Верное сердце

— Как скоро заживёт твоя рана? — спросила она у близняшки.

— Первая рана с момента моего превращения, — ответила Эндаррия правнучке. — Кортлеус говорит, что нужен покой. Тогда рана затянется за ночь. Если я продолжу путь, рана может усилиться.

— Тогда возвращайся к Лорлину, — попросила девушка, отклонив фонарь в сторону. — Мы не можем рисковать тобой.

— Ты уже начинаешь говорить безэмоционально, дитя, — Эндаррия даже не смотрела на свои раны и стекающую по рванью кровавую эссенцию. — Отрекись от таких слов.

— Я всё ещё человек, всё ещё способна любить, — она взяла старушку за руку, та непонимающе посмотрела человеческими глазами.

— Если и так, то только своё дитя.

— Часть стаи, — поддержала Нара, склонив голову.

— Тише, — послышалось от Абалтуна.

— Они близко, — подтвердил Кортлеус.

Абалтун активировал посох. Навершие в форме грубо выструганного оленя замерцало, глаза животного наполнила магия. Спустя мгновения глаза выстрелили яркими лучами, что заставили Нарнетт прикрыться рукой. Магия отшельника вступала в конфликт с сущностью второй Нары.

Её взору открылась просторная каверна с множеством выемок в стенах. Вели сюда и другие туннели. Вероятно, попади в центр этого подгорного помещения, даже отряд профессиональных бойцов мог пасть из-за атаки со всех направлений.

— Архитектура незнакома… Не очень похожа на вашу, горную архитектуру, — вполголоса сказала Нарнетт.

— Они захватили чужое, — напомнил Кортлеус. — Отшельник, твоя магия бессильна здесь?

— Таинства того, кто связан с лесами, не работают под горной твердью, — заметил ведун.

— Значит, мы будем защищать и тебя, — сказал предок, обнажив когти.

Тот ничего не ответил, но Нара краем глаза заметила очередную ухмылку.

— Кто здесь?.. — нечленораздельно прозвучало впереди.

Остальные вампиры обнажили когти. Волк и отшельник начали отходить к одному из туннелей, делая вид, что прикрывают тыл.

— Кроммм… Реви… Реви…

— Вы видите, кто говорит? — спросила Нара у спутников.

Предки молча двигались вперёд, под застывшими лучами из посоха, что Абалтун уже деактивировал.

Из одной выемки поднялось существо, словно из саркофага. Наре на краткий миг показалось, что она видела его. На голове его помимо растрёпанной чёрно-серой соломы возвышались острые уши, а над безглазым лицом лоб покрывала диадема в неизвестных металлах, напоминающих платину или начищенную сталь.

— Crommm, estae ra valen’kias?

— Это один из эльфийских языков, — сказал Кортлеус. — Он не вампир. Он оживший мертвец. Зомби. Они идут.

— Нет, не зомби… — сказала Нарнетт, подходя ближе. — Он… Это упырь, но трансформированный.

Из туннелей в каверну посыпали новые упыри. Вампиры окружили Нарнетт, она оглянулась — отшельник с волком пропали.

— Кто ты такой? — крикнула герцогиня. — Ты понимаешь мою речь?

— Кроммм, это ты? — безглазый медленно приближался, делая вид, что обыскивает воздух перед собой. — Дай еду. Не чую еду. Голод хватает горло.

— Низшим вампирам всегда нужно пропитание, — тихо сказала Ахайра.

— Неверно, — Кортлеус сделал пару шагов назад. — Они питаются энергией, как и мы. Обычная пища и кровь действуют как наркотик. Нужно уходить, их слишком много.

— Меня зовут Нарнетт Мэссир, я правлю землями к югу отсюда! Я пришла к вам с миром!

Упыри застыли восковыми фигурами. Как и вампиры. Наре показалось, что остановилось само время. Она двинулась вперёд, с трудом вырвалась из рук Кортлеуса и Эндаррии — рукава её охотничьего кафтана порвали обоюдоострые когти родственников. Существо неопределённого пола, что носило странную диадему, прекратило водить руками перед собой. Нарнетт медленно подошла к нему.

— Кроммм, ты принёс еду?

— Кто такой «Кроммм»? — спросила она.

— Не вздумай! — прошипели сзади. — У них нет зрения, твой гипноз на них не подействует!

Застывшие в невесомости лучи света начали растворяться. Пещера темнела, восковые фигуры пропадали во мраке.

— Ты вообще понимаешь меня?..

— Еда, — эльфочудовище раскрыло пасть, Нара увидела ряд мелких, противных клыков.

В глаза резко ударил туман. В последний момент она увидела занесённую над головой лапу, почувствовалась страшная боль. Реакция спасла её, лапа попала по спине, когти распороли лопатку. Нара, словно оглушённая, кинулась на пол. Подняла голову — родственники кинулись в стороны. Она оглядывалась: кругом мерцало дикими тонами тёмных, багровых всплесков. Шипение, вой и врезающиеся друг в друга когти сливались в жуткую катавасию адских звуков. Словно туннели эти вели в адскую кузню, где дьяволы ковали зазубренные секиры, а бесы играли на обтянутых человеческой кожой волынках.

— Дитя, сюда!

Кто-то вытащил её за шкирку. Она пыталась вырваться, но жёсткая серая рука с небольшими, ведьминскими коготками не отпускала её. Это был Лорлин. Он тянул её к выходу.

— Помоги им! — приказала девушка. — Я справлюсь, помоги им!

— Ты важнее них! — отвечал единственный, кто не был роднёй. — Уходим!

— Нет!

Кровь ударила к вискам. Она с невероятной силой вырвалась, увидела — стояли они у самого входа в спасительный туннель — два ярких рубинах. Всё же злиться эти существа умели. Но злиться умела и она. Руки не слушались. Она взглянула на них, её аккуратные коготки зачерствели, покрылись трещинами. Нарнетт хватанула по горной породе стенки туннеля — ничего не почувствовала, на стене остались когтистые следы.

— Глаза… У тебя глаза почти такие же, как у нас, — сказал Лорлин флегматично, но для чудовища весьма удивлённо.

— Помоги им!

Лорлин кинулся обратно, но в том не было смысла. Раненые родственники отступали, двое несли между собой Ахайру. Эндаррии Нарнетт не увидела.

— Где она?! — не своим голосом рявкнула Нара.

— Уходим, дитя! — выдавил Кортлеус. — Ещё немного, мы погибнем!

Она стремглав кинулась в самую гущу чудовищ. Косые и размашистые удары приходились по спине, один раз с неё сорвали капюшон, выдрали клок волос. Боли она не чувствовала, но чувствовала нужду. Острую, как никогда.

— Эндаррия! Голос, подай голос!

В ответ многократное шипение. Лорлин прикрывал её, как мог. Пока она в тусклом свете не увидела, как вожак тварей, крутя головой, откусывал от мёртвой прабабушки части не менее мёртвого тела.

— Нет!.. Нет! НЕТ!!!

С трудом дозорный вытащил её из пекла, потащил за собой. Они неслись вперёд, пятеро раненых, измождённых. Не были они людьми, даже она. Одни чудовища спасались от других. Собрав остаток сил, четверо трансформировались. Двое схватили лапами Нару, потянули вперёд, постоянно стуча крыльями о стены туннеля. Двое замыкали, старались задержать летящих следом.

Выбрались наружу. Убитую горем Нарнетт словно прошибло остриём насквозь — в свете восходящего солнца у лежащей мордой в землю Кливы копошились несколько упырей, что лакомились свежей плотью.

Сверкнуло. Восходящее солнце пропало. Нарнетт словила знакомое ощущение, как когда-то. Непогода. С непогодой они станут сильнее. Это конец.

Стук палкой. Несколько раз, в определённой последовательности. Она подняла взгляд на холмик недалеко от туннеля — отшельник с верным спутником спокойно наблюдали за ними. Но природа выражала протест.

Волны корней появились из ниоткуда. Они обошли рухнувших на землю беглецов, кинулись на вылетающих из норы упырей. Тех пробивало насквозь, прижимало к горной скале и расплющивало головы. Дошло до того, что корни начали сплетаться в узлы, в символы. Символы эти наложились на выход из туннеля. Волшебная дверь с зазорами заперла чудовищ. Редкие корешки пробивались сквозь щели, дабы поразить подземников.

Отшельник появился над ней, возвысился неприступным утёсом. Вампиры окружили её, теперь они не боялись отшельника. Даже с учётом того, что все были ранены. На этот раз посох он направил навершием прямо на её голову, начал говорить:

— Вижу… Твоя трансформация слишком обострилась. Глаза почти такие же, как у них. Нечеловеческие.