Обманутое счастье

Я не вправе винить ту девушку за ее мечты и за выбор. Вернее за то, что они не совпали с моими. Но с тех пор от отношений меня отвернуло. Разбитое сердце, это не самое дешевое удовольствие, знаете ли.

Отвлекал от мрачных мыслей только тот факт, что я был нужен матери. В тот момент они с отцом переживали тяжелый развод, длящийся несколько месяцев, и я старался не бросать ее в одиночестве, постоянно находясь рядом.

Даже несколько раз оставался ночевать в новом доме матери, когда ей было особенно горько. В один из таких вечеров уснул прямо на диване в гостиной. Открыл глаза поздней ночью. Померещилось, что звонит телефон, а на сердце от чего-то было слишком тревожно…

Вернувшись на кухню в поисках телефона, я обнаружил его в руках матери.

– Мне показалось, сигналил?

Она отмахнулась, выдавливая печальную полуулыбку.

– Мне тоже так показалось, но ничего нет, – протянула мне мобильник. Быстро просмотрел входящие смс и звонки и действительно не обнаружили там ничего.

От кого я ждал звонка в такой час? Конечно же, от нее.

Мне казалось, что однажды она обязательно должна позвонить. Объяснить все.

Или… или просто сказать, что я все еще нужен. Плюнув на гордость, я бы примчал в тот же миг.

Но она не писала. А я был не нужен.

Со временем ждать перестал.

Немного отойдя, я начал менять девушек словно перчатки, и ни с одной не задумывался об отношениях. Нас связывало только физическое влечение, а как только грань хоть на миллиметр подступала к близости душевной - как отрезало.

Когда появилась Элла, я решил, что достаточно прожигать свою жизнь. Причина даже не в ней была, вовсе не в Элле, а в моем решении. Я поставил перед собой цель добиться того, чего на самом деле хотела душа - создать крепкую семью и отцом стать. Но видимо, не сужд…

– Здлавствуйте, – из темноты двери гостиной на меня смотрел внимательный тепло - зеленый взгляд.

Я вздрогнул, вырываясь из собственных воспоминаний, и уставился на малышку во все глаза.

– А ты мой папа?

~Глава 12~

Яр.

Девчушка еле доставала до колена Забаве, которая, глупо хихикая, вышмыгнула за ней следом.

– Ой, не обращай внимания, – успокоила сестра, – они, детдомовские, все такие. Вечно спрашивают про маму и папу, – пожала плечами, – дети, что поделать.

– Забава… – я хлопал глазами, как умственно отсталый, пока девчушка продолжала изучать меня придирчивым взглядом. – Это, блин, кто?!

Сестра насупилась в ответ на мой грозный тон.

– Это Варя. – Горделиво оповестила и усадила девочку пить свой отвратительный чай. Забрал у ребенка чашку, послав сестре испепеляющий взгляд, и заварил чай без тошнотворного запаха.

– Я спрашиваю, кто это? – зашипел, пока девочка была увлечена раскладыванием печенья по столу.

– Я же говорю, это Ва-а-аря, – повторила сестра снисходительным тоном, вероятно считая, что с первого раза я ее не расслышал.

– Забава! – рыкнул я грозно, на что сестра тут же подняла руки вверх.

– Все, все! Не рычи! Ух, вы посмотрите какой грозный! Со своим модельками бы был таким лучше, гляди, они и … Ой, – прикусила язык, виновато глядя. – В общем, это девочка из детдома. Ну ты помнишь, я же говорила тебе на прошлой неделе, что волонтерю время от времени?

Я нахмурился, обрабатывая поступившую информацию. Да, это вполне в духе Забавы, но…

– Но какого черта она делает у тебя дома? Тем более вечером? Ты ее удочерила? И нам не сказала? – шептал я, косясь на ребенка.

Сестра звонко расхохоталась.

– Гордеев, вот сразу видно, что ты никогда волонтером не был! – поучительно выставила вверх указательный палец. – Конечно же, нет, – она потрепала девчушку по светлой макушке, – Варя знает, что я ей не мама, а просто хороший друг. Мы иногда так делаем, забираем детей к себе на вечер, или выходные. Патронатный воспитатель. Называется так. – И гораздо тише продолжила: – Они же одинокие там все, недолюбленные. Им знаешь как внимания хочется? А я же чайлдфри, так хоть так свой женский долг перед планетой исполню.

Лицо ее игриво искривилось на этих словах, а у меня внутри что-то больно кольнуло. Я ведь даже не задумывался ни разу, как Забаве может быть одиноко порою.

Только я и родители знаем, что никакая она не чайлдфри. Просто в подростковом возрасте у нее был сильный гормональный сбой, который в последствии не позволил Забаве иметь детей. Теперь она прикрывается этим модным американским словом, и всегда смеется рассказывая. А на самом деле, скорее всего, глушит невыносимую боль.

– Ладно, – смягчился я, садясь рядом с Варей, – тогда давай знакомиться?

Девчушка вскинула на меня изумрудные глазища, и я замер на миг.

– Я Валя! – торжественно представилась.

– Варя, – поправила ее Забава, – она букву «р» еще плохо выговаривает. Но, поверь, эта девочка, будущий вундеркинд. Она уже в два годика так лепечет, что остальные только завидуют.

Варя горделиво подняла подбородок повыше, слушая о себе лестные комплименты. Хитро улыбнулась, пока я не мог оторвать глаз от нее.

– Я Яр…

– Ял…

– Угу… А что, дети в два года обычно говорят хуже? – отстраненно спросил, чтобы спросить хоть что-нибудь, а не просто пялиться на ребенка.

Забава дернула плечиком.

– Кто как, но в основном только начинают. Варюша, а ты кушать уже захотела? – сестра стрельнула в меня глазами. – Весь день не могу ее покормить.

– Буду! – торжественно оповестила нас Варя, косясь на меня. – Если Ял тозе будет касу!

Забава вздохнула.

– Ну, Гордеев, хочешь не хочешь, не уехать тебе сегодня не накормленным.

К концу того вечера я уже забыл о существовании Эллы, настолько мое внимание было захвачено маленькой Варей.

Мы играли в настольные игры для детей и мне было по-настоящему интересно.

– Как же она похожа на… – задумчиво произнес, даже не заметив, что говорю это вслух.

– На кого? – допытывалась Забава в ответ.

– Да так, забудь…

– Я похоза на маму. Так говолит тетя Таня.

– Кто такая тетя Таня? – острожно спросил я малышку.

– Тетя Таня доктол! Она лечит людей! Она иногда плиходит ко мне, но ледко. И мне не нлавится, когда она плиходит…

– Почему? – хором выдали мы с Забавой.

Варя трагично вздохнула и уставилась в стенку. Потом насуплено произнесла.

– Она все влемя глядит на меня так… Я не люблю, когда залеют.

«Какая гордячка»… – пронеслось в моих мыслях.

– А есе, – продолжил ребенок, – тетя Таня сказала, что моя мама умелла. Но я в это не велю!

Мы с сестрой прикусили свои языки, не желая больше расспрашивать девочку о чем бы то ни было. У каждого на сердце саднило за малышку, оставшуюся на этом свете одну, и продолжающую верить, что ее мама жива…

~Глава 13~

Яр.

– А ты есе плиедесь? – с надеждой взглянула на меня Варя, когда настало время прощаться. В грудине что-то с тоской защемило. Я выдавил улыбку и растерянно взглянул на сестру.

– Она еще завтра будет целый день у меня, если хочешь, приезжай, – снисходительно улыбнулась.

– Приеду, – пообещал я, – и привезу тебе куклу. Ты хочешь?

– Хотю! – всплеснула Варя руками, не собираясь скрывать свой радости.

– А какую ты хочешь?

– Са-а-амую большую! – распахивая реснички, отозвался ребенок.

– Ну вот, – засмеялся я, смотря на сестру, – а ты говоришь, аппетита нет.

Уже выйдя за дверь, и помедлив пару минут на крыльце, я вновь постучал.

– Гордеев, ты забыл что?

– Нет, я просто…

Забава прищурилась.

– А можно я с вами сегодня останусь?

Сестра не сдержала смешок, и отодвинулась, вновь пропуская.

– Ложись в гостиной, не пить, не курить, телок не приводить!