На самом дне

На это Ада ничего не ответила. Она не совсем осознавала слова своего хозяина, так как в силу своей необразованности даже иногда просто не понимала значения сказанного. Порой, даже услышав знакомые слова, девушка впадала в ступор. Вскоре оказалось, что она даже не знает значения общеизвестных слов. Оказывается, веселье — это эмоциональное состояние, а не «ну это, когда вот пир там… день рождения».

Так что постепенно ассоциативное представление о словах сменялось точными формулировками. И даже в передышках между физическими тренировками, девушка не могла отвлечься, ведь была вынуждена внимательно слушать очередную лекцию наставника, который продолжал твердить о важности обманчиво незначительных деталей.

— Ох… — томно и слабо выдохнула Ада, падая на пол без сил.

Рабыня простояла в позе на минуту дольше, но не посмела сказать что-то вроде «я устала» или даже спросить «а можно ли опустить ногу?». Она выполняла упражнение ровно столько, сколько было способно выполнить её тело, после чего мышцы отказали и теперь горели огнём.

— Молодец, — Ланс, пусть сухо и не слишком искренне, но всё же похвалил девушку. — Следующее упражнение.

Уверенными движениями аристократ сначала поставил Аду в позу собачки, затем надавил ладонью на напряжённую спину, заставляя девушку изогнуться. Руки девушки оставались ровными и постепенно продвигались вперёд. Правая рука Ланса достигла уже шеи, направляя уже лицо девушки вниз. После, убедившись, что Ада зафиксировала позу, аристократ резко дернул бедра девушки на себя и немного вверх, заставляя ноги также выпрямиться. Получалась опять же знакомая поза собачкой, но с мордой вниз, а форма напоминала треугольник.

— Ох… — вновь протяженно простонала Ада.

Занималась девушка в более удобном и крайне просторном рабском платье. Одежда по факту представляла собой простой кусок ткани с двумя лямками на плечах. Длина почти по колено. Да, это не самая подходящая одежда для тренировок, но, учитывая текущее положение дел и реалии трущоб, приходилось работать с тем, что есть.

В результате из-за просторности одежды во время тренировок самые сокровенные места Ады то и дело оказывались открыты глазу. Так случилось и сейчас. Рабская одежда сразу же подчинилась гравитации и провисла вниз. В свою очередь упругие достоинства девушки оказались неприкрытыми.

Капли пота медленно текли ручьями по всему телу, некоторые уходили вниз по рукам, а другие в процессе движения достигали упругой груди, после чего ненадолго застывали на твёрдых розовых сосках и затем падали вниз. Вид сзади был не менее завораживающим. К тому же одежда уже успела намокнуть, прилипнуть к горячему телу, особенно плотно облегая вытянутую к верху попку. Кроме того, дешёвая ткань немного просвечивалась, тем самым заигрывая с воображением.

— Всё хватит, — произнёс Ланс по завершению комплекса упражнений, в котором точечно затрагивались разные группы мышц.

— Ура! — устало, но с наслаждением произнесла Ада, после чего упала на пол, переворачиваясь на спину.

Ланс не стал подгонять рабыню, позволяя ей немного расслабиться и поваляться. Всё же она сегодня хорошо потренировалась, так что можно и даже нужно после этого дать ей небольшую поблажку. Поэтому мокрая Ада некоторое время валялась на полу, пытаясь отдышаться. Но, несмотря на тяжёлую и выматывающую тренировку, на лице её растеклась лёгкая и довольно блаженная улыбка. Ведь она и сама уже ощущала последствия её тренировок. Она становилось сильнее в физическом плане, из-за зарядки с утра перестало ломить спину, да и суставы в коленях больше не подвергаются тяжёлой фермерской работе.

Мышцы девушки до сих пор находились в напряжении, её грудь размеренно поднималась и опускалась. Бесформенное рабское одеяние уже окончательно промокло, подчёркивая рельеф тела. Ланс даже задержался взглядом на груди девушки, но отнюдь не по похабным причинам.

Молочные железы окружались жировым слоем, который и давал существенную долю объёма, а также мягкость при прикосновении. Однако за ними находились грудные мышцы, тренировка и наращивание объёма которых также повлияет на размер. Хотя объём из-за этого сильно не поменяется, но упражнения позволят подкорректировать форму, а ещё тренировки скажутся и на коже, на обмене веществ. Всё это в свою очередь и сделает грудь упругой, сочной и красивой, а не дряблой и обвисшей. Хотя со временем возраст всё же возьмёт своё, но этот момент будет отсрочен. Ведь благодаря всё тем же тренировкам и эльфийской крови молодость Ады сохранится на долгие десятилетия, а если удастся пробудить её магический талант, то и вовсе на века и даже тысячелетия при использовании омолаживающих бальзамов и зелий.

Тому же Лансу уже было под половину тысячелетия, но маг выглядел как недавно поступивший в воинскую академию юноша, и останется таким же молодым ещё очень долго. Хотя всё же аристократ напоминал больше зрелого мужчину. Да, кожа его молода и нежна, но тело покрывают стальные канаты мышцы, плечи широки, взгляд полон решимости и непреклонности, а в образе виден богатый вкус и стиль. Зрелость и опыт нельзя скрыть никакими алхимическими бальзамами, как и порой тяжёлый взгляд глаз, в которых виднеется такое богатое на ошибки прошлое.

— Уже можешь идти мыться, — произнёс Ланс отдыхающей рабыне, которая порой забывала про важность гигиены: всё же она выросла не в дворянской семье, а в деревушке. Да, там тоже моются в реках, но не каждый день, а порой некоторые и вовсе забивают на это до тех пор, пока не начнёт прямо смердеть от тела. А аристократ обязан следить за чистотой своих вещей. Выйти в люди с грязным рабом, всё равно, что улыбнуться нечищеными зубами.

Девушка в ответ послушно кивнула и направилась к бадье. Магический кристалл уже собрал воду из воздуха, из-за чего влажность в комнате существенно понизилась. Эдем был крайне мал, здесь имелись открытые водные участки, но их никогда не хватало на всех. В главном городе имелись свои полноценные водопроводы, но в трущобах смертные не могли позволить себе такую роскошь, как и не удавалось ходить до ближайшей реки, которая находилась довольно далеко, принадлежала знатному роду, так ещё и охранялась. Так что местные здесь зачастую просто не мылись или посещали дорогую по местным меркам общественную баню раз в месяц, а порой и реже. Но Ланс не был местным. Он потомственный аристократ, поэтому раскошелился на магический кристалл.

Ада тем временем уже довольно буднично разделась и встала в бадью. Поначалу девушка очень сильно смущалась из-за присутствия Ланса, но довольно быстро привыкла. Во многом благодаря тому, что аристократ никогда не впивался взглядом в её женские достоинства. И хоть жилище и представляло собой лишь одну малую комнату, но даже когда Ланс поворачивался в сторону девушки, то взгляд его будто скользил где-то за моющей себя девушкой.

Так что Ада спокойно и методично мыла каждый участок своего тела, с чувством с толком, наслаждаясь процессом, ведь вода в бадье была тёплой благодаря чарам аристократа. Хотя всё же в комнате присутствовал небольшой сквозняк, так что порой нежное и влажное тело девушки покрывалось мурашками из-за очередного порыва воздуха, а среди падающих на упругую грудь волос пробивались два твёрдых сосочка.

Боковым зрением Ланс всё же следил за действиями своей рабыни, чтобы отслеживать любое отклонение в поведении. Подобное уже давно вошло в привычку за века практики. Так он быстро заметил, что Ада слишком много внимания уделяет своему бюсту, а её аккуратные пальчики слишком часто задевают твердеющие соски. И дело тут, оказывается, далеко не только в сквозняке.

Обе руки Ады медленно скользили по её талии, после чего замедлились ещё сильнее, переходя на внутреннюю часть бедер, где начинали двигаться чаще, проходя по несколько раз, а дыхание девушки учащалось. Свою нижнюю губу Ада слегка прикусила, чтобы казаться тише.

Через долгих десять секунд рабыня всё же взяла себя в руки и опять её руки начали медленно скользить по талии, после чего уже скорее ласкающие, нежели моющие движения медленно перешли на живот, а потом наверх, к груди, где вновь остановились. Нежно и аккуратно своими пальцами Ада мяла каждый сантиметр. Будто обманывая саму себя, она делала вид, что якобы моется, но то и дело пальцы будто невзначай затрагивали чувствительные соски.