Страница 51 из 64
Шкипер нервно усмехнулся и покачал головой.
— Вовремя он. Теперь ведь даже не известно, когда он точно сможет заговорить. — Под поражённым взглядами, Шкипер объяснился: — После отравления стрихнином нужны полная тишина и темнота, помимо лечения, разумеется. Судороги ему подавили буквально этим утром, но мы всё ещё не можем рисковать…
— Можем. — Роквуд ударил пустой жестянкой по столу.
— Он вряд ли сможет…
— Инспектора позвал? Значит, сможет назвать ещё одно имя. — Он поднялся резко и твёрдо. — Поехали, Макс?
Макс послушался, и Шкипер встал следом.
— Я отвезу, — сказал он, улыбаясь, хотя во взгляде его проглядывались усталость и непонятная досада.
Лиз едва заставила себе оторваться от перечитывания «Художественной истории», чтобы вернуться к сбору мозаики. Закладка лежала у неё на нужной странице с самой первой ночи. Миниатюрная копия того, что должно было получиться из обрезков, показывала вид с холма на густой хвойный лес. Над ним возвышалась красная гора. Будто зажжённая закатом, она отпускала чёткую насыщенную тень, а солнечные лучи пронизывали её верхушку насквозь. Вокруг грудились низкие разноцветные облака, напоминающие сладкую вату, и вся верхняя часть картины была подёрнута ангельской дымкой.
Когда Лиз передали, что Макс не приедет её забирать, она вздохнула и наконец начала собирать картинку. Её будто рисовали крошечными точками, и удивительно, как из них кусочек за кусочком собиралась чёткая картина, занимающая почти весь стол. Даже книги пришлось убрать на стулья.
Шло быстро. Лиз ловила множество заинтересованных взглядов, но шикала на всех подходящих библиотекарей — чтоб не мешали и ничего не путали! Даже на обед она сбегала ближе к ужину, когда желудок отчаялся и начал пожирать сам себя. Зато она закончила всё к вечеру и осталась невероятно довольной.
Она позвала Уильяма, и он, поражённый, осмотрел картину, которая наконец собралась из того, что сначала казалось ему бессмысленным задником настоящей карты.
— И что бы вы без меня делали, инспектор Айлс, — гордо улыбнулась Лиз.
Уильям как онемел. Он обошёл стол несколько раз, задумчиво прижав руку ко рту, пытался что-то сказать, но останавливал сам себя. Лиз любопытно следила за ним, хлопая глазами и ожидая хотя бы «спасибо», но Уильям остановился, упёр руки в бока и нахмурился.
— Что это за место?
— С географией у вас так себе, инспектор, — беззлобно хмыкнула Лиз и открыла перед ним книгу. На сноске под рисунком чёрным по белому значилось: Лунная гора, город Гала´-о-Фиен, графство Галашир.
Такова была их следующая цель.
***
Поздравив с очередной решённой задачкой, Уильям отправил Лиз домой на служебной машине, и, стоило ей переступить порог, как Лиз тут же оказалась в плену объятий Агаты. Та была бледна, взволнована, глядела огромными карими глазищами и причитала, что они с Пэтти с ног сбились.
— С тобой же не связаться даже! Оставила бы номер, куда звонить. А то сначала она с инспектором чёрт пойми куда ездит и рассказывает, как в каждом из мест чуть не умирает, а потом исчезает на ночь, — а мне сидеть и думать, жива ли моя подруга вообще. Имей совесть!
Лиз захлопала глазами, впервые видя Агату такой эмоциональной и рассерженной. Она-то и забыла, что не была дома больше суток. Дни так плавно и естественно перетекли один в другой, и она совсем не подумала, что действительно стоило позвонить.
— Агги, успокойся! — Лиз положила руки подруге на плечи, и теперь они смотрели друг другу в глаза. — Со мной всё хорошо, видишь? Я жива, здорова и почти не голодала. Извини, пожалуйста. Мне действительно стоило позвонить и сказать Пэтти…
— Да, стоило. Позвонить, написать, послать голубя. Что угодно, чтобы дать нам понять, что тебя кто-нибудь не грохнул, прости за выражения. И вообще, где ты была? Я не верю, что засиделась в библиотеке.
— Но я ведь на самом деле из библиотеки сейчас… — пожала плечами Лиз, но одарила Агату самым лукавым взглядом.
Та от возмущения даже рот открыла.
— Не увиливай!
Лиз повела плечами, проказливо улыбаясь и возводя глаза к потолку. Она наконец прошла в гостиную из коридора, в котором Агги на неё набросилась и из которого не отпускала; привычно бросила сумку на пол и с ногами забралась в кресло. Агата прошла следом, уперев руки в бока.
— Я от тебя не отстану, — предупредила она и села на диван напротив. Закинула ногу на ногу, выпрямила спину и тут же стала похожа на какую-нибудь богатую графиню, укутанную в сиреневые шелка халата.
Обычно допросы Лиз злили. Она тут же вспоминала строгий взгляд и учительский голос матери. То, как она допрашивала еë после каждого ночного побега. Тогда Лиз закрывалась, злилась, кричала, и никогда это не приводило ни к чему хорошему. Только накаляло сложные отношения и делало жизнь в доме невыносимой. Из-за этого Лиз научилась ускользать из дома более незаметно, и враньё её различал только отец-эмпат.
Но Агата — это другое. Она отчего-то всегда переживала за саму Лиз, которую очень хороша знала, а её «допросы» никогда не казались давящими. Она умела отступать, если понимала, что зашла на территорию чего-то личного. Но здесь и сейчас они просто играли друг с другом. Агата строила из себя требовательную даму, а Лиз дёргала за струнки её любопытства.
Заметив, как Агата в нетерпении ёрзает на диване и покусывает губы, Лиз взмахнула ресницами и, уже зная, какой фурор произведёт, нарочито небрежно сказала:
— Я всего лишь ночевала у Макса. Ничего странного.
Агата вытаращилась на неë ещё сильнее и раскрыла рот. Она б и завизжала, наверно, но не смогла и просто хлопала губами, как рыбка, пока Лиз с широкой улыбкой наслаждалась эффектом.
— И что-о? — пытливо протянула Агата.
— Что «что»? — невинно хлопнула глазами Лиз. — Я прогнала его с кровати и спала на ней одна, разумеется. А! Ты думаешь, у нас что-то было? — Агата как будто хотела крикнуть, мол, да, именно так она и думала, зачем ещё остаются у парней на ночь, но лишь в смущенном недоумении дёрнула плечами. — Нет, Агги, успокойся. Мы просто обнимались. Я не знаю, готова ли к… Ну, к таким отношениям. — И, не давая неловкому моменту затянуться, резко перевела тему и стрелки: — А как у тебя прошёл вчерашний вечер?
— Ой! Отлично вообще-то! Барон Ирвинг просто душка. Знаешь, — Агата сползла с дивана и вытянула ноги на пушистом ковре, — я решила последовать твоему примеру и встречаться с тем, кто мне действительно нравится. В конце концов, это ни к чему не обязывает. Он вряд ли планирует делать мне предложение в скором времени. Так что я всё успею: и фрейлиной побыть, и уважение заработать, чтобы пойти дальше. Я с мамой об этом говорила. Она поняла, к счастью. Тем более, Лиз! Боже мой! Он такой классный! Чем больше мы проводим времени вместе, тем больше я это понимаю. Никогда с мальчишками такого не чувствовала. Он любит цветы, представляешь! Мы гуляли в парке, чтобы подышать вместо приёма, и он мне всё-всё рассказывал. Он столько по флористике прочитал! Я не знала, что цветов бывает… столько! Ужас! Но с ним… ах! С ним даже это интересно. Он пообещал слать мне цветочные шифры.
Агата прижала к груди ладони, переполненная счастливым восторгом. Казалось, она уже слышит запахи разнообразных цветов, которые молодой барон может прислать из своего загородного поместья, и готовится разгадывать их, считывая любовные послания.
Лиз широко улыбнулась, глядя на это. Агги заслуживала такого человека: который будет наполнять её и без того красивую яркую жизнь ещё большей красотой и приятными эмоциями.
Агата с мечтательным вздохом прилегла на сложенные на диване руки, а потом, будто что-то вспомнив, подскочила.
— Пойдём! — сказала она. — Пойдём, поможешь мне с кудрями, а я тебе всё-всё расскажу. И не думай, что сможешь отвертеться от моих вопросов.
И она потянула смеющуюся Лиз за собой наверх.
И пока девочки в ночи обсуждали своих парней, в Твин Шлив Макс, Роквуд и Шкипер сидели в коридоре тюремного госпиталя с пистолетами в карманах (без кобуры, но на предохранителях) и ждали, когда вечерний врач даст добро на посещение пациента. Он настаивал, что лавочнику нужно ещё несколько дней пролежать в одиночестве, тишине и темноте, чтобы отойти от отравления, иначе на нервы будет слишком большое давление, а пациент ведь только-только избавился от судорог.