Кома. Эшелон

— А зачем? — Я вообще ничего не понимал.

— Сказали, что медицинский бокс сухогруза слишком мал.

— Парни, если так сухогруз вооружают, зачем ещё и военный корабль?

— Не знаю. Но тут есть бывшие военные офицеры. Они хотят малый противолодочный корабль забрать.

— Этого нам ещё не хватало. Антон, сам посуди, у нас нет экипажей на два корабля. У нас хотя бы один экипаж на сухогруз набрать. Мы то явно ни разу не морские волки. Я на море был только в качестве туриста и отдыхающего. Большинство из нас такие же как я.

— Марк, я не знаю. Тебе об этом надо разговаривать с ними. Но они все утверждают, что малый противолодочный корабль, очень пригодиться. Он ведь заточен на охрану караванов кораблей.

— Ладно, я понял.

С мореманами я был уже знаком. Познакомились, ещё в первый день, как я пришёл в себя. Их было восемь человек. Из них трое гражданских, в том числе и бывший штурман. И пятеро военных из ВФМ.

Разговор был долгий. Я напирал на то, что людей годных в экипажи на два корабля нет. Они утверждали, что есть. Что могут взять на себя обучение экипажей, так как мужиков достаточно. В конце концов, махнул рукой.

— Ладно, делайте, как знаете. Я в этом вопросе полный ноль. Но смотрите, мужики. Ответственность большая. Люди понадеются на нас, а мы облажаемся. А у нас женщины, и самое главное, дети. Сами понимаете?

— Всё нормально. — Ответил бывший капитан третьего ранга, мужчина 40 лет, Никита Владимирович. — Мы прекрасно понимаем нашу ответственность за людей. Мы уже всё просчитали.

— Ладно, делайте как знаете.

Простояли в порту ещё пять дней, вместо трёх, как говорили раньше. Медицинский вагон всё же затащили на палубу сухогруза и закрепили. Подключили к энергетической установке корабля. Технику загнали в грузовой отсек судна. Туда же складировали оружие и все боеприпасы, не забыв даже гаубицу, Д-30. Разместили продукты, забив холодильник как сухогруза, так и военного корабля заморозкой. Всё, что не съели, всё на корабли. Да и дополнительно притащили с магазинов и складов. Там же размещали и корм для животных и семенной фонд. Артиллерийскую установку сняли с одного военного корабля. Корвета, по-моему, не разбираюсь я в них и воткнули её в носовую часть сухогруза, вырезав в палубе соответственное отверстие. Там же устроили и склад боеприпасов к ней. Всё же калибр 130 миллиметров, это нормально для флота. Времена, когда главный калибр на кораблях достигал 400 миллиметров давно канули в лету. Так же установили и систему управления огнём боевого модуля. Скорострельность орудия составляла до 90 выстрелов в минуту. Дальность стрельбы фугасными снарядами — 23 километра. Заряжение пушки было автоматическое. Установили на палубе и нашу зенитку С-60. И ЗУ-23–2, Обе на корме. Бронепоезд полностью разоружили. Все пулемёты сняли. К сожалению, банно-прачечный комплекс забрать не было никакой возможности, но нашу баню на колесах забрали. Георгич забрал с ремвагона все станки и инструмент. Оставил совершенно пустой вагон.

Я во всём этом участия, по известным причинам, не принимал. Зато разрешили встать с кровати. Перевели в пассажирский вагон, в наше купе. Тем более, что медицинский вагон из Эшелона изъяли. Ходил с костылём и левой рукой в гипсе.

Наконец, всё было закончено. Мы готовы были отправится дальше и скорее всего уходили отсюда навсегда. Несмотря на двадцатые числа октября, было тепло. Накрыли столы рядом с эшелоном. Устроили прощальный ужин. С меня потребовали слово. Вставать я не стал. Поднял стакан с водкой.

— Друзья мои. Мы начали свой путь задолго до этого. Ещё там, дома, когда выживали, обеспечивали себе безопасность и подстраивались под новую реальность. Потом приняли решение идти туда, где тепло, где не надо заботиться и тратить ресурсы на обогрев, на то, чтобы выжить в условиях низких температур зимой. Подготовили наш Эшелон. Помните, те кто начал свой путь оттуда из Сибири, как мы так же сидели на нашей базе, бывшей лечебницы. Сидели за столами, за таким же прощальным ужином. Мы не знали что нас ждёт впереди. Шли в неизвестность, так как после случившейся планетарной катастрофы, вся земля превратилась в терру инкогнито. Мы теряли своих товарищей по дороге. Но в тоже время находили новых, которые поверив нам, пошли с нами. И это радует. Впереди ещё один этап пути. Теперь уже по воде, по морю. И мы опять не знаем, что нас там ждёт впереди. Мы вновь идём в неизвестность. Но мы верим, что найдём свою землю обетованную, где не надо бояться мутантов, диких или как их ещё зовут албаста. Где сможем построить себе дома, жить спокойно, растить хлеб, пасти скот. Рожать и растить детей. Это самое главное и ещё, мы не должны впасть в средневековье, в дикость. Учебники мы везём с собой, по которым наши дети будут учиться. Тем более, что по дороге дети школьного возраста уже сидели на уроках и учились. Хочу выпить за вас всех и тех, с кем только начал это дело, и с теми, кто присоединился позже. Я верю в вас. У нас всё получится. Давайте, за вас, за нас…

— И за спецназ! — Докончил за меня Станислав! Все засмеялись. Мы выпили. Потом были ещё тосты. Были танцы. Я не танцевал. Но смотрел, как танцевала моя жена. Посидели хорошо. Спать устраивались уже на корабле. Военные отобрали себе в экипаж на малый противолодочный корабль тридцать человек, парней и мужчин. Сказали, что справятся. Один из военных моряков пошёл с нами на сухогрузе. Он отвечал за установленный боевой артиллерийский модуль. У нас в качестве капитана стал бывший штурман, ходивший до этого на пассажирском круизном теплоходе. У нас с Ольгой была своя маленькая, тесная каюта. Но это ничего. Главное, что там можно было спать вдвоём. Всё остальное ерунда. Я себя чувствовал всё лучше и лучше. Утром встали на рассвете. Я взглянул на стоявший в порту наш Эшелон. Смотрел на него и видел, что как только люди покинули его, он сразу умер, как тогда, наша база. Попросил сопроводить меня на берег. Хотел попрощаться. Со мной пошла Ольга, моя мама, Георгич, Илья, Антон, Стас и Василий. Мы подошли к нашему бронепоезду. Я прислонился щекой к бронированной стенке одного из вагонов.

— Спасибо тебе. Спасибо за то, что привёз нас сюда. Что оберегал в пути, укрывал, защищал. Спасибо и прощай.

Вася достал бутылку коньяка. Илья стаканчики, мама пару яблок. Как-то всё молча. Не сговариваясь. Разлили коньяк. Молча выпили, не чокаясь. Пустую бутылку поставили около Эшелона. Мама с Ольгой поклонились ему. Заметил у Оли на глазах слёзы. Но она не расплакалась. Мы словно прощались с другом, с родственником. Вернулись на сухогруз. Никто ничего не сказал. Когда отошли от причала, Сухогруз дал гудок. А я всё стоял и смотрел на свой Эшелон, пока он не скрылся из вида.

— Пойдём, Марк. — Сказала мне Оля. — У нас всё будет хорошо. Был Эшелон, теперь будет Ковчег…

…Самка смотрела на север. она уже не чувствовала своего врага. Они ушли слишком далеко. Становилось с каждым днём всё холоднее и холоднее. Она пыталась определить, куда ушла та большая, пахнущая железом и дымом многоножка, в которой был её Враг. И не могла определить. Пробежала ещё целый день, ведя свою стаю. Но Врага больше не чувствовала. несколько часов она находилась в каком-то оцепенении, потом развернулась и повела стаю назад, на юг. Стала смещаться вдоль восточного побережья Каспийского моря. находя, убивая и пожирая двуногую и прочую дичь. Им никто не мог противостоять. Но подступающий холод, заставил её идти туда, где тепло. Стая направилась в сторону бывшего Ирана…

Конец второй книги.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/188016