На самом дне

— Ладно, Ланс… хорошо… ты меня убедил… тысячу даю за твою рабыню. — Контар Крурот уже изрядно выпил, да что уж, этот зверолюд конкретно нахлебался вина и уже поплыл. — Хорошая девка, сочная, как верно ведущий подметил… Что? Что я говорил? Твою ж, я забыл… Ах, да… Она неробкого десятка…

— Господин Крурот, не хочу вас обидеть, но я Дельдамионам отказал в продаже. А они предлагали в разы больше, — едва сдерживая свою усмешку, Бальмуар вновь ответил отказом.

— Ну и не надо. Не больно то уж и хотелось, — разочарованно ответил зверолюд, который то ли прикалывался, то ли уже белочку поймал: возможно и тысячи золотых у него нет. — Эх, так уж и быть. Из уважения к вам досмотрю выступление вашей рабыни, а потом пойду спать. Сколько там осталось бойцов…

Глава 32

— И у нас остаётся пятеро! Но кто же из них заслуживает носить имя⁈ — комментатор обращался к толпе. — О, я вижу вашу реакцию! Что уж, я тоже живу в этом городе и в курсе слухов! Многие из вас поспешно прозвали одну из никчёмных Рыжеволосой Бестией! Другие остались верны принципам и правилам! Но в любом случае сегодня мы узнаем, кто получит право называть признанным!

И с арены исчезли декорации, столь же стремительно, как и появились. Не осталось даже ловушек, лишь чистый песок и пятеро этиамариев. И все бойцы понимали, что лишь победой смогут заслужить право на имя и признание.

Однако никчёмные не начали сразу же убивать друг друга. Более того четверо начали окружать одну.

— Надеюсь, ты подготовил свою рабыню и к этому, — хмуро произнёс вдруг слегка протрезвевший зверолюд Контар. — Никто из них не одержит победы в честной дуэли. К тому же она забрала уже очень много внимания. Твоя рабыня главный конкурент и противник для каждого из них. Ты действительно хорошо обучил её, даже слишком…

На это Ланс ничего не ответил. Продолжая сохранять хладнокровие, аристократ молча наблюдал за тем, как его ученицу берут в кольцо. Сброд объединился, такого в Эдеме не происходило. Но теперь Бальмуар не в Эдеме, он в Саросе. И готовит он уже не лучших рабов, он пробивается со дна, где всё же немного иные правила. Здесь и был допущен просчёт.

Ада тоже уже поняла, что происходит. Мешая ненависть и презрение к своим противникам, рабыня продолжала стоять в центре арены. Ей не было страшно, страх уже давно ушёл. Девушка должна была умереть ещё там, на границе мира. Так с чего бы ей трястись от страха здесь и сейчас?

Рука сжалась на холодной рукояти. В ней не осталось места для жалости, сейчас шоу с забавными суккубочками резко превратится в кровавое сражение за жизнь, где нет никаких правил. Но пока она жива, ничего ещё не кончено. Четверо, десять, до хоть сотня врагов, каким бы отчаянным не казалось положение, сдаваться никогда нельзя. И даже если смерть неизбежна, то лучшее, что можно сделать, это гордо посмотреть вперёд и сделать всё, что от тебя зависит. Так её учил господин Бальмуар.

Вой толпы разрывает уши, в глазах противников смятение сменяется уверенностью. Их четверо, а рыжая рабыня вооружена бесполезным кнутом и мечом. Подобно волкам они кружили вокруг и уже почти решились на нападение. Это не отбросы, а настоящее воины, бывшие солдаты, также прошедшие отбор не по случайности, а благодаря своим силам.

Ада взглянула на солнце. Оно светило сегодня совсем иначе, сильно отличаясь от солнца в Эримосе. Где-то там в забытой богами деревушке живут её родные, которые так и не узнают, куда пропала их подруга, сестра, дочь. У Ады был дом, пусть и без магических приблуд, была работа, пусть за неё платили и медяками, рядом находилась любящая семья…

Взметнулась в небо пыль от молниеносного рывка. Убить самого слабого неожиданным нападением. Но перед вооруженным копьём этиамарием возникает ещё один противник. Все эти техники боя «один против толпы»… они работают только в тренировочном зале, разбиваясь о суровые реалии жизни. На деле же всё куда прозаичнее.

Мощный удар щита отбивает атаку рабыни, сразу же следует выпад копьём второго ублюдка позади. Лезвие пролетает в сантиметре от лица: тело рыжеволосой рабыни успевает уйти чуть в сторону. Нещадные тренировки в зале с наставником не прошли бесследно.

Сразу же со спины атакует ещё ублюдок с парными мечами. Ада опять делает пируэт, но она всего лишь смертная, а не неуловимый порыв ветра. Первый удар меча оставляет порез на боку, второй разрывает щеку.

Сразу же следует удар ноги с другого направления. Хрустнули рёбра, сознание укрывает боль, лишь ярость и ненависть помогает сохранять относительную чистоту ускользающего рассудка. Четверо ублюдков играют с ней, как с загнанным зверем. В их глазах нет азарта битвы, нет радости от происходящего, нет гнева, лишь мрачная решимость не стать проигравшим.

Новый выпад копья удалось заметить боковым зрением. Контролировать всю обстановку стремительного меняющегося поля боя — одно из главных правил, которое вбивалось в голову ученицы её наставником. Отточенным движением Ада отводит остриё в сторону, как делала много раз на тренировках. Отошла очередным пируэтом в сторону от атаки щитоносца, отшатнулась от двойного удара мечами. Она сделала всё идеально… Но удар сзади сбивает с ног, заставляя упасть лицом в пыль. Четвертый ублюдок всё это время наблюдает, выжидает и затем ловит лучший момент. И ты это не избежишь, ведь твои противники — воины, а не пьяный сброд, да и сам ты не архимаг, а такой же простой смертный, которому нечем нивелировать численность превосходство.

С трибун доносятся одобрительные крики. Всё же не всем слишком самоуверенная рабыня приходилась по душе. Многие считали её выскочкой, которая ничего не умеет и лишь волей случая смогла сюда попасть.

Ада пытается встать, но сразу прилетает новый удар в спину. Глубокий, но несмертельный порез, слишком быстрая смерть толпе не понравится. Нужно сначала поиздеваться, чтобы зритель утолил свои низменные пороки.

Боком девушка перекатилась в сторону от удара молотом, после чего собралась встать. Однако сразу же в лицо прилетел удар щита, после чего на песок вылетели зубы вперемешку с кровью. Губа рассечена, боль адская, алые реки так и льются, ведь внутри рта щёки и дёсны превратились в месиво.

Время почему-то замедлилось, вроде как на секунду рыжеволосая рабыня увидела себя со стороны. Может быть, она на мгновение потеряла сознание? Такой мощный удар должен был её оглушить, но то ли боль, гнев или может быть неугасаемое желание жить не позволило девушке упасть мордой в песок снова.

Ада еле стояла на четвереньках, меч она так и не выронила: Ланс жёстко и нещадно наказывал свою рабыню за каждую ошибку, особенно наставнику не нравилось, когда рабыня теряла оружие. Только вот мир вокруг всё равно оставался таким расплывчатым, шатающимся, а звуки будто находились где-то там… очень далеко. Начал появляться холод внутри.

В это время вперёд вышел этамарий с двумя мечами. Он лично хотел добить рабыню, однако наперерез ему вышел воин с молотом, жёстко отпихивая конкурента. Завязался нешуточный спор, который грозил стремительно перерасти в новый бой.

Этиамарий с копьём отошёл в сторону. Этого бойца Ада видела ещё в самом начале зимних игр, он пытался её убить в спину. Теперь же копейщик, планировал выждать, пусть придурки поубивают друг друга, после чего можно будет легко поставить точку в битве метким ударом. Хороший план.

Оставался ещё один враг, со щитом и мечом, на которого никто не обращал внимания. Ублюдок уже был к Аде ближе всех, подходя для последнего удара сзади-справа. Он думал, что рабыня не в себе, ведь та продолжает тупо смотреть вперёд пустым взглядом, пока кровь стекает по лицу, спине и рукам.

Но стоило ему только занести оружие для замаха, как Ада резко вскочила, попутно нанося удар мечом. Размашистая атака пришлась под правую руку с мечом, и чуть было не отрубила её. Лопатка оказалась раздроблена, но клинок остановился у ключицы.