Страница 3 из 13
– Эксперимент?! – одновременно произнесли Егор и Дылда.
– Да! Вы же сами заметили, насколько сильно мы похожи! Я и вы – родственники! – выпалила Белка.
Глава 2
– Да ладно, – с недоверием отреагировал на смелое заявление Белки Егор. – Я помню всех своих теть, бабушек, внучек и племянниц. Ни у одной из них лысины и рогов не было.
– Это не рога! – возмутилась Белка. – Это сросшиеся волосы…
– Фу! Перестань! Избавь нас от подробностей. – Дылда стянула с себя облегающую шапочку, под которой обнаружилась короткая рыжая шевелюра. – Вот это волосы. А у тебя – рожки!
– Да я же говорю, что это сросшиеся… а, забудьте! Вы меня слышите, я же рассказываю важные вещи! Мы практически один и тот же генетический вид!
– М-да? А мне кажется, мы гораздо симпатичнее. – Кубышка оглядела себя и Дылду. – Егор, а ты как думаешь?
– Вы все милые, потрясающе красивые и очаровательные. – Тот не пожелал влезать в женский баттл. Споры о том, кто прекраснее всех на свете, ничем хорошим точно бы не закончились. Да и Егора на самом деле интересовала совсем другая информация, которой Белка однозначно обладала. – Ты говоришь, что была наблюдателем. Где и за чем ты наблюдала?
– Так за вами же. На Земле.
– За мной и Семеновичем? – Егор не представлял, почему два обычных, в общем-то, пенсионера удостоились внимания галактической суперцивилизации.
– Не только, – кокетливо улыбнулась Белка. – За землянами. Вообще за всеми.
– И зачем ты шпионила за примитивной, никому не известной расой? – спросила Дылда.
Егору впору было бы обидеться, но, с другой стороны, миитэ и алгонианцы объективно находились на другом уровне развития, что уж на правду обижаться-то? Догонять надо. А еще лучше перегонять!
– Как зачем? В некотором роде люди – наши дети.
– Чего?! – выпалила Дылда.
А у Филимоновича дар речи пропал.
– И вы тоже. Вы наши создания. Понимаете, все расы однобоки. Как пример – в Генеральном Пакте все народы узкоспециализированы. Сапруки – не имеющие страха воины. Литарии бюрократы, пугзы инженеры. Каждая раса имеет свою функцию и делает что-то, что у них получается лучше всего. Мы же хотели создать расу-универсала!
– Объясни-ка мне подробнее, что значит… создать?! – У Егора округлились глаза.
– Вырастить. Сначала в лабораторных условиях…
– Вы их вырастили в пробирке?! – Дылда посмотрела на Егора, как на какую-то экзотическую зверушку.
– Не только их. Но и вас тоже. – Признание алгонианки настолько потрясло Дылду, что та молча присела на краешек кресла.
– Как нас?!
– Как обычно. Наш генетический материал мы подвергли корректировке и потом из него вырастили эмбрионы. Первым нашим опытом стали миитэ…
– Я в это ни за что не поверю! – заявила Дылда.
– И тем не менее это так, – не стала ввязываться в диспут Белка. – Это было давно. Еще до создания Генерального Пакта. Тогда в Отау кипели яростные космические баталии, и нам была необходима силовая поддержка. Но мы должны были свести свое влияние на растущую расу к минимуму. Поэтому эмбрионы направили на планету с подходящими для их роста условиями. На начальном этапе мы, конечно, максимально помогали зарождающейся цивилизации. Но чем дальше она уходила в своем развитии, тем меньше мы на нее влияли. Когда миитэ вышли в ближний космос, у них остались лишь наши наблюдатели.
– С миитэ все понятно. Вы из них вырастили эталонных бойцов. Но мы-то тут при чем?!
– Вы прошли тот же путь…
– А из нас вы кого растили?!
– Пионеров…
– Кого?! – На ум Егору пришли подростки в белых рубашечках и с красными галстукам на шеях.
– Исследователей и покорителей новых планет. Если в случае миитэ мы делали упор на боевые качества, то у вас исключительными должны быть приспособляемость и выживаемость, – пояснила Белка.
– И как? Получилось?
– Не очень. Оказавшись запертыми на родной планете, пионеры стали стремиться к самоуничтожению. Для развития им требовались новые просторы и горизонты для освоения. Но выпускать в космос расу, которая способна уничтожить саму себя, мы опасались.
– Однако выпустили?
– Знаешь, я изучала вас сорок лет. И обнаружила, что люди слишком эгоистичны. Они не готовы в массе своей присоединиться к тройственному союзу.
Горько было Егору признавать тот факт, что алгонианка в принципе права.
– Но внезапно я обнаружила небольшую категорию людей, которая полностью подходила под наши требования. Более того, эти люди даже их превосходили! Мизерный процент, в основном остатки от рухнувшей империи, вышедшие на покой. Я передала нашим результаты своего удивительного открытия. Но… моя связь с родиной пропала!
– В смысле пропала?
– Я не знаю! Центр связи на Земле не смог установить соединение ни с одной нашей колонией. Я подозревала, что произошла какая-то глобальная катастрофа. И активировала протокол «Вознесение».
– Это что?
– По заданным мною параметрам система подобрала людей и перенесла их сознание в сектор Отау.
– Только сознание? – Егору стало немного грустно, что его старое, поношенное тело осталось на Земле.
– Только сознание.
– И сколько человек ты перенесла?
– Около трех тысяч.
– И где вся эта орава?!
– Это тебе только кажется, что три тысячи – это много. На самом деле сектор Отау огромен. Мы можем прожить десять жизней и не увидеть никого из землян.
– Но почему их раскидало?! Это тоже входило в ваш мудрый алгонианский план?
– Нет. Все испытуемые должны были попасть на нашу прародину, на Алгон. Но из-за Т-блокады их раскидало по всему сектору. Мне очень повезло, что я в игровой сессии была со Стрелкой. Поэтому мы и остались вместе. Вдвойне нам повезло, что мы нашли Питера, а потом и вас.
– И что ты собиралась с нами со всеми делать?
– Я и сама не знаю что! Как-то выжить, найти способ связаться с родиной!
– Меня эта история захватила, но нас больше интересует собственная! – вмешалась в разговор Дылда. – Что значит – вы это мы?! Как это вы нас создали?!
У Егора тоже на этот счет чувства были смешанные. Он-то верил старику Дарвину, что на Земле была эволюция, червячки превращались в ящериц, те в птиц. Где-то там зародились первые приматы, которые потом и доросли до людей. Он, конечно, слышал о теории потерянного звена между человеком и обезьянами, но и представить себе не мог, что между животным миром Земли и человеком лежит целая пропасть. Ведь если верить Белке, то человечество – это не продукт природной эволюции, а выращенная в пробирке раса!
– Не сходится, – пораскинув мозгами, заключил Егор. – Мы похожи физиологически со многими животными на Земле. Такого бы не было, если бы вы нас туда подселили.
– Вот, кстати, да! У нас такая же ситуация! – поддакнула Кубышка.
– И если вы сравните экосистемы Ми и Земли, то обнаружите, как они поразительно похожи. Мы не просто подобрали идеальные с точки климата планеты. Мы перенесли туда животное разнообразие с Алгола, практически заново сформировав биосферы на ваших планетах.
– Алгонианцы на это способны?! – удивилась Дылда.
– Ну, это потребовало определенных усилий… но, в общем-то, да, – не без гордости ответила Белка.
– Что случилось с нашими миилэ?! – Кубышку больше интересовала судьба мужчин ее расы. – Их массовую гибель тоже вы запланировали?!
– Нет, ты что! – отшатнулась от разгневанной миитэ Белка. – Это ужасное событие, к которому мы не имели ни малейшего отношения. Ты же знаешь, мы даже пробовали их воскресить. У нас есть предположение, что вирус, который убил миилэ, имел искусственное происхождение.
– Вы нашли какие-нибудь ниточки? К кому они ведут?
– Я не занималась этим вопросом, мой профиль – земляне, – напомнила Белка. – Если бы мы смогли пробиться к нашим, возможно, они бы дали более детальную информацию.
– Внимание! Тридцатисекундная готовность! Выход из Т-перехода! – не дав ответить Белке, объявил автопилот.