабляющее лучше, чем очистители, может, они бы и не спились и не умерли бы, в молодом возрасте!

– А чего тебе сдались дома, которые сносят?

– Юлька, ты живешь в новом доме, тебя выселили из твоего четырехэтажного дома, тебе лучше стало?

– Здесь квартира новая.

– А сколько нервов стоил мне твой переезд, забыла?

– Забудем о переезде, но, правда, рабочим в металлургической промышленности, трудно выжить без праздника в душе.

– А вино праздник?

– Все, не наша эта тема, нам ее не поднять, компьютер я выключила.

– Покормишь?

– Все деньги на острове оставил?

– Не без этого.

– Что-то мне такая ситуация мало нравится, ты отдыхаешь, а мне тебя кормить…

– Я отдам тебе деньги, но когда получу.

– А после отпуска ты их не скоро и получишь, – проворчала Юлька и пошла на кухню.

Алексашка сел в кресло не первой молодости, закинул ногу на ногу, щелкнул переключателем и стал ждать милости от природы, то есть от Юльки продукты ее приготовления. Готовила она добротно, без деликатесов, но сытно, и его это на данный момент очень устраивало.

Мысли у него невольно вернулись на остров, хорошо, что обратная дорога была оплачена, он ведь с перепуга Ирине отдал почти все деньги, что она просила и еще должен, остался. К нему дважды подходил невысокий, черноволосый мужчина и просил вернуть остальные деньги, или заставлял его, их заработать с невзрачными, но богатыми женщинами туристками.

В комнату влетела Юлька:

– Алексашка я придумала праздник для депутатов!

– Какой?

– На следующем банкете пусть все пьют моющие средства для унитазов!

– Сильно сказано, а кто им нальет?

– Жены тех мужчин, которые загнулись из-за отсутствия дешевого вина, не ввезенного в страну!

Юлька ушла на кухню.

Алексашка вновь окунулся в воспоминания. Он все же пошел посмотреть на женщину, которую ему рекомендовали для любви и денег. То, что он увидел, превзошло всего его худшие ожидания, видимо, ее уже обработали местные салоны, но это было обычной пародией ужасов. Тощая женщина, с ярко – желтой гривой волос, вишневыми губами, черными бровями, вишневыми, впалыми щеками…

От Лидии Петровны веяло многолетней нищетой, и однодневными деньгами, ему стало жалко грабить это замученное создание средней полосы страны, по имени Лида, нет, пойти на ограбление десятилетиями ограбленной женщины – это кощунство. Алексашка снял свой единственный перстень, приобретенный перед отъездом на всякий случай и отдал его Ирине, она согласилась с тем, что они теперь в расчете. Вскоре он покинул райский остров с температурой в октябре плюс 27 градусов.

Лидия Петровна мельком, один раз увидела Алексашку, он ей приглянулся, но второй раз встретить его не довелось, но ей постоянно попадался на глаза необыкновенный мужчина Харитон, она его имя уже знала, через Фурию. Встретились Харитон и Лидия Петровна на узкой дороге, ведущей к молу. Дело в том, что она бассейны не понимала там, где есть море, и шла купаться только к морю, на этой дорожке и встретил ее божественный по красоте Харитон, даже без своей великолепной машины.

Его непроизвольно передернуло от ее яркого убожества, но он натянуто улыбнулся и пригласил ее прокатиться на его дивной машине по горам. Она согласилась на поездку.

Лидия Петровна зашла в свой номер, и при дневном свете, увидев себя, сделанную ревнивой Фурией, ужаснулась сама себе, ведь косметику она не применяла в своей жизни. Она решила, что к Фурии за советом не пойдет, и зашла в парикмахерскую при гостинице, попросила, чтобы из нее сделали нечто не такое яркое. Женщина оказалась понятливой, она перекрасила ее волосы в светло-русый цвет, сделала русые брови, посоветовала скромную губную помаду.

Одним словом, через два часа Харитон не узнал Лидию Петровну, перед ним стояла приятная, худощавая женщина, скромно одетая, от нее веяло чем-то непонятным, но ароматным, и ничего в ней его не раздражало!

Он с удовольствием открыл женщине дверцу машины, она села рядом, ее колени были прикрыты легкой тканью юбки, средней длины, на ней была обычная футболка, закрывающая прелести груди. Волосы с красивым оттенком были собраны в большой хвост, и сверху он был перемотан тканью, скорее всего отрезанной от этой футболки, но все смотрелось просто замечательно! Харитону не было стыдно за свою очаровательную попутчицу! Они поехали по горам, на одном повороте свернули в оливковую рощу, принадлежащую, семье Харитона, в которую он недавно вошел. И вдруг ему захотелось уехать на родину, к березкам, вот с Лидой!

– Лида, ты так прекрасна! – сказал без всякого лицемерия Харитон, – возьми меня с собой на Родину! 'Я так давно не видел маму!' – Поехали, но я ведь только что приехала!

– Так я не тороплю, отдыхай, составлю компанию, а потом вдвоем уедем.

Юлька в комнату закатила из кухни столик на колесиках, сервированный на двоих.