Кома. Эшелон

— Извини, старик. Ничем не могу помочь. Сам в такой же заднице. Мне Ольгу даже зажать негде по нормальному. Везде куча глаз и столько же ушей. Так что терпим. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! Ну и дальше по тексту.

Утром встал, когда ещё все спали. Солнце только готовилось всходить. Оделся, умылся в туалете. Тут же появилась Люся, выскользнув из соседнего купе, которое делила с Софьей. Малая была как обычно, в своей майке до колен, к которой уже привыкла, и Софья даже научила девочку надевать эту майку. А вот ремень застёгивать она не умела. Зато принесла его мне в руке. Посмотрела на меня вопросительно. Взял ремень и застегнул ей поверх майки на поясе. Поправил ей ножны с ножом. Она погладила меня по руке и потянулась своим лицом к моему. Это у нас ритуал такой с Люсей — потереться носами.

— Пошли, Люсь. Позавтракаем.

Люсе два раза предлагать было не надо. Она, посмотрев на меня и получив одобрительный кивок, скользнула в тамбур вагона, открыла дверь, это она уже научилась делать и исчезла на улице. Я выскочил за ней. Спрыгнул на железнодорожную насыпь. Эшелон ещё спал. Бодрствовала только дежурная группа, наблюдая за окрестностями. Прошёлся до вагона-ресторана. Там готовился завтрак. Люся меня уже ждала сидя за столом. Как обычно в позе кузнечика, забравшись на сиденье с ногами. Тётка Фая ей уже несла глубокую миску с тушёной курицей. У Люси был свой рацион. Себе я попросил омлет, бутерброды с колбасой и чай с мелиссой. Люся как обычно уплетала курицу, таская куски руками из миски. И как всегда, пришлось ей салфеткой вытирать рот и ладошки. Так как, есть вилкой или ложкой она отказывалась. Потом принесли Люси индивидуально испечённый пирог с клубничным джемом, она сладкоежка. Хорошо бы фруктами затарится где-нибудь. Теми же яблоками, грушами.

Пока завтракали, со мной связался Георгич. Значит уже бдит, а это говорит о том, что мама тоже встала. Сейчас будет делать мне нервы. Солнце встало на треть. Люся, съев пирог, смотрела на меня вопросительно.

— Что, душа моя. Поела? Скажи тёте Фае спасибо и можешь быть свободной. От эшелона далеко не отходи.

Девочка быстро вскочила, подошла к Фаине Аркадьевне и погладила её по руке. Та в ответ погладила девочку по голове.

— На здоровье, Люсенька, деточка. — После этого неугомонная покинула вагон-ресторан. Всё никак не могу привыкнуть к тому, что Люся движется очень быстро и практически бесшумно. Вот вроде никого рядом с тобой нет и в какой-то момент раз, и она стоит за твоей спиной.

— Марк! Мне нужно спрашивать, где ты?

— Не нужно. Ты и так знаешь. Разве нет, Георгич?

— Понятно. На кухне вместе с Люсей? Можно даже и не спрашивать.

— Люся уже позавтракала. И пошла погулять.

Я ещё допивал чай, как в нашу столовую на колёсах зашли моя мать, Георгич, Стас с Дашей и моя благоверная. Ильи и Анны не было. Похоже, ребята решили по быстрому исполнить супружеский долг, пока никого в купе нет. Вошедшие поздоровались со мной и Фаиной Аркадьевной. Ольга была недовольная.

— Ты почему без меня пошёл?

— Лёля, ты так сладко спала, что мне жаль было тебя будить.

Она посмотрела на свою свекровь.

— Мама, вот он всегда так. Постоянно старается от меня куда-нибудь убежать.

— Дальше эшелона не убежит, Олечка. Не волнуйся. — Ответила моей жене моя мать. Потом посмотрела на меня. — Марк, ты когда освободишь прачечную и баню от своих железок?

— Сейчас будем распихивать. Люди встанут и попрём. — Поставил на стол кружку из-под чая. — Спасибо, Фаина Аркадьевна.

— На здоровье, Марк.

— Ладно, вы завтракайте, я пока пробегусь, посмотрю, что и куда можно распихать.

— Марк, ты бы со мной посидел? — Попросила меня Ольга. Поцеловал её в губы.

— Солнышко, я же здесь буду. Просто надо, как можно быстрее решить проблему с размещение боекомплекта. Перетащить с конца эшелона в самое начало, зенитную спарку. А времени не так много.

Боеприпасы распихать удалось. С трудом, но всё же. Освободили прачечную и баню. И нам ещё повезло, что нашли человека, который служил как раз на таком зенитном комплексе. Это оказался мужчина 29 лет. Один из бывшей группировки с Фрунзенского района, которые попросились идти с нами, после уничтожения основного ядра банды Хана. Машину запитали электричеством, кинув кабель с тепловоза. Комплекс был работоспособный. Я облегчённо вздохнул. А то мало ли, столько времени потратили, а «Панцирь» оказался бы неисправным или ещё что. Выделили парню команду. Теперь они должны были круглосуточно нести дежурство, сканируя пространство. Саму машину так же завели. Полностью залили баки солярой. При остановках и отключении тепловоза, «Панцирь» должен был сам вырабатывать себе электричество, так как боевое дежурство он теперь должен был нести круглосуточно. В никаких других работах и боевых выходах экипаж комплекса с этого дня не должен был участвовать.

Сняли с вращающейся платформы в замыкающем эшелон броневагоне ЗУ-23–2, спаренную зенитную установку и перетащили её на самую первую платформу, поставив вместо крупнокалиберного пулемёта. ДШКМ же сложили и убрали в наш купейный вагон. Мама вновь была не довольна. Но я сумел с Ильёй его запихать на самую верхнюю багажную полку, над входом в купе.

Вновь колеса стучат по стыкам рельс. Для меня эта была самая прекрасная музыка. Она говорила, что мы движемся и с каждым пройдённым километром мы становились ближе к своей цели.

Мы сидели в нашем семейном купе. Я рассматривал карту советских железных дорог. Посмотрел на Илью. Этот был довольный, как питон, схомячивший антилопу. С ним всё понятно. Поимел жену от души, пока мы с Ольгой, вернее я, а Оля бегала за мной со снайперской винтовкой, не желая оставлять мужа одного, решал проблемы. Анна тоже выглядела довольной. Нормально, а что! Я тут забочусь обо всех, а он только о себе, вот свояк. Ну ладно. Бог с ними.

Маленькие станции мы проходили без остановок. Оля смотрела в окно, на мелькающий снаружи пейзаж и пила чай из стакана в подстаканнике. Анна что-то шила, вернее подшивала куртку мужа, которую он где-то умудрился продырявить. Илья чистил свой «глок-17», разложив части пистолета на столике. В купе проскользнула Люся и устроилась между мной и Олей. Супруга посмотрела на девочку. Дала ей печенюшку.

— Кушай, Люсенька. — Девчонка мгновенно проглотила угощение. — Вот молодец, Люся. Ешь всё, что тебе дают. Аппетит отменный у тебя, значит всё с тобой хорошо. — Говорила Ольга, поглаживая девочку по голове. Перевязала ей распустившийся бантик на одной из косичек. — Ань, смотри, какие у Люси волосы густые. Раньше жиже были. — Сказала она своей сестре.

— Люся у нас настоящая красавица. — Улыбнулась Анна. — Даже уже опасаться начинаю, как бы она у меня мужа не увела. Да, Илюша?

Илья с наслаждением чистивший ствол пистолета замер. Удивлённо посмотрел на Анну. Потом перевёл взгляд на Люсю.

— Ну ты, Ань, даёшь! Люся для меня, как сестра. Она нам всем как сестра. И спать я предпочитаю с тобой, а не с Люсей. Извини, Люся. — Ответил он. Мы засмеялись. Люся переводила взгляд своих глаз с одного из нас, на другого. Ответа от неё мы не дождались, это и не мудрено, ибо она вообще не разговаривала. — Марк! — Продолжил Илья, опять натирая тряпочкой какую-то деталь оружия. — Я вот тут подумал. А не плохо бы нам прицепить сзади ещё один купейный вагон.

— Зачем? Если цеплять, то лучше товарный, я бы туда ещё боеприпасов нагрузил.

— Марк, нах товарный. Вот сам подумай, прицепим купейный вагон, но жить там никто не будет. Туда будут ходить семейные пары расслабляться.

Мы все трое, я, Оля и Анна недоумённо на него посмотрели.

— Поясни? А то я что-то не догоняю. Типа борделя что ли?

— Почему обязательно борделя? Можно назвать его «Дом свиданий». Подождите, дайте я скажу. Вот смотрите, сейчас в эшелоне уединиться для секса проблематично, так ведь? Не очень-то комфортно, заниматься любовью с женой или подругой на глазах десятков людей. А там, например, приходят три пары. Одна пара в начале вагона занимает на определённое время купе, в середине вагона вторая пара и в конце вагона третья. Грубо говоря, натрахаются до потери сознания и уходят. Им на смену приходит другая пара. Зато все довольны. Подумайте.