Бездушный 2

В окне смотреть особо было не на что. Дирижабль летел в нижней части облачного поля. Снизу всё едва угадывалось в дымке. Сверху — непроницаемая бело-серая стена. Вот только после пары дней взаперти в тесной каюте в ожидании, когда же воздушный транспорт отправится в путь, я был рад видеть и такую картину. Да и людям в данный конкретный момент тоже был рад. А то чуть не одичал за время одиночества. Плюс, чего греха таить, именно здесь, на дирижабле я планировал замутить романчик и приятно провести время в полете с какой-нибудь симпатичной дамочкой.

Стоило мне опуститься в кресло, как рядом появился один из стюартов:

— Что-то принести, господин?

— А что предложишь?

— Пиво двух сортов. Лёгкое вино, как чистое, так и разбавленное. Имеется креплёный сидр, а ещё плодовая слабая настойка, — принялся он перечислять.

Пришлось мне его перебить.

— А просто чего-то выпить нет? Чтобы без алкоголя? — поинтересовался я, чем вызвал секундное замешательство во взгляде молодого парня.

— Простите. Да, есть. Просто я подумал…

— Не нужно думать, — оборвал я его. — Неси кофе самый горячий, который у тебя есть.

Знакомый по Земле напиток здесь имелся. Стоил он недешево, зато был вкуснее всех сортов, что я пил в своей прошлой жизни. Возможно потому, что элитные и дорогие марки мне были тогда не по карману. Здесь же я мог себе такой позволить благодаря тому, что деньги зарабатывались буквально из воздуха.

Через десять минут на крошечном столике с одной ножкой рядом с моим креслом стоял пузатый керамический кофейник и узкая высокая фарфоровая чашка.

— Как вам вид? — раздался приятный женский голос сбоку спустя ещё минут пять-семь после ухода стюарта, принёсшего кофейник.

Я повернул голову вправо, оценил вопрошавшую и только после этого ответил:

— Вид успокаивает своим однообразием.

Та тихо рассмеялась:

— Никогда ещё не слышала, чтобы кто-то в подобном тоне отзывался про облака.

Заговорила со мной девушка, выглядевшая лет на двадцать максимум. Темноволосая, высокая и очень стройная с небольшой грудью, плотно обтянутой тонкой синей рубашкой. Лицо у неё было симпатичным, с ямочками на щеках, когда она улыбалась и насыщенными голубыми, нет, скорее даже фиалковыми глазами. Невольно я почувствовал лёгкое возбуждение. А в голове проскочила довольная мысль: «есть поклёвка!».

Теперь нужно убедиться, что рядом со мной находится не охотница за головами — конкретно за моей — а просто носительница свободных взглядов и обладательница пониженной социальной ответственностью.

— Я Элля, — представилась она.

— Иван.

— Вы охотник?

— Траппер.

— Мм? Простите, не знаю, кто это.

— Тот же охотник, только наш брат лезет в те места, куда простые охотники боятся сунуть нос.

— Интересная у вас, должно быть, жизнь. Вы с предгорий подсели в дирижабль?

— Почти.

— А я с Пояса. Моя семья держит несколько факторий рядом с полисами Нариар и Авар. Отцу понадобилось кое-что купить в Ниррде. Он отправил своего доверенного, а я уговорила отпустить меня с ним. А вы куда летите?

— Давай на ты, Элля, если не против, — предложил я.

— Буду только рада, Иван, — вновь наградила меня улыбкой девушка.

— А по поводу моей дороги, то она с вашей совпадает. Мне тоже нужно в Ниррд. Только там меня не ждёт работа, скорее наоборот. Хватит, наработался, теперь хочу отдохнуть и повеселиться.

В праздной болтовне мы провели часа два. Ни она, ни я почти о себе не рассказывали подробностей. Но и без них нашлось достаточно тем для долгой беседы. Позже, когда мы разошлись, я поймал в переходе одного из стюартов и сунул ему среднюю марку.

— Девушка с синими глазами по имени Элля — кто она? Не нужны подробности, только общая информация: где села, чего ожидать, как себя ведёт, с кем летит?

Слуга подтвердил почти всё сказанное моей новой знакомой. И к этому добавил кое-что интересное.

— Благодарю, — кивнул я ему и дал ещё одну марку такого же номинала.

Мои подозрения насчёт девушки значительно уменьшились после рассказа парня. Не похоже что она тут по мою душу. На дирижабле девица отметилась своими похождениями по чужим каютам. Не в том смысле, что воровка. Скорее ближе будет торговка… телом. Причём не из любви к деньгам она это делала, а по призванию души или из чувства азарта, желания оторваться по полной. В Поясе ей точно не хватало такого или не позволялось семьёй. Ее я, скорее всего, заинтересовал тем же — попробовать сладенького с представителем рисковой профессии и далекого от её родного края. А ещё я попадал под критерии её симпатии. Со слов стюарта девица крутила только с очень высокими мужчинами, теми, кто был выше её. Учитывая, что роста в Элле было больше ста восьмидесяти сантиметров, то не удивительно, что она выбрала меня. Её не интересовали деньги и подарки. Она собирала, если так можно сказать, мужчин для своего сексуального портфолио. Примерно также собирают коллекцию девушек всяческие бабники и пикаперы на Земле. И ещё девушка училась, пардон за мой лексикон, трахаться, набираясь опыта от случайных партнёров. Это уже личное мнение моего источника информации. И я верил ему.

Поздним вечером в мою дверь постучались. Стук был не таким, каким сообщали о своём приходе стюарты. Ко мне решил заглянуть кто-то ещё.

Когда открыл дверь, то увидел новую знакомую, с которой сегодня любовался облачным покровом.

— Я знаю, что ты любишь кофе, но вечером его пить — фи, — сказала Элля и показала большую корзинку, прикрытую плотным платком, который очерчивал два высоких узких бутылочных горлышка. — Поэтому я взяла вина.

— Заходи, — я отступил в сторону, пропуская девушку внутрь каюты. Как только она оказалась внутри, я запер дверь, забрал у неё корзинку и приглашающе указал рукой на кровать. — Прошу располагайся. Чувствуй себя как дома.

— Нет, нет, нет, — замотала она головой, — только не как дома, Иван. Там я никогда чувствовала себя так свободно, как сейчас.

— Как у меня дома, — чуть подправил я свою недавнюю фразу и подмигнул, а ещё положил левую ладонь на талию гости и медленно повёл её ниже. Когда пальцы оказались на девичьей попке, я их слегка сжал и тут же убрал руку с этой аппетитной и увлекающей части женского тела.

— Нет, верни назад, — потребовала она. Её лицо покраснело, но явно не от смущения, а от возбуждения. Девушка оказалась крайне чувственной. Завелась от одного прикосновения. Или завела себя ещё перед дверью в каюту, а мой напор стал спусковым крючком.