Обманутое счастье

– Волнуешься? – я кошусь на Забаву, а та то и дело нервно подергивается. То волосы примется поправлять, то сумочку из одной руки в другую перекладывает.

Улыбаюсь, и накрываю ее руку своей.

– Спасибо, – произносит одними губами.

С сестрой Ярослава мы очень сдружились. Еще никогда я не встречала более легкого и светлого человека. Общий язык нашли быстро, а потом и сами не заметили, как лучшими подругами стали.

А сегодня…

Сегодня у нее один из самых важных дней в жизни.

– Я не знаю, – истерично, чуть-чуть задыхаясь, признается Забава. – А вдруг… Вдруг это просто не для меня? Вдруг я не смогу?

Я обнимаю ее за плечи, чтобы передать хоть частичку уверенности.

– Ты будешь самой лучшей мамой на свете, – утешаю подругу. – Ну, после меня, конечно.

Мы смеемся, и обстановка разряжается понемногу.

– Гордеева? – перед нами открывается дверь, и оттуда высовывается голова директора детского дома. Дама окидывает нас изучающим взглядом. – Кто из вас Гордеева?

– Обе, – смеется Забава. – Но записана к вам я.

– Проходите, – кивает женщина дружелюбно, указывая на свой кабинет.

– Ну все, отступать уже некуда, – шепчу Забаве на ухо. Она жалобно сводит брови на переносице. – Давай, давай, вперед, – подталкиваю ее.

Знаю, что если сбежит - второй раз прийти уже не решится. А за последние годы она нам с Яром все уши прожужжала о том, как хочет ребенка.

Я пошла с ней в качестве группы поддержки. И Яр должен был тоже приехать, но он повел сына на футбол. Ване три, и он обожает проводить время с папой. Наверное, так увлеклись, что не заметили времени.

– Итак, Забава Львовна, – директриса деловито усаживается на свое рабочее место. – Да не переживайте вы так, – смеется она, – а то на вас лица уже нет.

Несмотря на волнение Забавы, собеседование проходит гладко.

Конечно, для официального решения вопроса нам пришлось немного напрячься. Все-таки Забава незамужняя одинокая женщина. Но… Яр такое однажды уже проворачивал. Провернул и во второй раз.

Ирина Петровна, так зовут директрису, женщина понимающая, и желает своим маленьким подопечным только самого лучшего.

Поэтому, познакомившись ближе с Забавой, у нее и сомнений не осталось, что та будет отличным родителем.

А после длинного подробного диалога нам даже разрешили пройти в игровую, чтобы познакомиться с детками.

– Возможно, вы не встретите своего ребеночка в первый же раз. Многие родители приходят сюда два, а то и три раза, пока определятся. Но попробовать стоит, – наставляла нас Ирина Петровна.

Мы с Забавной как болванчики кивали ей в такт.

– Ой, Забава! – я всплеснула руками, – гостинцы-то! Я их в машине оставила!

С пустыми руками к деткам идти как-то неправильно. Поэтому предварительно мы заехали в детский мир и накупили много игрушек и угощений. Теперь мой багажник распирает три огромных пакета.

– Я сбегаю быстренько, – говорю и тут же юркаю к выходу.

По длинным коридорам детского дома немного блуждаю. Пятиэтажное здание, а внутри лабиринт настоящий.

Нахожу лестницу наконец, спускаюсь по ней. Но замираю, когда слышу тихие детские всхлипы.

Замедляю шаги и прислушиваюсь.

Ну точно, на нижнем пролете кто-то горестно плачет.

Я осторожно спускаюсь чуть ниже и вижу двух маленьких ангелочков. На вид обоим не больше трех, четырех. Мальчик и девочка. Маленькие, белобрысые и очень сильно чем-то расстроенные…

– Привет… – аккуратно им улыбаюсь.

– Здлавствуйте, – хмурится мальчик. Он храбрится. Девочку за плечико обнимает, пока та размазывает по ладошкам горькие слезы.

– Почему она плачет? – стараюсь быть спокойной и вежливой, чтобы ненароком не напугать.

– Это моя сестла, – отзывается мальчик, тяжко вздыхая. – Она не хоцет уеззать. К маме. И папе. – Он опускает глаза, а девочка рыдает еще пуще прежнего.

Я подхожу к детям ближе. Сажусь рядышком на подоконник.

– Почему? Разве это плохо? Что вы поедете к маме?

– Поедет только она, – признается мальчишка, и мне становится ясно почему девочка так безутешно рыдает…

– Нам обеся-я-яли, сто вместе возьму-у-ут, – подвывает малютка, – а потом переду-умали. Сказали, только меня-я-я-я… А я одна не хоцу-у-у-у…

Мое сердце сжимается больнючей пружиной.

Я пулей лечу к машине и тащу один из громадных пакетов сама. Два других отдаю водителю, чтобы он отнес их Забаве.

Нахожу детей на том же месте. Запыхавшись, ставлю пакет перед ними.

– Это сто? – хмурится мальчуган.

– Гостинцы, – улыбаюсь я глупо.

Девочка раздвигает два пальчика, и глядит через них на пакет.

– Нам? – спрашивает несмело. – Все?

– Да, – отзываюсь я простодушно. – Все вам. Двоим. Целый пакет.

Знаю, что это не сильное утешение. Но еще знаю, что деткам в детдоме постоянно приходится делиться с другими. А ведь порою так хочется, чтобы что-то досталось только тебе…

Малыши принимаются исследовать содержимое, восхищенно ощупывая игрушки, и вертя в руках упаковки со сладостями.

А я, пока они заняты, лечу обратно в кабинет директрисы.

– Так уж сложилось, Елизавета Георгиевна, – разводит она в сторону руки. – Мы стараемся придерживаться политики, чтобы братья и сестры в одну семью попадали. Но не всегда получается… Не все готовы сразу двух деток взять. А время идет. Если девочку сейчас не отдадим, потом вообще может быть поздно. Тем более, семья там очень хорошая. И финансовое состояние у них неплохое.

Я растерянно исследую взглядом ее кабинет.

– Но ведь они… Они друг другу нужны… – негромко произношу, но Ирина Петровна лишь пожимает плечами.

– Понимаю. Поверьте, я действую в их интересах.

К парочке этих ангелочков я спускаюсь понуро. Сажусь обратно на подоконник. Вижу, как мальчишка перепачкал шоколадом лицо и смеюсь.

Достаю из сумки салфетки, помогаю ему очистить милые румяные щечки.

– Вела, не есь так много, – заботливо напоминает брат девочке.

– Вера? – уточняю с улыбкой. Милота этих крошек просто зашкаливает. И то, как он успокаивает сестренку, заботится… Ну как же они друг без друга то будут?

– Да, – мотает он головой. – А я Вася. Я сталсий, – с гордостью признается.

– На две минуты, – перебивает его сестренка.

– Сколько вам лет?

– Нам будет тли челез, – выставляет перед собой крохотную ладошку и начинает загибать пальчики, – челез два месяца!

Киваю. И снова киваю.

Только и остается, что просто кивать…

– А у тебя есть дети? – интересуется девочка, все еще глядя на меня с долей опаски.

– Есть, дочка и сын. Дочке уже семь. А сынишке два с половиной. Он ваш ровесник. Они очень любят друг друга и всегда друг о друге заботятся. Прямо как вы.

– А как их зовут?

– Варя и Ваня.

– Валя и Ваня! А мы Вела и Вася! – хлопает мальчишка в ладоши. Он нашел это совпадение очень забавным.

Я грустно ему улыбаюсь. Высидев с маленькими ангелочками до последнего, плетусь на поиск Забавы. Она отчитывает меня за то, что бросила ее в такой важный момент. Но не может утерпеть, чтобы не рассказать с какой чудной девочкой познакомилась.

Всю дорогу до дома я слушаю ее восторженные рассказы. Я за Забаву, конечно же, рада.

Но Вера и Вася из головы никак не идут…

***

– Ты помнишь, как ты жила в детском доме, родная? – я заглянула к Варе, чтобы пожелать ей спокойной ночи, но не удержалась, и пристроилась на кровати.

Мы очень любим такие моменты. Перед сном лежать вдвоем близко - близко и смотреть друг на друга. О чем-то тихо шептаться. В такие мгновения есть только мы с ней. Мама и дочка. Мы будто до сих пор надышаться друг другом не можем.

Я поправляю белокурые волосы, разметавшиеся на подушке, и смотрю в теплые зеленые глаза дочки. Она сладко зевает.

– Не очень… – кладет руки под голову и смотрит в потолок. – Помню только…