Эовин. Выбор воительницы

Но тут Харад собрал последние силы и с диким криком ярости, боли и решимости бросился вперед. Лезвие меча снова вошло в его тело, да так глубоко, что на этот раз вышло из спины сзади.

– Беги! – прохрипел он, глядя на Гвидиона. На лбу у него блестели капельки пота, а на губах пузырилась кровь.

Внезапно что-то жгучее кольнуло икру Эовин. Нога бессильно подогнулась, она споткнулась о неподвижное тело Мелары и упала на пол в тот самый момент, когда и Беррон потерял равновесие из-за толчка Харада.

– Нет! – всхлипнула Эовин, не в силах отвести взгляда от окровавленного клинка, торчавшего из спины Харада, которому удалось повалить на пол вероломного князя.

– Нет! – внезапно повторил за ней тоненький голосок.

Эллин замерла на пороге, в ужасе вытаращив глаза. Ее лицо исказила гримаса боли.

– Уходите! – в отчаянии крикнула Эовин, в то время как чужак с силой дернул ее за волосы и потянул вверх. – Уведи его! Ты знаешь, куда идти!

Она надеялась, что Эллин поняла намек и ее намерение спасти хотя бы их двоих.

Харад пожертвовал собой ради Гвидиона. Эовин не допустит, чтобы его жертва была напрасной.

Появление Эллин будто вывело короля из оцепенения. Он рванул вперед, на бегу схватил девочку за руку и потянул за собой.

– Никому больше не верьте! – прокричала Эовин им последнее предупреждение.

Если уж Беррон, ближайший советник королевского двора, оказался ульфаратцем, как и воин, с которым она столкнулась в лесу, расхаживал в униформе стражника, то во дворце вполне могли находиться и другие представители этого народа. Более того, если они умели менять обличье на свое усмотрение, практически невозможно было узнать, кто друг, а кто враг.

Тем временем Беррон сбросил с себя Харада.

У Эовин оставались считаные секунды. Если сейчас князь заметит Гвидиона и Эллин, для них все будет кончено. Они уже не спасутся.

Стараясь не обращать внимания на собственную боль, она изо всех сил ударила локтем в ребра незнакомца. Тот взвыл от боли и слегка ослабил хватку. Тогда она прохромала вперед, протянула ладонь к двери и, собрав последние силы, прошептала:

– Клаузира!..

Ноги подкосились, но створка все-таки захлопнулась. Эовин зажмурилась, сосредоточившись на желании любой ценой запереть дверь. Ее не волновало собственное будущее, лишь бы король и девочка успели сбежать. Она собиралась приложить все усилия, чтобы выиграть им хоть немного времени.

Окружающее отступило далеко назад. И воин-чужеземец, который снова рывком поставил ее на ноги и приставил к горлу лезвие. И учащенное сердцебиение Харада. И Беррон, который в бессильной ярости колотил по дереву. Перед мысленным взором стояла только дверь комнаты, и она крепче стиснула зубы, сосредоточившись лишь на одном: удержать этих двух монстров как можно дальше от Гвидиона и Эллин.

– Впечатляет, – прохрипел ей на ухо опасный темный голос.

– Открой дверь, живо! – яростно потребовал Беррон.

Однако Эовин лишь усилила мысленное давление.

– Я сказал, открой эту дверь!

В несколько прыжков князь оказался рядом с ней…

…и в следующую секунду сильно ударил в висок. У девушки закружилась голова, кости болезненно захрустели, перед глазами замелькали яркие звезды, а приставленный к шее меч скользнул по коже. Эовин уже не понимала, где верх, где низ, теряя ориентацию в пространстве. Если бы не воин, который по-прежнему крепко держал за руку, она бы давно рухнула на пол.

– Осторожно! – строго предупредил он Беррона и сам убрал лезвие с ее горла.

Почему?..

Эовин не стала тратить время на поиск причины столь странного и нелогичного поведения. Поспешно открыла веки, вновь произнесла про себя нужное заклинание и окончательно заперла дверь.

Ульфаратец язвительно рассмеялся.

– Какая упрямая девчонка.

– Это можно легко исправить. – Беррон выхватил свой кинжал.

– Но-но! Она нужна мне живой! – прорычал его сообщник.

Эовин застыла в удивлении. В прошлый раз он был готов убить ее. Что вдруг изменилось?

– Ладно, тогда поступим по-другому, – сердито фыркнул Беррон и прижал указательный палец ко лбу Эовин. – Сомнара!

Представив, как непроницаемая хрустальная стена окружает все ее тело, она почувствовала, как сила князя обрушивается на этот барьер и, подобно волне, откатывается назад.

Беррон выругался.

– Говорю же, очень упрямая девчонка, – повторил воин со смесью злорадства и любопытства. Очевидно, он ни во что не ставил Беррона.

Князь бросил на него сердитый взгляд. Прежде чем Эовин осознала, что происходит, он поднял кулак и приставил рукоять кинжала к ее виску.

Чернота постепенно заполняла сознание, однако Эовин из последних сил цеплялась за мысль о том, что дверь должна оставаться запертой.

Стоило только прийти в себя, и все тело затопило болью. Неприятная пульсация в голове, казалось, отдавалась в каждой клеточке. Шея горела в том месте, где ее оцарапал кинжал незнакомца. А в сердце зияла пустота.

Харад… Эллин… Гвидион…

Эовин резко выпрямилась, слишком поздно осознав, что так делать не следовало. Не только потому что ее пошатывало и тошнило, но и потому что тем самым она лишила себя возможности незаметно для других оценить обстановку.

Чужеземец как раз убирал в сторону тела двух охотниц и четырех стражников. Значит, не так уж долго она провалялась без сознания. Князя Беррона нигде не было видно.

Должно быть, незнакомец услышал ее возню, поскольку сейчас же направился к Эовин.

Поискав глазами Харада, Эовин обнаружила его в нескольких шагах от остальных погибших и в панике позвала по имени.

Ульфаратец шагнул ближе и небрежно бросил:

– Он тебя не слышит.

– Он умер? – спросила Эовин дрожащим голосом, даже не стараясь скрыть страх.

– Еще нет, но уже скоро, – невозмутимо отозвался воин.

Словно в подтверждение его слов с губ Харада сорвался слабый вздох.

Эовин метнулась к нему. Она была связана по рукам и ногам, поэтому передвигаться пришлось ползком.

– До чего же трогательно.

Ульфаратец медленно шагал рядом, пока она пыталась добраться до Харада. Все тело ныло, а в голове страшно гудело.

Эовин понимала, что чужеземец пытается ее задеть и унизить, но сейчас это уже не волновало. Лишь бы не мешал попрощаться и не останавливал.

– Харад, – хрипло выдохнула она, наконец оказавшись подле него. Он лежал в огромной луже крови, и стало понятно, что надежды на исцеление нет и не будет. На его лице не осталось ни кровинки, а глаза почти вылезли из орбит. – Харад! – громче повторила Эовин и прижалась губами к его холодному лбу.

– Эовин… – чуть слышно прошелестел он и вымученно улыбнулся.

– Да, я здесь, здесь, – глухо проговорила она. – Прости, что я…

– Нет, – тихо возразил он. – Ты меня прости… – Его веки слегка дрогнули. – Гвид?..

– Он в безопасности.

По крайней мере, Эовин на это надеялась. Ее слезы капали на щеку Харада. С большим трудом ей удалось коснуться руками его лица и нежно погладить.

– Хорошо… – прошептал он так тихо, что Эовин с трудом его расслышала, и улыбнулся шире. – Спасибо…

Он вздохнул, повернул голову в сторону и замер.

– Харад? – тихо окликнула она, понимая, что он мертв.

Испытывая глубочайшее потрясение, Эовин прислонилась лбом к его лбу и закрыла глаза. Не верилось, что этот верный, теплый, заботливый, родной мужчина ушел навсегда. Харад никогда больше не обнимет ее, не утешит, а у Эовин больше не возникнет желания осесть где-нибудь, поскольку на это она была готова пойти только с ним.

А теперь он умер. И его уже не вернуть.

Харада убили те же чужеземцы, что отняли у нее дом и отца.

Они отняли у Эовин все, что она любила.

Издав нечеловеческий крик, она поднялась и бросилась на стоявшего позади незнакомца. Он не ожидал столь стремительного нападения, да еще с такой силой, а потому отреагировал недостаточно быстро, позволив вцепиться себе в шею. Пусть сейчас Эовин была ранена и безоружна, это не имело значения – если понадобится, она собиралась даже перегрызть ульфаратцу горло.