Страница 8 из 36
Теперь прямо до ворот, раз они отмечены на карте… ага, вот они, кованые, старинные или под старину, вместо вывески огромный орёл, обхватывающий крыльями свод. Ворота при их приближении не раскрылись, и Фрегор недовольно сказал.
– Спят, что ли? Посигналь им.
Гаор дал короткий сигнал. Он ещё не снял руку с кнопки, а ворота раскрылись, и охранник с автоматом, приняв церемониальную стойку, взял «на караул».
– Прямо.
– Да, хозяин, прямо.
От ворот до подъезда было не меньше четырёх меток (4,608 км) по прямой. А с поворотами… н-да, такого он ещё не видел. И дом под стать воротам и подъезду. Орртен куда беднее и невзрачнее. У широких белых от тонкого слоя снега ступеней Гаор остановил лимузин.
– Иди за мной, – бросил ему хозяин, сам открывая дверцу и вылезая из машины.
– Да, хозяин.
Фрегор быстро взбежал по ступеням и толкнул тёмную, украшенную резьбой дверь. Гаор еле успел проскочить следом, так стремительно захлопнула дверь тугая пружина.
Просторный зал-холл, узорчатый блестящий паркет, напротив двери плавно вздымающаяся лестница белого мрамора, раздваивающаяся перед огромным зеркалом, по бокам которого возвышались два сделанных под старинные светильники торшера… «Как в музее», – потрясённо подумал Гаор.
– С приездом, хозяин.
Гаор вздрогнул и повернулся на голос. Высокий худощавый мужчина в отлично пошитом чёрном костюме и белой рубашке склонил голову в сдержанном полупоклоне. Чёрные глаза, короткие, чуть длиннее солдатского «ёжика» чёрные волосы, короткая и редкая щетина вокруг рта и на подбородке. Чистокровный ургор. Но на лбу синий кружок клейма, а в расстёгнутом вороте белоснежной рубашки сверкает заклёпка рабского ошейника. Гаор мгновенно вспомнил слова Ворона: «Хозяин может одевать тебя в шёлк и бархат, но морда должна быть небрита, а ошейник виден».
– Спасибо, Старина.
Старина? Старший над рабами? Похоже на то.
– Я купил раба.
– Поздравляю с покупкой, хозяин, – и новый полупоклон.
– Я назвал его Рыжим. Он будет моим личным шофёром и… там посмотрим. Сейчас определи его на место, накорми и прочее. Да, и дай ему планы дома и карту усадьбы. Он должен всё знать.
– Такова ваша воля, хозяин…
В голосе Старины прозвучало недовольство, и Фрегор повторил уже жёстче.
– Да, такова моя воля. Рыжий!
– Да, хозяин.
– Завтра ты мне не нужен. Работай в гараже, проверь все мои машины, механик тебе покажет. И учи карты. Понял?
– Да, хозяин. Проверить в гараже машины, которые покажет механик, и учить карты.
Фрегор удовлетворённо кивнул и пошёл к лестнице.
Проводив его полупоклоном, Старина повернулся к Гаору и оглядел его с головы до ног. Взгляд был неприязненным, вернее, неодобрительным. И Гаор приготовился. Как себя сразу поставишь, так дальше и пойдёшь.
– Где только тебя откопали, образина?
Однако… укорот надо сразу давать, но попробуем мирно, без членовредительства. Нарываться тоже неохота. С начальством, каким бы оно ни было, лучше жить мирно.
– Я Рыжий, Старина. А купили меня в Большом Отстойнике с аукциона, – спокойно ответил Гаор.
И тут же получил пощечину.
– Не смей меня так называть! Для тебя я Мажордом. И я главный, я слежу за порядком в доме. Хозяин назвал тебя Рыжим. Воля хозяина священна. Но ты шофёр господина Фрегора. Понял?
– Понял… Мажордом.
Придраться к ответу Мажордом не смог. Или не захотел.
– Иди за мной и запоминай дорогу.
– А машина? – решил уточнить Гаор.
– Выполняй приказы и не задавай вопросов, – изрёк Мажордом и, резко повернувшись, пошёл к маленькой и совершенно незаметной издали двери под лестницей.
«Однако, и порядочки тут», – мысленно усмехнулся Гаор, идя за Мажордомом. Значит, это он должен меня учить. Интересно, чему? Полученная пощёчина не обидела его: Старший в своем праве, но… ладно, посмотрим, что дальше будет.
Коридор с тёмно-красной дорожкой во всю ширину, белыми стенами, множеством дверей и выходов на лестницы и в другие коридоры, был пуст и безукоризненно чист. Прямо-таки по-госпитальному. И, несмотря на чистоту, ковровую дорожку и натёртый до блеска паркет, почему-то неприятно напомнил Гаору окопы и ходы сообщений в Алзоне. Спустились на один пролёт. Здесь коридор был уже без дорожки, но тоже пуст, чист и с множеством ответвлений. Мажордом шёл быстро и молча. Гаор следовал за ним, не задавая вопросов. Видимо, его молчание понравилось, и, открывая дверь, которой закончился коридор, Мажордом сказал уже спокойно.
– Это рабская половина.
– Понял, Мажордом.
За дверью новая лестница, опять вниз на один пролёт, и коридор продолжился, но пол уже покрыт линолеумом. А впереди слышался гул голосов.
– Иди сюда, – Мажордом толкнул одну из дверей. – Это третья мужская спальня. Ты шофёр, но твоё место здесь.
В отличие от сторрамовской казармы вместо двухъярусных армейских коек хорошие кровати, между ними узкие двухстворчатые платяные шкафы, слева от изголовья маленькие тумбочки, на кроватях белоснежное, чуть ли не накрахмаленное белье. И заправлены… почти по-армейски. Гаор невольно присвистнул от удивления. Вот это да! Мажордом насмешливо улыбнулся.
– Учись, дикарь. Плохо заправишь – выпорю.
У Гаора зачесался язык объяснить этому… ладно, Мажордому, что, как заправлять кровать, он сам многих здесь поучить может. Но тут распахнулась дверь, в спальню вбежал высокий темнобородый и черноглазый мужчина в тёмно-серой рубашке и таких же брюках и… вытянулся перед Мажордомом, бросив руки по швам.
– Старший третьей спальни, Мажордом!
– Определи новокупку, Старший. Он личный раб и шофёр господина Фрегора. Хозяин назвал его Рыжим. Пусть поест, к Кастелянше я его сам отведу. И к порядку его приучи, а то он дикарь дикарём.
– Всё сделаю, Мажордом, – гаркнул Старший, выдерживая почти правильную стойку.
Мажордом милостиво кивнул и вышел. Гаор несколько озадаченно посмотрел ему вслед – он никак не ожидал таких порядков – и перевёл взгляд на Старшего.
– Эта твоя будет, – показал ему Старший на одну из кроватей. – Запоминай, тринадцатая от входа и слева. И ужинать пошли, всё остальное потом.
Гаор обрадовано кивнул.
Вслед за Старшим он вышел в коридор и мимо дверей – ещё спальни? Многовато что-то – вошёл в просторную, заставленную столами комнату. За столами сидели вперемешку мужчины, женщины, мальцы и девчонки. Все в тёмно-сером. Гаора несколько удивило сосредоточенное молчание, с которым все ели, так не похожее на весёлый шум у Сторрама или Корранта, и он поздоровался с порога.
– Мир дому и всем в доме!
К нему обернулись не так удивлённые, как испуганные лица. И Гаор понял, что допустил промашку. Но в чём?
Это ему тут же объяснил возникший перед ним разгневанный Мажордом.
– Ты это что?! По-дикарски болботать вздумал?!
Хлёсткая и по-настоящему сильная пощёчина подкрепила внушение. Этого Гаор никак не ожидал и растерялся. И тут же вторая пощёчина.
– Я из тебя поселковую дурь выбью! – бушевал Мажордом. – Ты у меня болботанье своё забудешь. Не смей, понял, не смей!
Но это он уже слышал. Тогда его бил… Ардинайл, глава фирмы, мухлевавшей с энергоблоками, и с теми же словами. Но то был свободный, а этот – раб, пусть и старший. Но устраивать драку со старшим в первый же вечер, когда ещё ничего и никого не знаешь… неразумно. Ну ладно, сочтёмся.
Его молчание и неподвижность несколько успокоили Мажордома.
– Ладно, хватит с тебя, – прекратил, наконец, избиение Мажордом. – Но запомни, ещё раз услышу, что ты болбочешь, выпорю. Понял… Рыжий?
– Да, Мажордом, – ответил Гаор.
– Старшая по кухне, – позвал Мажордом. – Покорми его.
К ним подошла высокая женщина в белом глухом фартуке поверх тёмного платья.
– Идём, – просто сказала она.
Она подвела к одному из столов на десять человек и указала ему место.
– Здесь будешь сидеть. Запоминай.
– Спасибо, – ответил Гаор и совсем тихо почти беззвучно закончил: – Мать.