Страница 29 из 62
— Привет! — я расплылся в улыбке. — Ну и как тебе в роли призрака?
— Жить можно, — хмыкнула Аврора. — У меня есть планы метро. Позвать всех?
— Да, зови. Устроим небольшой брифинг.
Когда все собрались, Аврора вывела на проектор объёмную схему станции, где окопался наш противник.
— Станцию закрыли в 1961-м году, а чтобы туда не шастали посторонние, забетонировали входы. Через несколько лет началась просадка грунта над станцией. Начали появляться трещины в домах. Инженеры проникли на станцию через технические ходы и выяснили, что причиной тому — плывун. Грунт, насыщенный водой под давлением, проник на станцию и постепенно её затягивал. Чтобы предотвратить разрушения на поверхности, станцию затопили.
— Почему ты уверена, что это именно наш клиент? — спросил я. — Затопленная станция, затянутая плывуном — не лучшее место для офиса.
— Тягово-понизительная подстанция, которая питала эту станцию, была продана, и по документам в ней сейчас находится дата-центр. Но по факту никакого дата-центра в нём нет, это видно по объёмам трафика. Зато есть узел Сети, через который подключались к камерам в машине нападавших. А ещё вот.
На экране появилась фотография незнакомой девушки на фоне небольшого круглого сооружения с закрытыми жалюзи стенами. Снимок был сделан явно зимой.
— Это вентиляционный киоск, через него осуществлялась вентиляция станции. Расположен в сквере и никому не мешает, даже стал своего рода местной достопримечательностью. Потому что из него… иногда доносятся голоса. Но так как станция под землёй затоплена, и все местные жители это знают, история относится к разряду городских легенд, и всерьёз её никто не воспринимает. Энтузиасты спускались, но ничего не нашли, шахта засыпана крупным щебнем.
— И что тебя смущает в этой истории? — удивился я.
— Присмотрись к снимкам, — Аврора вывела ещё несколько фотографий, взятых, видимо, из соцсетей. Все зимние.
— Что я должен увидеть, кроме снега? — спросил я. — А погоди… На всех фотках снег вокруг шахты растаявший!
— Бинго! — обрадовалась Аврора. — Вот только теплу в этот вентиляционный киоск поступать неоткуда. Я предполагаю, что станцию расконсервировали, проблему плывуна магией решить несложно. Осушили и используют.
— Это всё, конечно, звучит… притянуто за уши, но проверить можно! Верни, пожалуйста, план станции.
Снова трёхмерная модель тоннелей.
— Вот подстанция, где липовый дата-центр, — начала объяснять Аврора, подсвечивая нужные участки, — от неё идёт кабельный коллектор. Он выходит в вентиляционную шахту ниже той отметки, где исследователи обнаружили засыпку щебнем. Далее под землёй на глубине около двадцати метров шахта переходит в вентиляционный тоннель. Там должен быть гермозатвор, но раз тепло из-под земли идёт, он должен быть открыт, или, по крайней мере, приоткрыт.
— Если что, мы знаем, что делать с бронедверями и гермозатворами, — я подмигнул Кате. — Мы тебя вызовем на помощь, если понадобится, в контролируемой ситуации.
— Вы с Рики и без меня справитесь, — улыбнулась та и показала обручальное колечко.
— Венттоннель выходит в перегонные тоннели, — продолжила Аврора. — Это где составы переходят с одной нитки на другую. Оттуда до самой станции двести метров.
— Хорошо, это понятно. Что на самой станции? — спросил я, стараясь запомнить всё увиденное.
— Обычная станция. Проектировалась как пересадочная. Первый подземный уровень строился открытым способом, он расположен на глубинах от 15 до 20 метров, и относится к строившейся тогда ветке метро. Во время войны станция была тупиковой, и использовалась как бомбоубежище. Ниже, на глубине до 40 метров, есть второй уровень, он строился для другой, проектировавшейся тогда ветки, и никогда не эксплуатировался, развитие района в годы и после второй мировой войны привело к изменению всех планов. Первую ветку пустили севернее, а вторую даже не начали строить. Когда закрывали, разумеется, демонтировали всё, что можно и что представляет ценность.
— В результате там огромные площади, где можно разместить целый гарнизон, — нахмурился я.
— Длина платформы 150 метров, ширина 16 метров, с учётом помещений различного назначения суммарная полезная площадь станции — около 5000 квадратных метров. Но высота потолка — до шести метров, так что при желании площадь можно увеличить ещё вдвое. Также не стоит забывать про тоннели, их там суммарно более километра. Пожалуй, ты прав, до тысячи человек разместить можно, даже с комфортом.
— А зачем их там размещать? — спросила Катя. — В час Х, так сказать, понятно зачем. Такая станция может использоваться как хорошо защищённая база. Но сейчас? Вроде мы не ждём начала «большого песца» со дня на день?
— Согласен, — кивнул я жене. — Но мы вообще, откровенно говоря, ничего не знаем. Поэтому заходим предельно аккуратно и вежливо, никого не трогаем, осуществляем разведку. Если там штаб, и он нам по силам — берём всех живьём. Если не по зубам окажется — уходим. За нами в режиме реального времени будет следить Совет, так что информация им поступит оперативно. Всем всё понятно?
— В принципе понятно, — ответил за всех Федя. — Непонятно только, если это разведка, то зачем идём мы все?
— Это разведка боем, если потребуется, и если будем справляться, — покачал я головой. — Поэтому и идём все. Теперь по координации. У меня и у Рики есть возможность общаться с Эш мысленно, благодаря вертаму, — я показал устройство Древних на руке. — Эш и Аврора обрабатывают всю поступающую информацию и координируют действия каждого. Вы будете получать указания куда идти, где стоять, куда стрелять, если понадобится. Стрелками, голосовые и текстовые. Поэтому все надеваем линзы и наушники. Ну и самое главное — дыхательные аппараты. Всё же не забываем, что станция была затоплена.
— У нас сим-процессоры для управления биометом закреплены в шлемах от вингсьютов, — напомнил Лёня.
— Дыхательная маска под шлем надевается, иди прямо сейчас проверь совместимость, — приказал я.
Чёрт, почему раньше не подумали?
Пока Лёня ходил в «арсенал», мы просто ждали. Вернулся он быстро, просто прихватив с собой дыхательную систему, шлем и набор инструментов.
— Вот здесь, — показал Лёня, — два винта, откручиваешь, и забрало снимается. Остаётся сам шлем. И вот под него надеть маску можно.
Лёня отцепил от шлема забрало вместе с визором, надел маску, сверху водрузил шлем, затянул ремешком.
— Ну и как? — спросила Рики, которой, как и мне, шлем был не нужен.
— Нормально, — глухо, через маску, поделился впечатлениями Лёня. — Пена у подклада мягкая, ремни маски тонкие, не давит и не натирает.
— Отлично, — я хлопнул в ладоши. — Всем готовиться! Вика, когда биомет придёт?
— Минут через пять или десять, — уточнив в коммуникаторе, ответила наш «завхоз».
Через пятнадцать минут всё было готово. Мы собрались в гостиной, в броне, шлемах и дыхательных масках. Пара небольших баллонов высокого давления со сжатым воздухом отлично скрылись внутри слоя биомета. Также при необходимости биомет мог мгновенно закрыть и лицо.
— Давайте пока броню светить не будем, — я изменил внешний вид биометового доспеха на брюки с толстовкой, как раз подходящий объём.
Моя команда повторила за мной, но кроме нас с Рики, все остались в шлемах. Снимать их нельзя, биомет перестанет подчиняться.
— Так не пойдёт… — Рики закусила губу. — Давайте лучше вот так.
Она изменила внешний вид под уже привычное подобие мотоэкипировки — похожий на кожаный комбинезон, плотно облегающий фигуру. Друзья повторили за ней — и вот теперь стало хорошо, шлемы вполне гармонично смотрелись с комбезами. Не хватало только самих мотоциклов.
— Ладно, погнали, — я набрал номер Роби. — Ты как там, на месте?
— И вот здесь — вход в штаб сопротивления? — хмыкнул Лёня, издалека разглядывая вентиляционный киоск.
— Как ты назвал? — опешил я.